Владимир Мясоедов - Искры истинной магии

Третья и самая серьезная стычка произошла уже на подходе к торговому и культурному центру близлежащих земель, городу Тоск. Именно там планировали распродать свои товары крестьяне, а наша дружная компания из трех темных недомагов хотела получить лицензию в местном представительстве инквизиции. Оно, правда, судя по имеющейся информации должно было быть небольшим, но так, по единодушному мнению триа даже лучше. Если что, удрать можно будет. Или хотя бы имеет отличные от нуля шансы на бегство. Я, лежащий в телеге и бездумно смотрящий в небеса, если честно, даже не сразу понял что случилось. Просто где-то недалеко впереди раздался громкий треск и сразу след за этим Ассаин схватился за древко стрелы, вибрирующее у него в груди.

Секунды три мы сидели и удивленно смотрели друг на друга, но тут громко закричало сразу несколько голосов, причем большая их часть была нам незнакома и быстро приближалась.

— Не шевелись! — скомандовал раненному Ярослав и потянулся рукой, на коже которой стало собираться алое сияние лечащего заклинания, но не успел. Глаза Ассаина сузились до практически отсутствующих щелочек, кожа, стремительно сереющая, вдруг натянулась как барабан на внезапно выступивших вперед скулах а его пальцы схватили за древко и дернули. Обломанная деревяшка осталась в ладони моего друга. Артем зашипел как стая гадюк, лицо окончательно стало подобием какой-то жуткой маски, и он одним прыжком перемахнул через сидящего на месте кучера Наллисандра и опешившую от такого фортеля конягу.

— Да стой ты! — проорал ему вслед Алколит и тут же пригнулся. В борт повозки что-то глухо стукнуло. А не меня упал сиганувший под сомнительную защиту невысоких бортов Наллисандр, уже сжимающий в руке свой лук.

Только теперь я понял, что нас атакуют, и выдернул из прислоненного к стенке повозки мешочка полюбившуюся шипованную 'волшебную палчоку'. И лишь затем встал.

Диспозиция была такова, поперек дороги лежало рухнувшее почти на морду лошади в первой повозке дерево. В самой телеге никого живого уже не было. А вот во второй кипела драка, шестеро пугал самого разнообразного вида с различным режуще-дробящим интрументом, плохое состояние которого было видно даже отсюда, пытались добить крестьянина, отмахивающихся от них длинной оглоблей. Седьмой тип в костюмчике — грозе ворон лежал под ногами у своих соучастников и попыток встать не делал. В третьей телеге один наш спутник раскручивал над головой пращу, второй же, как и Наллисандр вооружился луком и пускал в заросли рядом с упавшей лесиной стрелу за стрелой. Вряд ли точно зато быстро. Вылетевшая оттуда оперенная палчока со стальным наконечником на моих глазах пронзила ему руку. И тут Ассасин добрался до нападающих.

Первого он ударом в челюсть подкинул в воздух, оторвав от земли его ноги облаченные в настоящие сапоги, почему-то с высоким каблуком, на высоту не меньше метра, а второго полоснул видоизменившейся рукой, распоров человеку живот. И тут третий огрел его по спине не то чересчур прямым серпом не то слишком гнутой саблей. Только теперь тело брякнулось на землю, и голова его вывернулась под невозможным для живого углом. Оружие застряло в спине моего друга, а сам он, развернувшись опешившему и выпустившему рукоять разбойнику, вцепился тому в горло как дикий зверь. И, кажется, начал пить кровь умирающего.

— Навались, братья! — отчаянно заорал неведомо кому владелец огребли и тюкнул своим оружием по темечку еще одного бандита, замершего в растерянности при виде кончины своих подельников. Только после его вопля я обмер и, понимая, что не успею добежать до разбойников, уже замахивающихся на замершего со своей жервтой Ассаина, метнул булаву. Импровизированный метательный снаряд до цели не долетел, вместо неприятеля он едва не пришиб пращника из телеги впереди. А вот у Алколита получилось лучше. Кинутое им гоблинское копьецо, извлеченное не иначе как со дна повозки, преодоело немаленькое расстояние и ткнулось в ногу звероватого вида мужику уже замахивающемуся дубиной на Артема. Раненный заорал, и тут же в горло ему вонзилась стрела, пущенная Наллисандром. Последний разбойник развернулся и сиганул в кусты, откуда почему-то прекратили лететь стрелы. Среди веток метнулась удаляющаяся спина. Не одна. Нападающие отступили.

Я, выскочив наконец из повозки, помчался вперед лишь на мгновение задержавшись, чтобы подхватить свою булаву. Мне казалось, что еще чуть-чуть и залитый кровью Ассаин рухнет, чтобы никогда больше не подняться, но я еще могу успеть….

— Ничего себе ириска, — обрадовал он подбежавшего меня и, выпусти из рук труп, уселся прямо на дорогу. Его лицо медленно проходило обратную метаморфозу, вновь начиная походить на человеческое.

— Ты живой? Ты в порядке? А ну не шевелись, дай я тебе излечу, — только что не плясал вокруг него, я создавая целительное заклинание.

— Отвянь, Айболит самозваный, — послал меня Артем. — Посмотри лучше людей, им помощь нужна, а я в порядке, синяками отделаюсь.

— Какой в порядке? — возмутился также добравшийся до 'больного' Алколит. — Боли не чувствуешь, это бывает, это аффект, но кровью он тебе истечь не помешает, а ну кА дай я рубаху разрежу…

— Отвянь, эскулап! Иди других препарируй, а я в порядке. Кольчуга на мне.

На Ассаине действительно оказалась кольчуга, которую он, оказывается, старался как можно больше таскать на себе по совету Наллисандра, привыкая к весу железного обмундирования. Она то и спасла его от того страшного удара поперек спины, сделав так, что мой друг вместо перерубленного позвоночника отделался шикарным синяком. А вот от стрелы она его не защитила. Острый наконечник раздвинул металлические кольца и вошел в плоть. Правда, не глубоко. А потом началось самое страшное. Лечение раненных. Пострадавшие в битве крестьяне прижигали свои раны, нанесенные оружием бандитов, чтобы не допустить заражения крови. Свои клинки те явно никогда не чистили, а парочка, кажется, даже специально измазала их в какой-то грязи. Люди корчились, вопили, но все равно подставляли кровоточащие места под нагретое в спешно разведенном косторе железо. И тут Артем испугался, завидев направляющегося к нему Ярослава с раскаленным ножиком наперевес.

— Я не дамся, — сказал он, принюхиваясь к запаху паленой плоти, и его кожа вновь натянулась на вытянувшихся вперед скулах.

— Хочешь гангрену заполучить? — зло спросил у него Алколит. — Неизвестно, в какой заднице тот лучник держал свое оружие. Учти, в условиях средневековья это не лечится.

— А магия? — заикнулся Ассаин, отступая.

— Я не знаю заклинания, сравнимого по действию с антибиотиками, — настаивал на своем недоучившийся медик, догоняя нашего общего друга. — Да стой ты! Остынет ведь!