Роберт Джордан - Корона мечей

– Не так хорошо, как могло бы быть, – вздохнул юноша. Несмотря на колючий взгляд, у него была приятная манера держаться и мягкий голос. – Невин зацепил мою ногу на втором выпаде, а на третьем поскользнулся, и я попал ему прямо в сердце, хотя целился в руку. Оскорбление не стоило того, чтобы убивать его, и теперь придется выражать соболезнование его вдове. – Похоже, его это расстраивало не меньше смерти Невина.

Сияющая Тайлин меньше всего походила на женщину, сын которой только что сообщил, что убил человека.

– Только постарайся, чтобы твой визит был краток. Лопни мои глаза, Давиндра наверняка из тех вдовушек, которые жаждут утешения, а потом тебе придется либо жениться на ней, либо убить ее братьев. – Судя по тону королевы, первое было гораздо хуже, второе она воспринимала просто как досадную помеху. – Это мастер Мэт Коутон, сын мой. Он та’верен . Надеюсь, ты подружишься с ним. Может, на Ночь Свован вам стоит вместе отправиться куда-нибудь потанцевать.

Мэт чуть не подскочил. Меньше всего ему хотелось идти куда бы то ни было с этим типом, который только что дрался на дуэли и мать которого гладила его по щеке.

– Я не гожусь для балов, – поспешно проговорил Мэт. Жители Эбу Дар обожали праздники и не знали в этом никакой меры. День Раздумий здесь уже прошел, но на следующей неделе намечались еще пять праздников, два из которых должны были длиться целый день, а не только вечер, как обычно. – Я танцую в тавернах. Боюсь, для вас это чересчур грубо. Вряд ли вам понравится.

– Я как раз предпочитаю таверны, и лучше самого низкого пошиба, – улыбаясь ответил Беслан своим мягким голосом. – Балы хороши для стариков и их дам.

После этого все как снежным комом покатилось. Мэт и оглянуться не успел, как Тайлин повязала его обещаниями по рукам и ногам. Им с Бесланом предстояло отправиться на праздники вдвоем. На все праздники. На охоту – так назвал это Беслан, и Мэт, не подумав, спросил, за кем они будут охотиться, не за девочками ли? Если бы он подумал, эти слова не сорвались бы с его языка рядом с женщиной, которая была матерью, не важно даже чьей. В ответ юноша рассмеялся и сказал:

– Девушка или сражение, пухлые губки или сверкающий клинок. Что бы ты ни танцевал, когда танцуешь, весело, как никогда. Разве не так, Мэт?

Тайлин нежно улыбалась, глядя на Беслана. Мэт тоже постарался улыбнуться, хотя улыбка получилась кривоватая. Беслан явно сумасшедший. Он и его мать – оба они хороши.

Мэт, стараясь не торопиться, покинул дворец, как только Тайлин позволила ему уйти, хотя, если бы он считал, что от этого будет какой-то толк, кинулся бы бегом. По спине у него бегали мурашки, и он даже почти позабыл о костях, выплясывающих в голове. Хуже всего, просто ужасно он чувствовал себя, когда Беслан начал поддразнивать мать, говоря, что балы – самое подходящее развлечение для нее, а Тайлин со смехом ответила, что у королевы нет времени для молодых людей, не сводя при этом с Мэта своего проклятого орлиного взгляда. Теперь Мэт понял, почему кролики бегают так быстро. Он пересек площадь Мол Хара, ничего не видя перед собой. Даже если бы в фонтане под изображающей какую-то давно умершую королеву скульптурой высотой больше двух спанов, с рукой, простертой к морю, барахтались Найнив и Илэйн вместе с Джайхимом Карридином и Элайдой, он прошел бы мимо не оглянувшись.

