Роберт Джордан - Огни Небес

Значит, Отрекшиеся опасаются применять погибельный огонь? Кто же это говорил ему? Морейн. Вот она-то наверняка заслуживала того, чтобы жить.

С рук Ранда сорвалась струя погибельного огня, ослепительно белое древко устремилось туда, откуда прилетело первое. Вражье копье исчезло, едва Рандова огненная стрела пробила стену, оставив перед глазами фиолетовый росчерк. Ранд отпустил свой поток. Неужели он в конце концов попал?

Поднявшись на ноги, Ранд направил Воздух, распахивая разбитые двери с такой силой, что остатки их посрывало с петель. Комната была пуста. Гостиная с рядом стульев, расставленных возле громадного мраморного камина. Разящий огонь Ранда проделал дыру в одной из арок, ведущих в маленький внутренний дворик с фонтаном, и еще оставил щербину в одной из вычурных колонн на галерее подальше.

Впрочем, Равин ушел не этим путем, и он не погиб от разящего огня. В воздухе висело нечто вроде разреженного туманного пятна — тающий след сплетения саидин. Ранд узнал его. Отличный от переходных врат, которые создал Ранд, чтобы Скользнуть в Кэймлин, и непохожий на врата, предназначенные для Перемещения, — теперь Ранд знал, что он сделал тогда, отправившись в тронный зал. Но он видел однажды след плетения, подобный этому, в Тире и сам сотворил тогда такое же.

Сейчас Ранд сработал новое плетение. Врата, по крайней мере, щель, дыра в реальности. По ту сторону открылась не тьма. На самом деле, если б он не знал, что здесь есть путь, если б не видел следов Равинова плетения, то мог бы ничего и не сообразить. Перед ним высились такие же арки, выходящие на тот же дворик с фонтаном, тянулась такая же галерея с колоннами. На миг аккуратные округлые пробоины, проделанные его залпом погибельного огня в арке и колонне, задрожали, затянулись, потом вновь стали брешами. Куда бы ни вели эти врата, это было некое отражение королевского дворца, как некогда отражение Тирской Твердыни. Ранд смутно пожалел, что не побеседовал с Асмодианом на эту тему, когда была возможность, но он так и не смог ни с кем поговорить о том дне. Да и неважно было. В тот день он держал в руке Калландор, но даже ангриал в кармане Ранда заставил Равина убегать, точно зайца.

Быстро шагнув в проем, Ранд отпустил плетение и поспешил через дворик. Проем исчез. Равин почувствует эти врата, если постарается и окажется достаточно близко. Маленький толстячок из камня вовсе не означал, что Ранд может стоять на месте и дожидаться нападения.

Ни следа жизни, не считая самого Ранда да какой-то мухи. Так и в Тире тогда было. Лампы-стойки в коридорах не горели, бледные фитили никогда не знали огня, тем не менее даже в этом коридоре, который должен бы быть самым сумрачным, разливался свет, исходящий ниоткуда и отовсюду. Иногда эти лампы, да и другие вещи меняли местоположение. Взглянешь второй раз, а высокая лампа уже переместилась на фут, ваза в нише — на дюйм. Мелочи. Словно кто-то переставлял их, когда Ранд не смотрел. Где бы он ни очутился, место это весьма странное.

Ранд рысцой бежал вдоль колоннады, стараясь ощутить присутствие Равина, и вдруг до него дошло, что он не слышит голоса, оплакивающего Илиену, с того момента, как направил погибельный огонь. Наверное, каким-то образом он изгнал из своих мыслей Льюса Тэрина.

Хорошо. Ранд остановился на краю дворцового садика. Кусты роз и белозвездочника выглядели такими же поникшими от засухи, как и в настоящем дворце. На некоторых белых шпилях, высящихся над городскими крышами, трепетало знамя Белого Льва, но любой шпиль мог перемениться в мгновение ока. Хорошо, что не надо голову делить с…

Он почувствовал себя как-то странно. Нереальным. Поднял руку, посмотрел. Сквозь рукав и руку, будто через туман, виднелся сад. И туман рассеивался. Опустив взор, он увидел сквозь себя мощенную камнем дорожку.

