Роберт Джордан - Корона мечей

– Мы никогда не оказались бы в гостинице, если бы не мастер Коутон, никогда не встретили бы удивительную госпожу Анан, и, следовательно, она не отвела бы нас к этому самому Кругу. Поэтому, если Круг, в свою очередь, приведет нас к Чаше, следует признать, что основной причиной явится Мэт Коутон.

Мэт Коутон; в голове начинало бурлить при звуках этого имени. Сбившись с шага, Найнив выпустила из рук косу. Проулок был весь в рытвинах, не то что мостовая площади и уж тем более пол во дворце. Иногда Илэйн, которая злилась, лучше той Илэйн, которая рассуждала спокойно и здраво.

– Удивительная, – пробормотала Найнив. – Я ее так удивлю, что у нее глаза на лоб полезут. Илэйн, никто никогда не обращался с нами так, как она, даже Морской Народ, даже те, кто сомневался, что мы Айз Седай. Обычно люди не торопятся с выводами, даже если десятилетняя девчонка заявит, что она Айз Седай.

– Обычно люди, Найнив, понятия не имеют, как выглядят лица Айз Седай. Думаю, она бывала в Башне, иначе ей не было бы известно то, что она знает.

Найнив фыркнула, глядя в спину уверенно шагающей впереди женщины. Сеталль Анан, возможно, бывала в Башне и десять раз, и сотню, но ей придется признать в Найнив ал’Мира Айз Седай – и извиниться. И испытать на своей шкуре, каково это, когда тебя тащат за ухо! Госпожа Анан оглянулась, Найнив одарила ее застывшей улыбкой и закивала – точно в ее шею вставлена пружина.

– Илэйн! Если эти женщины действительно знают, где Чаша... Нам не следует рассказывать Мэту, как мы ее нашли. – Это прозвучало отнюдь не как вопрос.

– Не понимаю почему, – ответила Илэйн и добавила, одним махом разрушив все надежды Найнив: – Но я должна поговорить с Авиендой, чтобы убедиться, что это правильно.

Если бы Найнив не думала, что эта Анан бросит их прямо на месте, она завопила бы не своим голосом.

Извилистый проулок вывел на улицу, здесь уже не до разговоров. Тонкий солнечный диск ослепительно сиял над крышами, Илэйн подчеркнуто заслонила глаза рукой. Найнив не стала этого делать. Подумаешь, горе какое – сощуриться. Ясное голубое небо точно насмехалось над ее чувством погоды, которое по-прежнему подсказывало, что над городом вот-вот разразится буря.

Даже в такую рань по улице в несколько рядов двигались блестящие лакированные экипажи и еще больше ярких паланкинов с двумя, а иногда и четырьмя босыми носильщиками в жилетах с зелеными и красными нашивками. Пассажиры задыхались от жары за закрытыми ставнями, и поэтому почти все носильщики бежали рысью. Телеги и повозки громыхали по камням мостовой, двери лавок были уже распахнуты, а тенты подняты. Начали появляться и пешеходы – подмастерья в жилетах, спешившие с поручениями, мужчины, несущие на плечах рулоны ковров, акробаты, фокусники и музыканты, выбирающие для выступления самые людные перекрестки, уличные продавцы булавок, лент и лежалых фруктов. Открытые мясные и рыбные ряды уже начали торговлю, но народу здесь пока было немного; рыбой торговали только женщины, мясом в основном тоже, только разделывать говяжьи туши приходилось мужчинам.

Пробираясь сквозь толпу среди экипажей, паланкинов, повозок и, казалось бы, не имея причин задерживаться, госпожа Анан время от времени останавливалась. Предлогов для этого оказалось множество. Ее, похоже, здесь хорошо знали. Лавочники, ремесленники, стоящие в дверях хозяйки других гостиниц – все приветствовали ее. Лавочники и ремесленники удостаивались с ее стороны лишь нескольких слов или доброжелательного кивка, но каждый раз, увидев хозяйку гостиницы, госпожа Анан останавливалась дружески поболтать с ней. После первой такой задержки у Найнив возникло горячее желание, чтобы этим все и ограничилось; после второй она начала молиться об этом. После третьей она глядела прямо перед собой, тщетно пытаясь не слушать. Лицо Илэйн становилось все холоднее, а подбородок она вздернула так высоко, что можно было лишь удивляться, как ей вообще удавалось глядеть под ноги.

И у Илэйн имелись все основания для такого поведения, нехотя признала Найнив. На улицах Эбу Дар почти не встречались люди в шелках. Большинство носило шерсть или лен, иногда – очень редко – с вышивкой. Разве что какая-нибудь нищенка могла напялить выброшенное кем-то шелковое платье, такое протертое, что на нем было меньше ткани, чем дыр. Найнив желала одного – чтобы госпожа Анан придумала какое-нибудь другое объяснение тому, почему она ведет их обеих по улицам. Она желала бы не выслушивать вновь историю о двух ветреных девушках, потративших все свои деньги на прекрасные платья, чтобы завлечь некоего мужчину. Фигурировавший в этих рассказах человек был, конечно, не Мэтом, чтоб ему сгореть. Прекрасный молодой человек – и как госпоже Анан, как-никак замужней женщине, не стыдно так нахваливать его? – изумительный танцор и немножко шалун. Все женщины смеялись. Как будто даже не над Найнив и Илэйн. Над безмозглыми маленькими любительницами сладких поцелуев – именно это выражение использовала госпожа Анан; Найнив могла только предполагать, что оно означает. Эти любительницы сладких поцелуев, охотясь за мужчиной, растратили деньги на всякие глупости. Безмозглые дурехи; с теми медяками, которые уцелели в их кошельках, им пришлось бы побираться или воровать, если бы госпожа Анан не была знакома кое с кем, кто может дать им работу на кухне.

– Не собирается же она останавливаться у каждой гостиницы в городе! – простонала Найнив, когда госпожа Анан гордо прошествовала по улице, удаляясь от «Бедного гуся» – большой трехэтажной гостиницы. Хозяйка этого заведения, несмотря на его весьма скромное название, носила серьги с огромными темно-красными гранатами. Госпожа Анан почти не оглядывалась, чтобы проверить, идут ли девушки следом. – Теперь нам нигде нельзя будет показаться!

– Вот с этим я совершенно согласна. – Каждое слово, слетающее с уст Илэйн, звенело, точно льдинка. – Найнив, если из-за тебя мы гонимся за журавлем в небе...

Не было никакой необходимости объяснять, чем это грозит. С помощью Бергитте и Авиенды, которые будут только рады оказать ей эту услугу, Илэйн способна превратить жизнь Найнив в кошмар; и так будет продолжаться до тех пор, пока она не почувствует себя удовлетворенной.

– Они приведут нас прямо к Чаше, – настаивала Найнив. – Кш-ш-ш! – замахав рукой, закричала она на одноглазого нищего с ужасным багровым шрамом, чей вытекший глаз напоминал отвратительного вида белесое жидкое тесто, подкрашенное голубым. – Я уверена, так и будет.

Илэйн фыркнула в самой оскорбительной манере.

Найнив потеряла счет большим и маленьким мостам, по которым они пересекали каналы; под мостами проплывали баржи, передвигаемые с помощью шестов. Солнце уже поднялось над крышами и взбиралось все выше. Эта ужасная Анан совершенно явно шла не самым прямым путем, – казалось, она петляла исключительно для того, чтобы не пропустить ни одной гостиницы, – но в целом женщины шли в восточную часть города. У Найнив мелькнула мысль, что они скоро доберутся до реки, когда госпожа Анан неожиданно повернулась к ним.