Ярослав Бабкин - Незнакомая звезда

Родгар показался ей страшно тяжёлым. Башмаки скользили по опавшей листве, и она сама несколько раз чуть не упала.

Из-за бугра показались первые упряжки.

— Проклятье… — только и произнёс Орелий.

Это был караван мусталийцев.

— Стой рядом. Если что — беги, я их задержу, — прошептал он Мольфи.

Головной фургон медленно приблизился. Возница, с заплетёнными в длинную косу чёрными волосами, окинул их бесстрастным взглядом.

— Помощь нужна? — сухо буркнул он.

— Нет, спасибо, проезжайте, — ответил Орелий, нервно сжимая под плащом рукоять шпаги.

— Неправда, — сама того не ожидая, выпалила Мольфи, — нам нужен целитель… Очень…

К концу фразы её голос опустился до шёпота.

Орелий сдавил пальцами её плечо.

Вдоль остановившегося каравана скакал всадник. Девушка узнала в нём человека всё время разглядывавшего её в таверне. Подъехав ближе тот опять на неё посмотрел.

— У нас нет целителя… — неуверенно произнёс возница, косясь на всадника, — но мы, наверное, могли бы подбросить вас до города.

Последние слова прозвучали как вопрос, направленный смотревшему на Мольфи человеку.

— Мы тебе поможем, — властно сказал тот, не оборачиваясь к вознице, и неожиданно легко спрыгнул с коня.

— Спасибо, — пролепетала Мольфи.

Родгар огляделся. Они с Мольфи стояли на абсолютно пустой равнине, бурой от покрывавшей её толстым слоем пыли. Дорога перед ними разделялась надвое, и на развилке, словно указатель, лежала белая известковая глыба, иссечённая непонятными буквами. Они казались ему знакомыми, но в текст никак не складывались. На камне сидела ворона, косившая на них блестящим глазом.

— Выбирай, — хрипло произнесла ворона.

— Что? — не понял Родгар.

— Выбирай куда пойдёшь, — уточнила птица.

— Но я не знаю, куда ведут эти дороги, — пробормотал Родгар, осознавая, что понятия не имеет, где он находится, и что это за дороги на пыльной равнине.

— Это не важно, — в каркающем голосе вороны ему послышалась насмешка, — важно, какую из них ты выберешь.

— Но как я могу выбрать, не зная, куда они ведут?!

— Выбирай ту, которая больше нравится…

— Но они совершенно одинаковы!

— Тебе это только кажется, болван.

— Заткнись, птицы не умеют разговаривать, — возмутился Родгар.

— Ну как знаешь… — ворона обиженно взмахнула крыльями и улетела.

Он обернулся к Мольфи.

— Мы пойдём назад. Я не хочу выбирать. Эта глупая ворона собирается заманить нас в ловушку. С чего я обязан слушаться какой-то птицы?

Девушка покачала головой.

— Назад пути нет. Нам придётся выбрать…

— Но почему?

Он посмотрел назад и обнаружил, что дорога за ними исчезла, превратившись в такую же точно усыпанную пылью и мелкими камешками равнину, что лежала вокруг.

— Но тут же только что была дорога, мы по ней пришли… — он повернулся к Мольфи и понял, что остался один.

— Ну и что ты наделал? Я же тебе говорил…

Родгар поднял взгляд и увидел рядом с камнем мрачную фигуру в чёрном одеянии. Под капюшоном недобрым огнём сверкали два глаза.

— Кордред! Тебя же поймали? Ты же умер?! Или нет…

Фигура глухо рассмеялась.

— Я ведь тебя предупреждал, что судьбы твоя и этой девчонки связаны, а ты её упустил.

— Эта птица заставляла меня выбрать дорогу…

— Я сделаю это за тебя. Иди за мной. Но сначала найди девушку. Она должна пойти с нами.

— Но где я её найду?

Кордред, ничего не ответив, растаял в воздухе. Родгар вдруг сообразил, что стоит не на равнине, а на огромной клетчатой доске, окружённый искусно вырезанными из дерева фигурами. И что сам он стал одной из этих фигур. Чья-то невидимая рука подняла его в воздух и переставила на несколько клеток.

— Оригинальный ход, — отдались в голове далекие слова, — ты решил сыграть баристанский гамбит? Ну что ж, посмотрим…

Родгар ощутил страх. С другой стороны на него стремительно летела чужая фигура, готовая сбросить его с доски и занять эту же клетку. Её острый край впился ему в лицо, раздирая плоть невообразимой болью.

— Не-е-ет!

Пожилая мусталийка протёрла руки тряпицей.

— Ему же больно, — умоляюще посмотрела не неё Мольфи.

— Ты очень добрая. Слишком добрая. Тебе нужно стать жёстче. Мягкая кожа быстрее рвётся, — женщина посмотрела Мольфи в глаза, — и плохо защищает. Иногда надо уметь быть жёсткой.

— А это было обязательно делать?

— Да. Нужно было вскрыть раны и убрать гной. А теперь давай компресс…

Мольфи взяла из глиняной миски влажный комок тряпья и бросила взгляд на то, что ещё несколько дней назад было человеческим лицом. К горлу подкатил тошнотворный ком.

— Он умрёт? — спросила она.

— Не знаю… Но если выживет, красавцем его уже никто не назовет. Раны загноились. Их надо было промыть и очистить, а теперь уж как судьба решит…

Она приложила компресс к голове Родгара. Тот слабо замычал, вздрогнул и снова затих.

— Он сильный. А если будет ещё и удачливым, то выживет.

— Я слышала, что вы умеете предсказывать будущее, — сказала Мольфи.

Женщина посмотрела на неё, хитро прищурившись.

— Смотря кому…

— Один маг сказал мне, что будущее нельзя узнать. А потом другой… другой человек. Он говорил непонятно, но мне показалось, что он знает, что будет. Он сказал, что если долго смотреть, то можно увидеть. А волшебники торопятся и им некогда посмотреть…

Насмешка исчезла из глаз мусталийки.

— Это был должно быть очень умный человек.

— Он был очень старый…

— Чтобы многое увидеть в призрачном мире, надо долго смотреть. Очень долго. Человеку столько не прожить.

Мольфи непонимающе смотрела на собеседницу.

— Значит, он меня обманул? Он ничего не знал о моём будущем?

— Я этого не говорила.

— Но…

— Ты ему веришь? — спросила мусталийка.

Мольфи задумалась.

— Наверное. Может быть. Но никто больше не смог мне сказать, что надо делать. И я не знаю, как быть.

— Просто делай, что должно, и пусть случится то, что должно случиться.

— А если я ошибусь? Если я пойду совсем не туда?

Мусталийка покачала головой.

— Многие говорят, что всё зависит от того, какую дорогу ты выберешь. Но они неправы. Что-то внутри заставляет нас выбирать дорогу. Куда бы ты ни пошла, ты придёшь туда, куда должна придти. Главное — будь честна с собой. И не бойся. Не важно, куда ты идёшь, важно, что ты не стоишь на месте…

Родгар снова застонал, нервно заворочавшись на дне повозки.

Орелий не без опаски косился на предводителя мусталийцев, прекрасно осознавая, что их судьба целиком и полностью в руках этого смуглого широколицего человека.

— Не бойся, — усмехнулся тот, — мы, кесха, честные люди. Мы чтим законы гостеприимства. Мы слишком много скитались, чтобы не помнить о них. А вы — наши гости.