Виктор Ночкин - Эромахия. Демоны Игмора

Ридрих догнал родича, пристроился сзади и зашагал, отбивая предназначенные баронету удары, тоже что-то кричал, рубил, рубил. Плечо обожгло — ткнул пикой кавалерист, его тут же смел с седла уродливый меч Отфрида Игмора…

К месту схватки подоспели вражеские пехотинцы, откуда-то вынырнул Риллон, рев капитана перекрыл вопли и звон оружия. Военачальник размахивал здоровенным клинком, наемники стали мало-помалу собираться вокруг него, образуя подобие клина. Капитан повел их за Отфридом, неутомимо сшибающим солдат герцога — одного за другим. Те уже начали понимать, что сражение пошло не так, им обещали легкую победу… Вот они дрогнули, попятились, избегая попадаться на пути Игмора, потом побежали. Вдруг поле перед Отфридом стало тихим и пустым. Баронет, с ног до головы залитый кровью, опустил руку и неуверенно поглядел на Ридриха, лицо у парня снова стало прежним, губы дрожали.

Подбежал Риллон, принялся орать, хлопать по плечам — он поражен, сколько лет в битвах, а не видел ничего подобного! Сам Всевышний послал вас, парни! Капитан доволен, вы получите двойную, нет, тройную плату!..

Ридрих только поморщился, когда капитан задел раненое плечо, а Отфрид растерянно хлопал глазами — то неуверенно поглядывал на вопящего капитана, то озирался на груды трупов, громоздящиеся там, где они с родичем только что прошли сквозь строй лигистов.

Потом кузены спустились к реке и забрели по колено. Ридрих осторожно обнажил плечо, чтобы промыть рану, баронет содрал липкие, пропитанные кровью лохмотья, в которые превратилась рубаха, и разделся до пояса — на тощем белом торсе множество неглубоких порезов. Эрлайл подумал: как странно, что кузена не изрубили в куски, пока он, Ридрих, добывал меч… И амулет из склепа не болтается на цепочке, а прилип к груди слева, кожа вокруг слегка припухла. Отфрид перехватил взгляд и отвернулся, потом, поднимая волны, торопливо зашагал к берегу, выбрался на траву и поспешно напялил Ридрихову куртку. Quantum mutatus ab illo! [45] Как он изменился по сравнению с прежним! ( лат .).

Отряд Риллона потерял половину людей, а уцелевшие все получили ранения — кто тяжелее, кто полегче. Второго сражения отряду было уже не выдержать. Поэтому капитан сразу после боя погнал людей в путь, даже покойников толком обобрать не разрешил. Впрочем, наемники обладали большим опытом и немалой сноровкой — вряд ли на месте битвы осталось много ценностей.

Риллону приволокли позолоченный шлем с пышным плюмажем, наверняка утерянный важным сеньором. Капитан ухмыльнулся в бороду и напялил трофей на всклокоченную шевелюру, а потом снова принялся торопить солдат — необходимо срочно покинуть эти места, пока не нагрянули лигисты с подкреплением, иначе котловина, где стал обоз, легко превратится в ловушку, бежать-то некуда, если в самом деле Бенденский мост разрушен… Наемники изловили пару лошадей, и капитан отправил гонцов — разыскать его величество и доложить, что верный роялист Риллон ведет конвой к Фэ-Давиано. Остальные заняли места на облучках и погнали отдохнувших лошадей. Людей не хватало, так что и пленным (тем, что попались с конвоем накануне) доверили по фургону. Риллон, отдавая приказ относительно пленных, буркнул, ухмыляясь: «Хотя, конечно, стоило их прикончить». Наемники сочли это удачной шуткой и посмеялись. После победы всем было весело, солдаты превратились в благодушных добряков. Beneficium latronis non occidere. [46] Благодеяние разбойников — не убить ( лат .).

Капитан выбрал северо-восточное направление, удаляясь от лагеря лигистов, но сохраняя возможность свернуть к Фэ-Давиано, где засел король. Двигались весь вечер и всю ночь. Солдаты то клевали носами, то тревожно вглядывались в темноту.

С рассветом поднялся туман. Риллон гнал бы людей и дальше, да видел, что солдаты и кони измотаны, к тому же в тумане легко сбиться с пути. Капитан объявил привал и выслал на ближайшие высотки дозорных. Через два часа туман стал рассеиваться, вскоре примчался караульный — приближается войско, знамен пока не разглядеть. Капитан растолкал спящих и принялся натягивать трофейные доспехи — те, что поновее. Если настигают лигисты, то не важно, в каком виде принять смерть. А если это люди короля — Риллон желал выглядеть прилично, как подобает доблестному роялистскому военачальнику. Солдаты в тревоге ждали. Они разглядывали холм, на котором засели разведчики, и гадали, чем обернется дело. Наконец увидели, как дозорный вскочил, размахивая сорванной каской и вопя — разглядел королевское знамя!

Наемники гурьбой кинулись к дороге, кто-то истерически хохотал, кто-то в припадке радости выкрикивал богохульства… Все ликовали — так, должно быть, веселится осужденный на смерть узник, вдруг узнавший, что казнь отменяется. Сегодня судьба их помиловала, и воины были счастливы.

Коротконогий Риллон отстал, голова королевского конвоя уже приблизилась к радующимся солдатам, над туманом колыхались знамена, украшенные короной. Криками и тычками капитан проложил дорогу к обочине и, оправляя ярко-красную ленту через плечо (знак капитанского достоинства), выступил навстречу господам. Впереди под знаменем ехал крупный осанистый вельможа с мужественным лицом. В черных волосах серебром блестели седые пряди, а взгляд был твердый и внимательный.

— Ваше величество… — начал было капитан.

Серьезный господин, ехавший под знаменем, покачал головой и украдкой показал за спину, одновременно отъезжая в сторону. Вперед выдвинулся другой всадник — невзрачный, с мятыми одутловатыми щеками и круглыми заплывшими глазками. Даже дорогие латы не делали короля ни величественным, ни привлекательным.

— Ваше величество! — ничуть не смущаясь, заревел Риллон. — Ваше величество! Позвольте повергнуть к стопам, так сказать, мою скромную добычу! Обоз, сто повозок с провиантом! Вашему величеству! Пробился с боями! Стяжал в схватке!

— Что за шлем у вас на голове, капитан? — бесцветным голосом поинтересовался король.

— Э… прошу прощения… — Риллон торопливо сдернул богатый шлем с головы и обернулся к своим. — Эй, бездельники, шапки долой перед величайшим из монархов! Кланяйтесь его величеству!

— Пустое. — Король вяло поднял руку в перчатке. — Мы в походе, оставьте церемонии, покройтесь. По-моему, это шлем мерзавца Энриха? Что скажете, господа? Вы как полагаете, граф?

— Откуда у вас этот шлем, капитан? — спросил красивый сеньор, тот, что ехал во главе конвоя.

— Взял в бою! — бодро ответил Риллон. — У нас вышла славная драка с людьми герцога. С людьми проклятого предателя, хочу сказать. Их было никак не меньше полутысячи, но мы им всыпали! Отстояли обоз!

— Коня капитану, — молвил король. — Садитесь в седло, мой друг. Сопровождайте нас, а по дороге расскажете о своих подвигах. Мы с удовольствием выслушаем вашу историю. Граф Мервэ, распорядитесь, чтобы кавалеристы взяли обоз под охрану…