В общем зале «Странницы» было темновато и казалось даже прохладно после изнурительной жары улицы. Мэт с облегчением снял шляпу. В воздухе висел табачный дым, но света, проникавшего сквозь покрытые причудливой резьбой ставни, защищавшие от солнца сводчатые окна, было более чем достаточно. Над некоторыми окнами были привязаны сосновые ветки – в честь праздника Ночь Свован. В одном из углов сидели две женщины с флейтами, а между ними мужчина с маленьким барабаном. Они играли назойливую ритмичную мелодию из тех, которые в последнее время так нравились Мэту. Даже сейчас, днем, здесь было несколько постоянных посетителей. Чужестранные купцы в простых шерстяных одеждах и несколько местных жителей, большинство в жилетках, указывающих на принадлежность к различным гильдиям. Здесь не было ни учеников, ни даже подмастерьев; расположенная рядом с дворцом «Странница» не то место, где можно дешево поесть, выпить и тем более переночевать.

Стук костей на столе в углу эхом отозвался у Мэта в голове, но он повернулся в другую сторону, туда, где на скамьях вокруг еще одного стола сидели трое его людей. Коревин, плотный, мускулистый кайриэнец с таким огромным носом, что глаза казались даже меньше, чем на самом деле, сидел, раздевшись до пояса и подняв над головой покрытые татуировкой руки, а Ванин обматывал ему грудь бинтом. Ванин был втрое толще Коревина и походил на облысевший куль сала, расползшийся по скамье. Его куртка выглядела так, точно он неделю спал в ней, не снимая; она всегда так выглядела, даже через час после того, как служанка отутюжит ее. Кое-кто из купцов беспокойно поглядывал на эту троицу, но местные жители не обращали на них внимания – им доводилось видеть и такое, и кое-что похлеще.

Коревин на чем свет стоит крыл Гарнана, командира десятка, родом из Тира, со впалыми щеками – на левой щеке красовался грубо вытатуированный ястреб.

– ...даже не слушая этого разъяренного торговца рыбой, ты, помесь козла и жабы, схватил свою проклятую дубину и полез в драку просто потому... – Он осекся при виде Мэта и попытался сделать вид, что ничего не говорил, скорчив такую физиономию, будто у него болят зубы.

Спроси Мэт, что произошло, и Коревин станет выкручиваться, нести всякий вздор – мол, он поскользнулся и напоролся на собственный кинжал, или еще какую-нибудь глупость в этом роде, – и Мэту пришлось бы притвориться, что он поверил. Поэтому он сел, положив кулаки на стол, с таким видом, будто не замечает ничего необычного. По правде говоря, ничего необычного и не произошло. Ванин был единственным из них, кто еще не влип в какую-нибудь историю раз двадцать с лишним; по каким-то причинам те, кто искал неприятностей, обходили Ванина стороной, как и Налесина. Единственное различие между ними состояло в том, что Ванина это, похоже, устраивало.

– Том и Джуилин были здесь?

Ванин невозмутимо продолжал бинтовать:

– Не видел ни рожи, ни кожи, ни коготка. Хотя Налесин забегал ненадолго. – От Ванина не услышишь чепухи вроде «милорд». Он не скрывал, что терпеть не может благородных. К несчастью, у этого правила, как и всегда, обнаружилось единственное исключение – Илэйн. – Оставил в твоей комнате сундук, стянутый железными полосами, и ушел, болтая что-то о безделушках. – Ванин сделал вид, что собрался сплюнуть сквозь брешь в зубах, но взглянул на одну из служанок и передумал. Госпожа Анан прибила бы любого, посмевшего плюнуть на ее пол, кинуть на него кости или даже вытряхнуть пепел из трубки. – Парнишка отправился на конюшню, – продолжил Ванин, прежде чем Мэт успел спросить его об Олвере, – со своей книжкой и с одной из дочерей хозяина гостиницы. Другая девица вертела тут задом, напрашиваясь, чтобы ее ущипнули. – Завязав последний узел, Ванин бросил на Мэта укоризненный взгляд, будто это отчасти его вина.