Виктор Ночкин - Эромахия. Демоны Игмора

— Я… сейчас зажгу…

По тонкому голосу Ридрих узнал кузена.

— Фонарь? Не получится, намок.

— Нет, я и свечей захватил… Сейчас.

Вспыхнул огонек, свеча разгорелась, выхватывая из тьмы исцарапанное грязное лицо баронета. Тут же серебристые очертания, обрисованные фосфоресцирующей плесенью, исчезли, растаяли, их стало не различить в оранжевом свете живого пламени. По разрушенной кладке поползли странные тени.

— Ну и зачем ты сюда бежал? — спросил Ридрих.

— Здесь подземный ход, можно уйти из замка. Я в книге вычитал. Это очень важная книга, понимаешь… Жаль, я потерял ее, когда убегал от этих…

Ридрих поднял руку — ему послышались голоса в галерее. Может, еще лигисты? Схватив Отфрида за рукав, он увлек парня в пролом, потом торопливо втащил покойников — сперва одного, потом другого — и обрушил камни потревоженной кладки. Вышло удачно, дыра, через которую родичи вошли в новую галерею, завалена, а следов в луже не осталось. Эрлайл огляделся — тесная галерея, черный проход уводит наклонно вниз. Тени колеблются, вздрагивают, льнут к беглецам, пляшут под сводами в такт движениям Отфрида, сжимающего свечу.

— Идем!

Чуть позже Ридрих вспомнил, что у него нет оружия, и отобрал у кузена кинжал. Тот не стал спорить — похоже, баронету даже пришлось по душе, что есть некто, принимающий решения за него. Свеча догорела, освещенное пространство съежилось вокруг огарка. Отфрид поджег от мигающего огонька новую свечу. Тени попятились.

Коридор все тянулся и тянулся, плавно закручиваясь, но не делая резких поворотов. Потолок был довольно низким, но стены, выложенные камнем, выглядели надежно. Ридрих предположил, что они движутся по спирали к основанию Игморского холма. Стало холоднее… Справа показался темный прямоугольник, дыра в стене — развилка? Отфрид посветил — оказалось, что это не коридор, а крошечное помещение.

— Склеп, что ли? — задумчиво произнес Ридрих.

Тени вздрогнули. Отфрид просунул руку со свечой внутрь, кузены прильнули к щели. На полу два скелета — абсолютно голые, ни клочка плоти, ни пряди волос, ни остатка одежды. Только на одном тускло поблескивал медальон, привешенный к цепочке, обвивающей позвонки у самого черепа, а другой сжимал рукоять меча. Лезвие скрывалось между ребрами того, что с медальоном. Покойники лежали, обхватив друг друга руками, сплетясь в ком. Чеканный медальон темного металла, украшенный камешками; огонь свечи отразился в полированных гранях крошечными искорками.

Беглецы протиснулись внутрь, Отфрид быстро схватил цепочку (затрещал хребет, череп откатился в сторону) и меч. Конец клинка был обломан, сколот.

— Ты знаешь, кто это? — спросил Эрлайл.

— Предки, — пробормотал Игмор, избегая Ридрихова взгляда.

— Vestigia semper adora… [39] Всегда чти следы прошлого ( лат .). Ну, идем? Холодно здесь…

Отфрид, прикрывая свечу ладонью, протиснулся из склепа наружу, Ридрих наугад сунул руку в нагромождение костей, пальцы встретили что-то твердое и гладкое.

Пропустив кузена со свечой вперед, Ридрих зашагал следом. Украдкой он разглядел находку — ничего интересного, отломанный кусок клинка с острием, ерунда. Сам не понимая зачем, юноша сунул его в карман… и уперся в спину Отфрида.

— Эй, что там, почему встал?

— Свеча гаснет. Ридрих, смотри — пламя отклоняется. Здесь сквозняк?

