Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

Пауза затягивалась. Аскер уже несколько раз порывался уехать с арены, но Моори, лучше знавший протокол, каждый раз махал ему руками, давая понять, что нужно подождать еще немного.

Наконец возня за судейским столом прекратилась, и Брианор, на которого, кроме обязанности открывать турнир, возлагалась также обязанность награждать победителя, вышел на арену. В руке он держал приз состязаний копейщиков — великолепное копье с наконечником из вороненой стали и древком из дерева схет , древесина которого славилась своей легкостью и прочностью. Древко было покрыто искусной резьбой, в орнамент которой вплеталась надпись: «Победителю четыреста тридцать девятого турнира в Брегане». Вид соревнований не указывался, — это было видно по самому призу.

Подойдя к Аскеру, Брианор торжественно сказал:

— О доблестный воин! Прими это копье — знак нашего уважения твоему мастерству, которое ты показал нам сегодня. Пусть оно принесет тебе удачу в битве, и да будет рука твоя всегда так же победоносна, как сегодня на этом поле. А теперь скажи нам, как зовут тебя, чтобы мы вписали твое имя золотыми буквами в Книгу Побед Бреганского турнира.

— Лио Фархан Аскер из Валиравины, о глубокоуважаемый господин Брианор, — ответил Аскер.

— Да продлит твои дни Нур, покровитель всех воинов, о славный воин! — сказал Брианор так же напыщенно, как и первую часть своей речи.

После этих слов Аскер и Брианор раскланялись, и Аскер наконец смог покинуть поле, на котором он провел три часа в поединках и еще двадцать минут в ожидании награды.

— Ну ты даешь, Лио, — протянул Моори, как только Аскер подъехал к нему. — Такого я в своей жизни еще не видел.

— И больше не увидишь, — сказал Аскер, рассматривая копье, — по крайней мере, на турнире. Похоже, я перестарался… Не стоило мне выпендриваться и сшибать их всех подряд: эти эсфрины непременно затаят на меня обиду. Победить на поле боя — это еще далеко не все, существует немало других способов разделаться с противником. К тому же, теперь все будут тыкать в меня пальцами и приговаривать: «Вон, смотри, пошел этот… как его… ну, тот, который посшибал с седел весь цвет Скаргиара».

— Видно, такая у тебя судьба, — философски заметил Моори.

— Кстати, о судьбе. Господин Брианор пожелал мне всегда проявлять такую ловкость в обращении с копьем, как сегодня, и пожелал удачи в битве. Это традиционная формула награждения?

— Да нет, — Моори почесал в затылке, — каждый раз говорится что-нибудь другое. А почему ты спрашиваешь?

— Почему? Неужели господин Брианор так уверен, что я никогда не буду сражаться против него, что желает мне удачи наперед?

— Наверное, он просто не подумал об этом.

— Здесь, похоже, вообще не принято думать, — пренебрежительно сказал Аскер.

Толпа вокруг арены зашевелилась и стала понемногу расходиться. Все оживленно обсуждали первый день турнира, перипетии поединков и высказывали сожаление по поводу того, что соревнования закончились слишком рано. Многие эсфрины, знавшие Моори, порывались подъехать к нему, чтобы он познакомил их с Аскером. Их снедало любопытство, и было очень интересно наблюдать, как они разъезжают кругами вокруг Моори и Аскера, но никак не решаются подъехать: многие сегодня выезжали на поле и были побиты Аскером. Теперь они стыдились самих себя и опасались со стороны Аскера презрения и насмешек.

Терайн Галойр опередила их. В сегодняшних состязаниях она не участвовала, да и на насмешки могла ответить достойно: она за словом в карман никогда не лазила, а по части поединков могла многих заткнуть за пояс.

— Приветствую тебя, Моори, — сказала она, лихо подъехав на своем рыжем жеребце к приятелям и осадив его перед самым носом Сельфэра, отчего тот недовольно фыркнул. — Как поживает твой достойный дядюшка?

— Спасибо, жив-здоров и полон сил, — учтиво ответил Моори, — имеет дела по всему Скаргиару, да и меня вовлекает в них время от времени.

— О, а это кто рядом с тобой? — перебила его Терайн, кивая в сторону Аскера так, словно только что его заметила.

Брови Аскера удивленно взлетели вверх. После всего, что он сегодня совершил, такое обращение было более чем странным. Но Терайн вела себя так нарочно, желая посбить с Аскера спеси и показать ему, что он для нее — лишь один из многих.

— Ну-ка, познакомь меня, — сказала она Моори, устремив на Аскера насмешливый взгляд серых глаз.

— Это Лио Фархан Аскер, из Валиравины. Род его занятий… — тут Моори вопросительно посмотрел на Аскера, ища в его глазах подсказку, — он путешественник, как и я, без определенного места жительства и определенных занятий.

Терайн улыбнулась, откинув назад движением головы коротко остриженные темно-рыжие волосы.

— Скиталец? И где побывал скиталец, если не секрет?

«Она явно хочет надо мной поиздеваться, — подумал Аскер. — Будь я чуть погалантнее, я бы ей это позволил, но я всю жизнь прожил в бог весть какой глуши и об изящных манерах знаю мало». А вслух сказал:

— Да не так уж много мест повидал скиталец. Валиравина, Баяр-Хенгор, проездом Шергиз.

— Баяр-Хенгор? — переспросила Терайн. В ее памяти тут же всплыли годы, проведенные в самом сердце этой горной страны, на берегу ледяной Юнграй… И тут ее сознания коснулось нечто, мягкое и давящее, проникло в мозг и растеклось там серым облаком, а затем исчезло, уплыло, испарилось, оставив по себе лишь смутное воспоминание, ощущение скованности и неясности в мыслях.

— А вы, госпожа Галойр, были в Баяр-Хенгоре? — спросил Аскер. — Там очень красиво, там течет Юнграй, и на ее берегу стоит маленькая каменная халупка…

Сердце остановилось в груди Терайн. Она недоуменно посмотрела на Аскера, пытаясь заглянуть в бездонную глубину его глаз, но ничего не увидела в них, кроме своего крошечного отражения.

— Послушай, Моори, ничего, если я похищу у тебя твоего друга на полчаса? — спросила она. В голосе Терайн не было и следа прежней насмешливости. — Нам с господином Аскером надо поговорить.

— Пожалуйста, — пожал плечами Моори. — Приятной беседы.

Когда Терайн и Аскер проскакали достаточно далеко, так что гомон народа едва доносился до них, всадница остановила берке и посмотрела на Аскера. Она никогда не считала нужным скрывать свои эмоции, и теперь ее голос звенел тревогой:

— Господин Аскер, скажите мне, что вы знаете о моем пребывании в известной вам хижине на берегу Юнграй?

Аскера забавляла тревога Терайн.

«Роли переменились», — подумал он.

— Я знаю только то, что вы там были, и, похоже, не зря. Четвертая ступень?

Последние слова подействовали на Терайн, словно удар хлыста.

— Четвертая ступень чего? — спросила она, едва сдерживая безумное желание выхватить из ножен меч и изрубить Аскера в куски. Это была ее тайна, которую не следовало знать никому.