Роберт Джордан - Огни Небес

— Может, и так, — печально согласился Ранд. — Да осияет тебя Свет, Мэт, — добавил он, протягивая другу руку, — и да ниспошлет он тебе ровных дорог, хорошей погоды и приятной компании. Доведется, еще свидимся.

Коли Мэту суждена своя дорога, встречи ждать придется долго. Поэтому он испытывал легкую печаль — и чувствовал себя немного глупо из-за этой грусти, однако мужчина должен сам о себе заботиться. Все сказано и сделано — это главное.

Пожатие Ранда было таким же крепким, как всегда, — тренировки с мечом только прибавили новых мозолей на руках бывалого лучника, но Мэт явственно ощутил на ладони друга четко очерченное клеймо в виде цапли. Просто маленькое напоминание, на случай, если он забудет о знаках на скрытых рукавами предплечьях друга или о чем-то таком в его голове, что позволяет Ранду направлять. Если Мэт оказался способен забыть, что Ранд может направлять Силу — а об этом он подумал всего один раз за целые дни, значит, давно пора уходить.

Еще несколько неуклюжих слов прощания. Лан, казалось, не замечал стоящих рядом парней. Он сложил руки на груди и молча рассматривал карты, Натаэль тем временем принялся меланхолично перебирать струны арфы. У Мэта был тонкий слух, и его ухо различило в незнакомой мелодии иронию интересно, с какой стати менестрелю вздумалось именно это играть? Еще несколько мгновений, и Ранд отступил на полшага назад, положив конец прощанию, а Мэт наконец оказался за порогом палатки. Снаружи была целая толпа: с добрую сотню Дев рассыпались по верхушке холма и расхаживали с таким видом, словно готовы кого-нибудь копьем ткнуть; неподвижно, с видом каменных статуй, замерли в терпеливом ожидании все семь клановых вождей; три лорда из Тира старательно притворялись, что не обливаются потом и что айильцев вокруг не существует.

О прибытии лордов Мэт уже слышал и даже успел сходить поглазеть на их лагерь — или лагеря, — но знакомых лиц не увидел, а перекинуться с ним в карты или метнуть кости никто не захотел. Троица тайренцев, презрительно хмурясь, оглядела Мэта с головы до ног и, по-видимому, решила, что он ничем не лучше айильцев, о которых можно сказать одно: и взгляда-то недостойны.

Нахлобучив на голову шляпу и надвинув ее пониже, на самые брови, Мэт в ответ поразглядывал тайренцев. Он с удовольствием отметил, что по крайней мере парочка помоложе почувствовала себя неуютно под его холодным взором. Удовольствовавшись этим, Мэт зашагал вниз с холма. Седобородый же по-прежнему едва скрывал обуревавшее его нетерпение — до того ему хотелось войти в палатку к Ранду. Но для Мэта все это было уже неважно. Никого из них он больше не увидит.

Мэт мимолетно подумал: а почему он вообще их всех не проигнорировал? Не считая этого происшествия, шаг юноши был легок, и энергия из него будто через край переливалась. На самом деле нечему дивиться, ведь завтра он наконец-то уходит. В голове у него будто кувыркались игральные кости, и когда они остановятся, неизвестно, какие выпадут очки. Но как-то это все странно. Должно быть, Мелиндра о нем волнуется. Определенно надо уйти пораньше и тихо — как мышка на цыпочках бежит по перышкам.

Насвистывая, Мэт направился к своей палатке. Что это за мелодия? Ах да, «Танец с Джаком-из-Теней». У Мэта и в мыслях нет со смертью плясать, но мотив был веселый, поэтому юноша все равно насвистывал его, а сам тем временем прикидывал, каким маршрутом лучше убираться подальше от Кайриэна.

Клапан палатки опустился за Мэтом и скрыл его из виду, но Ранд еще долго стоял и смотрел вслед другу.

— Я слышал только самый конец, — произнес он после долгого молчания. — Остальное было в том же духе?

— Очень похоже, — отозвался Лан. — Всего несколько мгновений глядел на карты, а потом выложил замысел, крайне близкий к тому плану сражения, который разработали Руарк с вождями. Он видел трудности и возможные опасности, а также то, как их обойти. Он знает о подкопах, об осадных машинах. И о том, как применять легкую кавалерию для преследования и изматывания разбитого врага.

Ранд посмотрел на Лана. Удивления Страж не выказывал, даже бровью не повел. Разумеется, именно он заметил, что Мэт проявляет, по-видимому, удивительную осведомленность в военных делах. И Лан не собирался задавать сами собой напрашивающиеся вопросы. Что, кстати, хорошо. Ранд не имел права на ответ, каким бы маловразумительным тот ни был.

Он и сам мог задать кое-какие вопросы. Какое отношение имеют подкопы к сражениям? Или, быть может, они как-то связаны с осадами? Каков бы ни был ответ, ближайшие рудокопы не ближе Драконового Кинжала, и нет уверенности, что там до сих пор добывают в шахтах руду. Ну ладно, в этой битве можно и без таких ухищрений обойтись. Важно другое: теперь Ранд знает, что Мэт по ту сторону тер'ангриала в виде дверного проема приобрел нечто большее, чем склонность бездумно балабонить на Древнем Языке. И, зная это, Ранд наверняка найдет применение этой Мэтовой способности.

Не надо становиться еще суровей и безжалостней, с горечью подумал Ранд. Он видел, как Мэт поднимался к палатке, и, нисколько не колеблясь, послал туда Лана — узнать, что выплывет на поверхность в праздном разговоре наедине. Поступил он так намеренно. Остального могло и не случиться, но случилось. Ранд надеялся, что Мэт, освободившись от него, с толком или хотя бы приятно проведет отмеренные ему дни. Ранд надеялся, что Перрину хорошо в Двуречье, он, наверно, похваляется Фэйли перед матерью и сестрицами, того и гляди, женится на ней. Ранд надеялся на это потому, что знал: он способен притянуть друзей обратно к себе — та'верен притягивает другого та'верена, а он-то среди них самый сильный. Морейн утверждала, будто не может быть совпадением, что три таких та'верена выросли в одной деревне и почти одного возраста, — Колесо вплетает в Узор случайности и совпадения, но оно не без причины заложило в плетение нити жизней трех друзей. Со временем Ранд вновь притянет к себе и Перрина, и Мэта, как бы далеко они от него ни оказались, а когда они явятся, он воспользуется ими, как ему будет нужно. Как он сочтет нужным. Потому что он должен так поступить. Потому что, о чем бы ни говорилось в Пророчестве о Драконе, Ранд уверен: единственный шанс одержать победу в Тармон Гай'дон — всем трем та'веренам быть вместе. А три та'верена, связанных вместе с младенчества, будут объединены вновь. Нет, ему не надо быть жестоким. Ты и так уже такой мерзкий и заносчивый тип, что какого-нибудь Шончан затошнило бы!

— Играй «Марш смерти», — велел Ранд более грубым тоном, чем хотел, и Натаэль оторопело глянул на него. Этот человек слышал все — он ко всему прислушивается. У Натаэля обязательно возникнут вопросы, но ответов на них он не дождется. Коли Ранд не может Лану рассказать о секретах Мэта, он не станет распространяться о них перед одним из Отрекшихся, каким бы прирученным и покорным тот ни казался. Ранд нарочито грубо произнес, ткнув обрубком копья в сторону Натаэля: — Играй этот марш, если не знаешь музыки печальней. Сыграй нечто такое, чтобы возрыдала твоя душа. Если она у тебя еще осталась.