Роберт Джордан - Корона мечей

Я выследил Приспешницу Темного. Она вошла во дворец, который снимает Джайхим Карридин. Однажды она пыталась меня убить и, по-моему, Ранда тоже. Ее там встретили как старого друга дома .

Мэт перечитал написанное, грызя кончик пера, пока до него вдруг не дошло, что он портит мягкое золото. Может, Тайлин не заметила. Они должны узнать о Карридине. Что еще? Он добавил несколько строк, стараясь выражаться как можно сдержаннее. Меньше всего ему хотелось рассердить их.

Будьте благоразумны. Если вам предстоит утомительная прогулка, позвольте мне послать с вами нескольких человек. Может, пора проводить вас обратно к Эгвейн? Здесь ничего нет, кроме жары и мух; всего этого, я думаю, хватает и в Кэймлине .

Ну вот. Получилось вроде неплохо.

Аккуратно промокнув лист, Мэт сложил его вчетверо. В маленькой золоченой чашке лежали на песке угольки. Мэт подул на них и, когда они разгорелись, зажег свечу и растопил брусочек красного воска. Когда капля воска соединила края бумаги, он внезапно вспомнил, что в кармане у него лежит кольцо с печаткой. Ничего особенного – мастер вырезал что-то, чтобы показать свое искусство, – но всяко лучше, чем ничего. Кольцо было чуть длиннее капли остывающего воска, но все же большая часть рисунка отпечаталась.

Чуть ли не впервые в жизни Мэту понравилось то, что он купил. В обрамлении двух больших обращенных друг к другу полумесяцев бежала лисица, вспугнувшая пару взлетевших птиц. Рисунок вызвал у него усмешку. Жаль, что это не рука – под стать названию его отряда, – но ничего, все равно подходяще. Он, конечно, должен быть хитер, как лиса, если хочет, чтобы Найнив с Илэйн не водили его за нос, а если бы они еще и сами не удирали от него, как эти птицы... Кроме того, из-за медальона Мэт вообще начал питать симпатию к лисам. Он нацарапал на запечатанном письме имя Найнив, потом, поразмыслив, добавил к нему и имя Илэйн. Та или другая, они должны как можно скорее получить письмо.

Держа перед собой запечатанное письмо, Мэт повернулся и вздрогнул, задев рукой грудь Тайлин. Он отшатнулся к письменному столу, удивленно глядя на королеву и изо всех сил стараясь не покраснеть. Смотри на лицо, только на ее лицо. Он не услышал, как она подошла. Самое лучшее – сделать вид, что ничего не случилось, что он не касался ее груди; и быть очень осторожным в дальнейшем. Она, наверно, сочла его неотесанным деревенщиной, как оно и есть.

– Здесь написано кое-что, о чем вам следует знать, ваше величество. – Мэт поднял письмо повыше, насколько позволяло узкое пространство между ними. – Джайхим Карридин принимает у себя Друзей Темного. И не думаю, что с целью задержать их.

– Ты уверен? Ну конечно. Никто не выдвинул бы такое обвинение, не будучи уверен. – Тайлин наморщила лоб, но морщинки тут же исчезли, когда она покачала головой. – Давай поговорим о более приятных вещах.

Мэту захотелось завыть. Он сказал, что посол Белоплащников при ее дворе – Приспешник Темного, а единственной реакцией на такое заявление стала недовольная гримаса!

– Ты – лорд Мэт Коутон? – В вопросе звучал скрытый намек на то, что ему вряд ли принадлежит этот титул. Ее взгляд больше, чем прежде, напоминал орлиный. Вряд ли королеве понравится человек, явившийся к ней, выдав себя за лорда.

– Просто Мэт Коутон. – Что-то подсказывало Мэту, что Тайлин сумеет распознать ложь. Иногда он позволял считать себя лордом просто потому, что эта уловка в некоторых случаях оказывалась полезной. В Эбу Дар стоит только зазеваться, и тут же нарвешься на дуэль, но лордов вызывали, как правило, только другие лорды. В прошлом месяце, например, ему пришлось проломить несколько голов, пустить кровь четверым и пробежать полмили, чтобы улизнуть от какой-то женщины. Неотрывный взгляд Тайлин нервировал его. И эти кости, продолжающие вертеться в голове... Ему захотелось поскорее убраться отсюда. – Если вы сообщите мне, ваше величество, где я могу оставить письмо...

– Дочь-Наследница и Найнив Седай редко упоминают твое имя, – сказала Тайлин, – но нужно уметь слышать то, о чем не говорится напрямую. – Она словно невзначай протянула руку и прикоснулась к его щеке. Мэт непроизвольно тоже вскинул руку, но тут же опустил ее. Может, он испачкался чернилами, когда грыз перо? Женщины любят опрятность и чистоту, в том числе и в мужчинах. Королевы, наверно, тоже. – Они об этом не говорили, но я тем не менее услышала, что ты неисправимый плут, картежник и большой охотник до женщин. – Глаза Тайлин были прикованы к нему, выражение ее лица нисколько не изменилось, голос оставался жестким и холодным, но пальцы поглаживали теперь уже другую его щеку. – Неисправимые мужчины часто самые интересные. Я имею в виду, что с ними есть о чем поговорить. – Палец заскользил по его губам. – Неисправимый плут, путешествующий вместе с Айз Седай, к тому же та’верен . Полагаю, это немного... пугает их. Беспокоит по крайней мере. Такой энергичный молодой человек непременно должен причинять беспокойство Айз Седай. Как ты собираешься плести Узор в Эбу Дар, просто Мэт Коутон? – Ее рука замерла, прижавшись к его щеке; он чувствовал удары своего пульса под ее пальцами.

У Мэта отвисла челюсть. Он резко отшатнулся, письменный стол за его спиной с грохотом отлетел к стене. Единственный способ убраться отсюда – просто взять и отодвинуть Тайлин в сторону или протиснуться мимо ее юбок. Женщины не должны так себя вести! Ох, если судить по одолевавшим Мэта давним воспоминаниям, они частенько именно так и поступали, но эти воспоминания были неотчетливы. Они больше походили на воспоминания о воспоминаниях: одна женщина делала то, другая это, но вполне отчетливо Мэт помнил лишь сражения, что вряд ли поможет ему сейчас. Тайлин улыбалась, но хищный блеск в ее глазах не исчез. Мэт почувствовал, что волосы у него на голове встали дыбом.

Взгляд Тайлин неожиданно метнулся поверх плеча Мэта к зеркалу, и она резко обернулась, позволив проскользнуть у нее за спиной.

– Я должна встретиться и поговорить с вами снова, мастер Коутон. Я... – Она резко замолчала, когда дверь широко распахнулась. Только теперь до Мэта дошло, что королева увидела в зеркале, когда та начала открываться.

Вошел, слегка прихрамывая, стройный молодой человек, смуглый, с пронзительным взглядом, который тут же устремился на Мэта; очевидно, вошедший понял, что его появление прервало разговор. Черные волосы разметались по плечам. Молодой человек был в одном из тех кафтанов, которые никогда не носят как обычно, а лишь набросив на плечи, из зеленого шелка, с золотой цепочкой на груди и вышитыми на отворотах золотыми леопардами.

– Мама, – произнес он, кланяясь Тайлин и касаясь пальцами губ.

– Беслан, – нежно сказала она и расцеловала сына в обе щеки и в глаза. Жесткого, почти ледяного тона, которым она разговаривала с Мэтом, как не бывало. – Я вижу, все прошло хорошо.