Александр Лидин - Операция Изольда

Еще пара шагов. И он застыл над трупом. Красноармеец. Он лежал лицом вниз в расползающейся луже крови. «Скорее всего, один из людей командарма», — подумал Василий. Больше никого в церкви быть не могло. Однако не было времени рассматривать мертвеца. Василий собирался остановить командарма, пока тот своих не перестрелял. Хотя, судя по трупам у ворот, пути назад у товарища командарма уже не было. Оперуполномоченный попытался шагнуть и чуть не упал. Он опустил взгляд. Вытянув руку, мертвый красноармеец схватил его за сапог. И не просто схватил. Он буквально впился в него пальцами… нет, когтями… когтями, как настоящий дикий зверь. Василий дернул ногой, но не смог ее вырвать из стального захвата. «А может, красноармеец вовсе и не мертв? Нет, у нормальных бойцов Красной Армии таких когтей не бывает», — Василий чувствовал, как все сильнее и сильнее сжимается клешня мертвеца.

Сунув руку в карман, Василий выудил маленький «бульдог». Бах! Заговоренная пуля вошла мертвецу в затылок. Он дернулся, и рука его разжалась. Василий высвободил ногу, а потом, повинуясь какому-то приказу, подспудно рожденному подсознанием, пинком перевернул тело мертвеца. Он ожидал увидеть нечто подобное, но реальность все же переплюнула фантазию. Перед Василием был оживший мертвец. Зеленоватая кожа, выпученные глаза с красным белком от полопавшихся капилляров… Только откуда он тут взялся?

Поежившись, оперуполномоченный огляделся. Нет, больше в бывшем храме никого не было.

«Что ж, надо идти дальше. Впереди — пулеметчик, ну а потом можно поискать, откуда тут нечисть появилась».

Переложив «бульдог» с заговоренными пулями в правую руку, Василий отправился к главному входу. Там оказался небольшой зальчик с побеленными стенами, по правой и левой стене которого протянулись две лестницы, ведущие в подсобные помещения. Где-то там, по правую руку от Василия, и бил пулемет. Что ж… Пулей взлетев наверх, Василий попробовал дверь — заперто. Сама же дверь, хоть и деревянная, была отделана стальными полосами с огромными металлическими клепками. Такую дверь ногой не выбьешь.

Тогда вместо того, чтобы ломиться, Василий осторожно постучал по стальной полосе рукоятью маузера. Пулемет затих.

— Эй, пулеметчик…

— Уйди, убью… гады…

— Кончай дурить, командарм! Открой! Поговорить надо.

— А мне с душегубцами говорить не о чем.

— Послушай… Сдайся лучше…

— Ага… Чтобы я сам позволил себя к стенке поставить.

Василий начал терять терпение.

— Я тут по заданию штаба фронта. У меня приказ относительно архивов, что тут хранятся. Положение критическое.

— Критическое, говоришь?

— Сам знаешь, немцы на подходе, а тут ты со своим пулеметом… Послушай, я тут один, и мне переговорить с тобой надо. Может, найдем решеньице?

— Один, говоришь? Не обманешь?

— Один.

— Ну смотри, если обманул.

Неожиданно над головой Василия что-то лязгнуло. Он посмотрел вверх и только сейчас заметил чуть сбоку и почти под самым потолком крошечное оконце, забранное металлическими прутьями. Теперь через окошечко смотрело на него дуло винтовки.

— Хорошо, ежели один. Заходи, только пистолеты на полу у двери оставь. А то случаи разные бывают.

Василий на мгновение задумался, потом кивнул.

— Ладно.

Осторожно нагнувшись, он положил на площадку перед дверью оба пистолета. Потом, распрямившись, вновь постучал в дверь, обитую стальными полосами. Щелкнула стальная щеколда. Дверь приоткрылась. Василий осторожно толкнул ее ногой и протиснулся в образовавшуюся щель.

За дверью оказались коридор и несколько комнат, расположенных по левую руку. Справа же у узкого окна, больше напоминающего бойницу, стоял станковый пулемет. За ним лежал бравый усач-коротышка, а рядом с ним молодой красноармеец, подающий ленту. Еще двое подступили к Василию слева и справа. Оперуполномоченный был ошарашен. Он-то ожидал, что командарм будет один.

Тем временем усач, поднявшись с пола, вытер руки о несвежую белую исподнюю рубаху и шагнул к Василию, но в последний момент замешкался, бросив через плечо подающему:

— Ты, Леха, пока место мое займи. Если сунутся, клади их, гадов, — а потом повернулся к Василию. — А ты что за птица будешь?

— Оперуполномоченный Третьего отдела ГУГБ, — представился Василий.

— И чего тебе тут надобно, оперуполномоченный? — судя по вытянутому лицу командарма, о Третьем отделе ГУГБ он был осведомлен.

— У меня к вам два вопроса: первый вопрос, как мне приказ выполнить и вывезти бумаги, если вы тут настоящую войну устроили? И второе… что у вас тут за странные люди шастают…

— Ну на первый вопрос ответить легче легкого: меня разоружить попытались, поэтому как тебе бумаги вывезти, не знаю… А на второй…

Командарм смерил Василия оценивающим взглядом. Потом, приняв какое-то решение, кивком головы пригласил следовать за ним.

— А ну, пойдем!

Шагнув к ближайшей двери, он рывком распахнул ее. Василий последовал за ним. За дверью оказалась небольшая, совершенно пустая комната. На полу лежал связанный человек. Василий подхватил лампу, стоявшую в углу, и шагнул поближе, чтобы рассмотреть пленника.

— Кто это?

— Когда вся эта заваруха началась, я сюда отступил. Послал двух бойцов церковь проверить. Ну, вдруг там враг где сидит, а заодно черный ход закрыть. Только вот назад явился один этот. Мы его едва скрутили.

— Да… — только и протянул Василий, разглядывая перекошенное злобой лицо зомби. — А сами-то что об этом думаете?

— А что мне думать! — фыркнул командарм. — Я в бабьи сказки не верю. Но место это всегда было проклятым. Только как эти предатели попытались меня схватить, мне и отступить-то некуда было.

— Так ведь они не просто так. У них приказ…

— Ты мне зубы не заговаривай. Лучше объясни, что это за тварь?

— Мертвец это живой, — тяжело вздохнув, ответил Василий.

— Так ведь был бойцом…

— Был, да сплыл… Ладно, разберемся.

— Разберешься тут. Его ж пули не берут. Мы в него столько свинца всадили…

— Свинец этих тварей в самом деле не берет. Говорите, на разведку отправили…

Командарм кивнул.

— Ладно, его с церковью на потом, а вот что мне с вами делать?

— Что делать?.. Не сдамся я!

— Немцев дожидаться будете?

— А хоть и немцев! Положим гадов, сколько сможем…

— А если в Москву?

— Ну, это ежели в Москву, там товарищ Сталин во всем разберется. А то: «Сдать оружие, вы арестованы!» Да кто он такой, червь подколодный. Где он был, когда мы на Халхин-Голе!..

— Угу… — Василий, поджав губы, кивнул, словно принял какое-то важное решение. — Надо теперь мне с этими переговорить, — и он кивнул в сторону ворот.

— Хорошо, — согласился командарм. — Только ты скажи им, что я сдаваться не собираюсь. А если в Москву, то при параде. Там пусть решают. Там товарищ Сталин! Он разберется!