Нет! Это была не его мысль. Облик начал уплотняться. Высокий темноглазый мужчина с морщинами тревог на лице и обильной сединой — волосы казались скорее белыми, чем русыми. Я — Льюс Тэр…

Я — Ранд ал Тор, вмешался Ранд. Он представления не имел, что происходит, но с туманной руки, которую он вытянул перед собой, начал потихоньку исчезать и без того призрачно видимый Дракон. Предплечье стало вроде как смуглее, а пальцы — длиннее. Я — это я. Слова эхом отдались в Пустоте. Я — Ранд ал Тор.

Сделав над собой усилие, он принялся мысленно рисовать себя, стараясь создать облик того, кого каждый день видел в зеркале, бреясь, кого видел в зеркале, одеваясь. Борьба была отчаянной. Он ведь никогда, по правде говоря, на себя со стороны не смотрел. Два образа то расплывались, то становились явственней: темноглазый мужчина зрелых лет и молодой парень с серо-голубыми глазами. Мало-помалу образ помоложе набирал силы, постарше — тускнел. Рука понемногу становилась плотнее. Его рука — с дважды обернувшимся вокруг нее Драконом и выжженной на ладони цаплей. Были времена, когда Ранд ненавидел эти меты, но сейчас, даже окруженный лишенной эмоций Пустотой, он, увидев эти знаки, чуть не ухмыльнулся.

Почему Льюс Тэрин пытался одолеть его? Чтобы превратить в Льюса Тэрина. Он знал, кто этот темноглазый мужчина со страдальческим лицом. Почему сейчас? Потому что мог это сделать в этом месте, чем бы оно ни было? Погоди-ка. Это ведь Льюс Тэрин выкрикнул то непреклонное «нет». Это не нападение Льюса Тэрина. Это напал Равин, причем напал, не используя Единую Силу. Если бы Равин мог это сделать в Кэймлине, в подлинном Кэймлине, он бы не преминул так поступить. Значит, именно в этом месте Отрекшийся обрел такую возможность. А если тут на это способен Равин, то, наверное, и Ранд тоже. Собственный образ — вот что удержало его, вернуло назад.

Ранд сосредоточился на ближайшем розовом кусте, высотой в спан, и представил себе, что куст становится прозрачным, туманным облачком. Куст послушно растворился, исчез, но едва эта картинка пропала из мыслей Ранда, розовый куст неожиданно возник на прежнем месте, где и был.

Юноша отстраненно кивнул. Значит, и здесь есть пределы. Всегда есть ограничения и правила, а каковы они здесь, ему неизвестно. Но в Силе он искушен, насколько его обучил Асмодиан и насколько он постиг ее самостоятельно, и саидин по-прежнему с ним — вся сладость жизни, вся мерзость смерти. Чтобы атаковать, Равин должен его видеть. Чтобы воздействовать на что-то при помощи Силы, объект необходимо увидеть или точно знать, где он находится, чтобы создать надлежащую взаимосвязь с собой. Здесь, возможно, дело обстоит иначе, но Ранд в этом сомневался. Ему почти захотелось, чтобы Льюс Тэрин не молчал. Ему-то наверняка известно и это место, и здешние законы.

В садик выходили окна и балкончики, кое-где даже на высоте четырех этажей. Равин пытался… уничтожить Ранда как личность. Ранд потянул через ангриал бурлящий поток из саидин. С неба полыхнули молнии. Сотня, даже больше зубчатых серебристых стрел ударили в каждое окно, в каждый балкончик. Гром заполнил садик, раскалывая камень. Самый воздух затрещал, а у Ранда волосы на руках и на груди под рубашкой пытались встать дыбом. Даже волосы на голове слегка приподнялись. Ранд погасил молнии. Тут и там отваливались осколки разбитых оконных рам и каменных балкончиков, грохот их падения приглушали отзвуки грома, от которого по-прежнему звенело в ушах.