Сергей Малицкий - Отсчет теней

— Ангский топор, очень древняя работа. Не меньше лиги лет ему!

Хоулм снял топор со стены, любовно провел куском ткани по лезвию, заставив заиграть вытравленные узоры.

— Так сейчас уже не умеют. Владелец такого топора может гордиться своим оружием. Особенно после того как разрубит самый прочный вражеский панцирь! Восемь золотых он стоит.

— Сколько?! — поразился нари. — Да пару месяцев назад твой хозяин мне продал два таких топора за три золотых!

— Ты ничего не путаешь, нари? — задумался Хоулм. — Когда хозяин отбыл в очередное путешествие, из которых он неизменно привозит всякие древности, он прихватил с собой пару таких топоров, но я никогда не слышал, чтобы он продал что-то дешевле подлинной цены.

— А что он еще брал с собой? Может быть, другие покупки у него я сделал с большой переплатой? — прищурился Хейграст.

— Я не заглядывал в его поклажу, — пожал плечами Хоулм. — В лавке он взял только топоры. Может быть, у него еще что-то было с собой, большую часть времени хозяин проводит в странствиях, вполне мог что-нибудь раздобыть. Не меньше двух дюжин самых богатых сваров с нетерпением ждут каждого его приезда. Думаю, что хозяин не мог продать тебе, нари, два бесценных топора по цене обычного, пусть и хорошего, меча. Это был не он.

— Конечно, — развел руками Хейграст. — Он продал эти топоры за шестнадцать золотых первому встречному, чтобы тот нашел зеленокожего любителя оружия и перепродал их мне за три золотых! Уважаемый, он назвал свое имя! Бикс из Кадиша!

— И показал знак гильдии? — нахмурился Хоулм.

— Не понимаю я ничего в этих ваших знаках гильдии, — отмахнулся нари. — А вот познакомиться с твоим хозяином хотелось бы!

— Подожди, — почесал затылок Хоулм. — Года два назад мы продали неплохой салмский меч молодому свару, получившему должность в охране замка. С деньгами у парня было не очень, Но он неплохо владел кистью, притащил в оплату с полдюжины серебряных медальонов, где изобразил эмалью Бикса. В Кадише этим многие занимаются: моряки или торговцы, уходя в долгий путь, оставляют подобные штучки женам и невестам. В основном дешевые поделки. Бикс вначале хотел выгнать парня вместе с его медальонами, потом открыл один из них и сказал, что у того большой талант. Только дурак может идти в стражники с таким умением. Не знаю, что там стало с молодым художником, а медальоны где-то валяются. Биксу некому их оставлять. Он семьи не имеет.

Хоулм открыл один ящик, другой, наконец выудил со дна кованого сундука кожаный мешочек и достал оттуда связку простеньких медальонов, покрывшихся патиной.

— Вот, — щелкнул одним из них. — Этот человек продавал тебе топоры?

Дан подошел ближе. На крошечной эмали, размером в ноготь большого пальца, было тщательно выписано изображение мужчины средних лет. Рыжеватые волосы стягивала невидимая заколка, чуть прищуренные глаза смотрели строго, но спокойно. Можно было разглядеть каждую точку на лице.

— Удивительно! — выдохнул Хейграст. — Воистину разум покинул этого художника! Он сам не понимает, что могут его пальцы.

— Подожди, — нахмурился Хоулм. — На эмали изображен Бикс собственной персоной. Эта картинка более похожа на Бикса, чем он сам похож на себя! Этот человек продал тебе топоры?

— Нет, — мотнул головой Хейграст. — Впрочем, какая разница, может быть, мне их продал удачливый вор? Если это вызовет интерес твоего хозяина, я буду готов сообщить приметы продавца, мое имя Хейграст, я оружейник из Эйд-Мера.

— В Эйд-Мере сейчас неспокойно, — вздохнул Хоулм, — но твое имя, нари, я слышал.

— Не сомневаюсь, — приосанился Хейграст. — Хотя я бы предпочел, чтобы моя слава осталась в пределах Эйд-Мера, лишь бы только и он оставался вольным городом. А теперь я жалею еще и о том, что сам топоры перепродал всего лишь по три золотых за каждый! Ты убедил меня, что их ценность выше. Но сейчас меня интересует этот художник! Я бы заказал ему портреты всех членов своей семьи, времена настали плохие, мы все можем стать мореходами! Как его найти?

— Понятия не имею, — развел руками Хоулм. — Я и раньше не знал его имени, а теперь уже и лицо не вспомню. Надо поспрашивать у гавани в мастерских художников. Они друг друга по руке назовут с одного взгляда!

— Тогда я покупаю у тебя этот медальон, — заторопился Хейграст. — Сколько он стоит?

— Не знаю, — почесал затылок продавец. — Если считать их доплатой за меч, то четверти золотого будет достаточно.

— Ты всерьез решил заказать портреты членов своей семьи? — недоуменно спросил Дан на улице.

— А что, хорошая мысль! — заметил Хейграст, садясь на коня. — Но медальон мне нужен для другого. Рано или поздно я должен буду найти этого Бикса. С его изображением это сделать легче. На самом деле именно он принес Сашу меч и мантию, Дан.

— Что случилось? — тревожно спросил мальчишка, когда мгновением позже нари остановил лошадь и принялся окидывать взглядом немногочисленных прохожих, стены замка, ряд оружейных лавок, каменные дома городской знати и покачивающиеся в близкой гавани лодки.

— Не пойму, — мотнул головой нари. — Отчетливое ощущение, что кто-то наблюдает за нами. Почти как в Даре, когда голубой орел висел у нас над головой.

Дан посмотрел в небо. Только белые морские птицы галдели в высоте.

Едва первые лучи Алателя подсветили струи водопада, как Леганд разбудил спутников. Ангес некоторое время отмахивался и стонал, но в конце концов и он открыл глаза. Охая и потирая бок, священник выудил из мешка подсохшую лепешку и немедленно начал жевать, вполголоса проклиная судьбу. Саш поднялся на ноги и подошел к обрыву. То, что вчера, когда друзья почти на ощупь собирали камни и забивали ими покинутый лаз, показалось крошечной площадкой, при свете дня выглядело приличным уступом, на котором могли разместиться и две дюжины элбанов при условии, что четверо из них рисковали бы, случайно повернувшись во сне, свалиться в пропасть. Прямо перед глазами сплетались упругие водяные жгуты, которые отгораживали расплывающиеся контуры гор и разбивались и пенились далеко внизу.

— Русло Аммы начинается здесь, — повысил голос Леганд, прикрываясь рукой от брызг. — Эта речка скатывается с ледников Меру-Лиа и впадает в озеро Эл-Муун. Как раз недалеко от ее устья и стоит храм. Близ места, где когда-то высился Ас.

— Надеюсь, она берет свой исток не из озера Мрака? — поинтересовался Тиир.

— Я тоже надеюсь на это, поскольку умираю от жажды! — тоскливо заметил Ангес, не решаясь положить в рот листок, предохраняющий от яда банги.

— Думаю, что озеро Мрака изливается в Вану через один из ее правых притоков, — обжег взглядом Ангеса Леганд. — Мы видели этот поток на дне Снежного ущелья. Амма нигде не прячется под камни. Она везде течет по поверхности.