Роберт Джордан - Огни Небес

Что касается женщин, способных направлять, то в Шончан отношение к ним ничуть не лучше, чем в Амадиции, если не хуже. Их не изгоняли и не убивали их брали под стражу и использовали, обращая в дамани. Женщину, способную направлять Силу, можно контролировать — посредством устройства, называемого ай'дам. Найнив была уверена — это нечто вроде тер'ангриала. Владеющая ай'дам женщина, которую называют сул'дам, заставляет дамани использовать ее таланты на потребу Шончан, даже применять Силу в качестве оружия. Дамани ничем не лучше животного, пусть и ухоженного. Захватчики превратили в дамани всех женщин, способных направлять или с малой искоркой врожденного дара. Всех, кого нашли, — шончане обшарили Мыс Томан и весь полуостров тщательнее, чем о том когда-либо мечтала Башня. При одной мысли об ай'дам, сул'дам, и дамани у Найнив похолодело в животе.

— Нам мало известно, — сказала она Керандин, — но мы хотим узнать больше.

Шончан убрались восвояси, изгнанные Рандом, но как знать, не вернутся ли они когда-нибудь? Опасность этого еще далека и есть угрозы куда более близкие, однако если в ногу впился шип, это еще не значит, что царапина на руке от колючки шиповника со временем не загноится.

— Будет хорошо, если ты честно и правдиво ответишь на наши вопросы, — сказала Найнив. — По пути на север времени хватит.

— Обещаю, с тобой ничего плохого не случится, — добавила Илэйн. — Если понадобится, я тебя защищу.

Светловолосая женщина перевела взор с Найнив на Илэйн, а потом внезапно, к совершенному изумлению Найнив, распростерлась на земле у ног Илэйн.

— Вы — Верховная Леди этой страны, как вы и говорили Люка. Я не сообразила. Простите меня, Верховная Леди! Я всецело предаюсь вам. — И она поцеловала землю у ног Илэйн. А у той глаза еще чуть-чуть и на лоб бы полезли.

Найнив была уверена, что и у нее самой вид не лучше.

— Встань, — зашипела она, в панике оглядываясь, не видит ли кто. Видел Люка — чтоб ему пропасть! — и Лателле, с той же хмурой миной на лице. Но тут уж ничего не поделаешь. — Вставай!

Шончанка не двинулась.

— Поднимись, Керандин, — промолвила Илэйн. — В этой стране никто не требует от людей подобного поведения. Даже правители. — Когда Керандин с трудом поднялась, девушка прибавила: — Ты ответишь на наши вопросы, а я тебя научу, как себя следует вести.

Женщина поклонилась — руки на коленях, голова опущена.

— Да, Верховная Леди. Будет так, как вы скажете. Я — всецело ваша.

Найнив тяжело вздохнула. Похоже, на пути в Гэалдан скучать не придется.

Лиандрин ехала верхом по многолюдным улицам Амадора, презрительный бутон губ скрывала оторочка глубокого капора. Ей пришлось отказаться от любимой прически из множества мелких косичек, что ей очень не нравилось. Еще больше она ненавидела нелепые обычаи этой абсурдной страны. С оранжевым цветом шляпки и платья для верховой езды она еще смирилась бы, но эти большие бархатные банты на том и на другом!.. Тем не менее капор скрывал ее глаза — карие глаза в сочетании с медово-желтыми волосами выдавали в ней тарабонку, а оказаться нынче тарабонкой в Амадиции — не самое лучшее. Но оборки оберегали и от худшего — они скрывали от чужих взоров лицо Айз Седай. Потому-то Лиандрин и могла себе позволить презрительно кривить губы при виде Белоплащников — на улицах это был чуть ли не каждый пятый. Правда, нельзя сказать, что встреча с солдатами, составлявшими еще одну пятую прохожих, сулила больше хорошего. Разумеется, никто из них не удосуживался заглянуть под поля капора. Айз Седай объявлены здесь вне закона, а значит, их тут нет и быть не может.

Тем не менее Лиандрин почувствовала себя лучше, свернув в затейливо выкованные железные ворота перед домом Джорина Арене. Еще одна бесплодная вылазка в поисках известий из Белой Башни. Ничего нового с тех пор, как она узнала: Элайда полагает, будто она правит Башней, и наконец-то избавились от той женщины, Санчей. Да, верно, Суан сбежала, но отныне она бесполезный обрывок прошлого.

Из-за отсутствия дождей зелень в садах за серой каменной оградой пожухла, побурела, но была ухожена и подстрижена — кубы и шары, хотя имелся и куст в форме вздыбившейся лошади. Разумеется, только один. Купцы вроде Арене подражали благородным господам, но слишком далеко заходить не смели, дабы никто не подумал, будто они о себе чересчур высокого мнения. Большой деревянный дом под красночерепичной крышей украшали причудливые балкончики, имелась даже колоннада из резных колонн, но, в отличие от особняка лорда, который дом призван был копировать, стоял он на каменном фундаменте не более десяти футов высотой. Детское подражание аристократическому манору.

Жилистый седовласый слуга подбежал к Лиандрин, почтительно придержал стремя, пока она спешивалась, потом принял поводья. Он был облачен во все черное. Какой бы иной цвет ни выбрал купец для ливреи слуг, наверняка он окажется цветом какого-нибудь лорда, уж будьте уверены, а даже самый захудалый лорд способен доставить немало неприятностей самому богатому торговцу любым товаром. Народ на улицах называл черное платье купеческой ливреей, и при этих словах все хихикали. Лиандрин презирала черную куртку конюха не меньше, чем дом Арене и самого Арене. Придет день, и у нее будут настоящие поместья. Дворцы! Так ей было обещано, и вместе с дворцами обещана власть.

Стаскивая с рук перчатки для верховой езды, Лиандрин зашагала по смехотворному пандусу, под уклон сбегавшему вдоль дома от парадных дверей, покрытых резьбой в виде виноградных лоз. Поскольку маноры в крепостях лордов имели пандусы, то и купец, который высоко себя ставит, не может ходить по ступеням. В передней — круглом зале со множеством дверей и ярко раскрашенных резных колонн и балконом, юная служанка в черном приняла у Лиандрин перчатки и шляпку. Потолок зала был покрыт лаком и имитировал мозаичный рисунок звезды внутри звезд, золотое и черное.

— Через час я хочу принять ванну, — сказала Лиандрин девушке. — На этот раз вода будет не слишком горячей, да?

Залившись мертвенной бледностью, та присела в реверансе, заикаясь, пробормотала заверения и поспешно убежала.

Через одну из многочисленных дверей в зал вошли двое. Амеллия Арене, жена Джорина, была поглощена разговором с лысеющим толстяком в белом, без единого пятнышка фартуке. Лиандрин раздраженно раздула ноздри. Претензий у этой особы — фургон, а она не только сама с поваром беседует, но еще и привела его из кухни, чтобы обсудить меню! Да она со слугами обращается точно с… друзьями!

Первым заметил Лиандрин толстяк Эвон. Он шумно сглотнул и мигом отвел в сторону свои поросячьи глазки. Лиандрин терпеть не могла, когда мужчины на нее смотрят, и в первый день своего пребывания здесь весьма резко побеседовала с поваром о том, каким наглым образом его взор иногда задерживается там, где не следует. Он пытался отрицать это, но ей-то ведомы мерзкие мужские привычки. Не дожидаясь разрешения хозяйки, Эвон почти бегом поспешил удалиться туда, откуда явился.