Роберт Джордан - Огни Небес

Найнив ощутила укол стыда. Она-то подумывала бросить Бергитте. Вот какой выход она чуть не придумала. Мысль эта возникла лишь на миг и тотчас же была отвергнута, но ведь она появилась. Какой же «храброй» она была! Наверняка у самой Бергитте не бывало и единого мига, когда страх имел малейший шанс ее одолеть.

— Я… — Слабый привкус разваренного кошачьего папоротника и измельченного листозная. — Я чуть было не убежала, — слабым голосом вымолвила Найнив. — Я так перепугалась, что у меня язык к небу присох. Я чуть не убежала и не бросила тебя.

— О-о? — Бергитте рассматривала ее, и Найнив внутренне вся сжалась. — Но ведь не убежала же? Я чуть было не спустила тетиву раньше, чем окликнула ее, но я всегда испытывала неловкость, стреляя в кого-то сзади. Даже в нее. Так или иначе, все получилось. Но что нам теперь с ней делать?

Могидин, по-видимому, переборола охвативший ее страх. Игнорируя серебряный ошейник на горле, Отрекшаяся глядела на Найнив и Бергитте с таким видом, будто пленницы они, а не она, и она размышляет, как с ними поступить. Не считая случайного движения рук, словно ей хотелось почесаться там, где кожа хранила воспоминание о крапиве, Могидин являла собой облаченную в черное безмятежность. Лишь благодаря ай'дам Найнив знала, что страх по-прежнему гнездится в женщине, почти невнятный и загнанный поглубже, отдающийся только приглушенным жужжанием. Найнив пожалела, что серебряная штуковина не позволяет ей знать, о чем Могидин думает, — только то, что та чувствует. А потом она обрадовалась, что не проникла в мысли, которые сверкали в этих холодных темных глазах.

— Прежде чем ты выдумаешь что-нибудь… радикальное, — промолвила Могидин, — не забывай: я знаю много такого, что будет для тебя полезно. Я наблюдала за другими Избранными, проникла в их замыслы. Разве это не стоит чего-то?

— Рассказывай, а я посмотрю, стоит ли это чего-то, — сказала Найнив.

Что же ей с этой женщиной делать?

— Ланфир, Грендаль, Равин и Саммаэль сговорились.

Найнив коротко дернула за поводок, Могидин покачнулась.

— Это мне известно. Расскажи что-нибудь новенькое. — Здесь Могидин пленница, но ай'дам существует лишь до тех пор, пока они пребывают в Тел'аран'риоде.

— А ты знаешь, что они подталкивают Ранда ал'Тора, вынуждая напасть на Саммаэля? Но когда он атакует, то обнаружит там всех четверых, подготовивших ему ловушку. По крайней мере, там будут Равин и Грендаль. Ланфир, по-моему, играет в другую игру, о которой тем ничего не ведомо.

Найнив встревоженно переглянулась с Бергитте. Об этом Ранд должен узнать. И узнает — сегодня ночью она и Илэйн должны встретиться с Эгвейн.

Если до того часа они еще сумеют удержать тер'ангриалы в своих руках.

— Вот так, — пробормотала Могидин, — если он проживет столько, чтобы успеть их отыскать.

Найнив взялась за серебряную привязь там, где та соединялась с ошейником, и притянула Отрекшуюся к себе, прямо к лицу. Темные глаза безучастно встретили ее взгляд, но через ай'дам она ощутила гнев. И страх, взвившийся было и вновь загнанный поглубже.

— Послушай-ка меня. Неужели я, по-твоему, не знаю, почему ты прикидываешься готовой обо всем рассказать? Ты думаешь, что, если сумеешь подольше поговорить, я дам маху, и ты удерешь. Ты надеешься, что чем дольше будешь мне зубы заговаривать, тем труднее мне будет убить тебя. — А вот это вполне могло быть правдой. Хладнокровно убить кого-то, даже Отрекшуюся, будет тяжело, наверно, даже еще труднее, чем Найнив может себе представить. Что же ей делать с этой женщиной? — Но заруби себе на носу вот что. Я не позволю тебе намеками ограничиваться. Попытаешься что-то от меня утаить, и я сделаю с тобой все, что ты когда-либо подумывала со мной сделать. — Ужас, ползущий по поводку, и точно леденящие вопли, раздающиеся глубоко-глубоко в душе Могидин. Может, она и не знает об ай'дам столько, сколько предполагает Найнив. Может, она считает, что Найнив, коли попытается, и мысли ее сумеет прочесть. — А теперь, если ты знаешь о какой-то угрозе Ранду, что-то помимо Саммаэля и прочих, говори. Немедля!

Слова посыпались с уст Могидин, язык то и дело, нервно мелькая, облизывал губы.

— Ал'Тор намерен напасть на Равина. Сегодня. Этим утром. Потому что он думает, будто Равин убил Моргейз. Не знаю, так оно или нет, но ал'Тор этому верит. Однако Равин никогда не доверял Ланфир. Он никому из них не доверяет. И с какой стати? Равин подозревает, что все окажется ловушкой, устроенной именно для него, поэтому расставил собственную западню. По всему Кэймлину он разместил стражей. Если какой мужчина направит хоть искорку Силы, Равин об этом непременно узнает. И ал'Тор шагнет прямиком в капкан. Он почти наверняка уже угодил в западню. По-моему, он собирался покинуть Кайриэн сразу после восхода солнца. Я тут ни при чем. Я никак в этой затее не участвовала. Я…

Найнив захотелось заткнуть ей рот; от выступивших на лице Могидин блестящих капелек пота Найнив затошнило, но если она станет прислушиваться к этому умоляющему голосу… Найнив начала направлять, не уверенная, хватит ли у нее сил удержать язык Могидин, потом улыбнулась. Она ведь связана с Могидин, и та у нее под контролем. Могидин выпучила глаза, когда сама же сплела потоки, заткнувшие ей рот, и сама затянула плетение. Найнив добавила ей еще и затычки в уши и повернулась к Бергитте:

— Что ты думаешь?

— У Илэйн сердце разобьется. Она любит мать.

— Я знаю! — Найнив глубоко вздохнула. — Я оплачу Моргейз вместе с ней, и каждая слезинка будет искренней, но сейчас меня тревожит Ранд. По-моему, она говорит правду. Я почти чувствую это. — Она подхватила серебряную привязь пониже браслета и потрясла ею. — Может, из-за этого, а может, просто воображение. Как ты считаешь?

— Это правда. Она никогда не проявляла особой храбрости, если только явно не брала верх или не думала, что побеждает. И ты вправду нагнала на нее страху перед Светом.

Найнив поморщилась. Каждое слово Бергитте порождало новый пузырь ярости в ее душе. Она никогда не была особенно храбра, если только не становилось очевидно, что она берет верх. Этими словами можно и ее саму описать. Она нагнала на Могидин страху перед Светом. Да, нагнала и, угрожая ей, тогда готова была на все. Надрать кому-нибудь уши при надобности — одно; угрожать же пыткой и мучить, даже Могидин, — разные вещи. И вот она пытается избежать того, что должна сделать. Никогда не выказывает особой храбрости, если только явно не берет верх. На сей раз пузырь гнева зародился по ее вине.

— Нам нужно отправиться в Кэймлин. По крайней мере, мне. С ней. Наверное, вряд ли Силой мне удастся хотя бы бумагу порвать, но с ай'дам я могу использовать ее силу.