Эрлайл поглядел через плечо кузена на рваный лоскут пламени. Тени метались и плясали на древних стенах. Тени знали больше, чем Ридрих.

— Да, родич, похоже, мы почти выбрались… знать бы еще, куда…

Подземный ход оканчивался у подножия холма. Двери не было, коридор попросту выходил из чрева горы наружу, в буйные заросли. Ветви кустов и ползучие побеги опутали проем и скрывали его от взглядов лучше любых искусственных ухищрений. Ридриху пришлось поработать кинжалом, чтобы прорубить лаз в сплетении ветвей. Родственники выбрались наружу и несколько минут моргали и щурились, привыкая к дневному свету. Перед ними за узенькой площадкой, сплошь поросшей зеленью, начинался широкий овраг, промытый стекающими со склонов потоками дождевой воды, позади высилась громада Игморского холма, увенчанная серыми стенами. Отсюда, снизу, укрепления едва виднелись — разглядеть можно было только зубчатый бруствер и башни, стена оставалась скрыта зарослями.

Постояв несколько минут, юноши двинулись вниз — в овраг, на дне которого звенел ручеек. Следовало умыться и хоть немного привести себя в порядок, из-под земли они выбрались перепачканными с ног до головы, будто бесы из преисподней — облепленные паутиной, красноватой глиняной пылью и той склизкой дрянью, которая светилась в подвалах Игмора. Ридрих шел первым, придерживаясь за кусты, чтобы не потерять равновесия на крутом склоне, позади пыхтел Отфрид. На иссушенном солнцем скате было жарко, душно, при каждом движении клубами поднималась пыль.

Спустившись к ручью, беглецы замерли — среди камней лежала голова Астона. Струйки воды мягко шевелили волосы и уже нанесли пожухлых листьев в перекошенный рот. Обезглавленное тело солдата висело на искривленной акации в десятке шагов ниже по течению. Сбросили со стены. Правая рука трупа была отрублена по локоть. Ридрих отвернулся и побрел вверх по течению — к выходу из оврага. Оставаться рядом с мертвецом не хотелось. Отфрид догнал родича и зашагал рядом. Несколько минут шли молча, потом баронет заговорил:

— Ридрих, я знаю, почему они руку отрубили, Астон был хорошим стрелком, все знали. Слышишь? Это точно кто-то из наших, местных, кто-то, кто Астона помнил.

— Может, и так, — буркнул Ридрих. Ему не хотелось обсуждать смерть солдата. — Я думаю, нам лучше податься из этих мест куда-нибудь. Citissime. [40] Как можно быстрее ( лат .). Здесь и нас кто-нибудь может узнать.

— Это верно, — вздохнул Отфрид. — А куда мы пойдем?

— Не знаю. К северу отсюда, должно быть, война. Туда нам и нужно — отыскать короля… если он еще держится.

— А что, если пойти в Трибур? Это наше владение и…

— А что, если трибурский совет захочет купить милость победителей нашими головами? Нет уж, лучше разыскать его величество.

— Наверное, ты прав, — вздохнул Отфрид. — Ты меня не бросишь, Ридрих? Мы же родичи…

— Par nobile fratrum… [41] Известная парочка братьев; достойная парочка ( лат .). Нет, не брошу. Идем-ка в лес…

Избегая дорог и стараясь не показываться на открытом пространстве, юноши зашагали прочь от Игмора. Забрели в лес и отыскали ручеек. Уже вечерело, поэтому здесь решили провести ночь. Умылись, отряхнули одежду. Вскоре село солнце, стало холодать, но разводить костер беглецы не решились. Мало ли, кто может заметить огонь в лесу — а сейчас любой встречный наверняка окажется врагом. Барона не любили вассалы и ненавидели враги, так что желающих свести счеты с последним Игмором отыщется немало. Лучше уж избегать любых встреч. Юноши выбрали для ночлега густые заросли кустарника, где их наверняка не потревожит случайный путник, прижались друг к другу и заснули.