Роберт Джордан - Нож сновидений

Кадсуане приподняла голову и смерила полненькую коричневую сестру внимательным взглядом. «Спасибо за напоминание о том, что ты уже сообщила нам вчера, Верин», – сухо заметила она. Верин моргнула и вернулась к вязанию, недоуменно хмурясь, словно и сама сомневаясь в том, что из него могло получиться.

Мин, поймав взгляд Ранда, медленно покачала головой. Он вздохнул. Узы принесли гнев и настороженность. Последнее, как он подозревал, было хорошо продуманным предостережением ему. Время от времени, она казалась способной читать его мысли. Что ж, если он нуждался в Кадсуане, а Мин утверждала, что это именно так, быть по сему. Жаль только неизвестно, чему ей предстояло его научить, если не считать способности скрежетать зубами.

«Дай мне совет, Кадсуане. Что ты думаешь о моем плане?»

«Наконец-то мальчик соизволил спросить»,– пробормотала та, убирая вышивку в корзину. – «Все его интриги, в том числе те, о которых я ни сном, ни духом, запущены, и теперь он спрашивает. Очень хорошо. Твой мир с Шончан будет непопулярен».

«Перемирие», – прервал он. – «И перемирие с Возрожденным Драконом будет длиться покуда Дракон жив. Когда я умру, все будут свободны, если захотят, начать войну с Шончан заново».

Мин захлопнула книгу и скрестила руки на груди. – «Не смей так говорить», – заявила она, покраснев от гнева. Вместе с ним узы донесли и страх.

«Пророчество, Мин», – проронил он грустно. Печалясь не о себе, о ней. Он хотел защитить Мин – и ее, и Илэйн, и Авиенду – но, в конце концов, он принесет им всем боль и страдание.

«Все равно, не смей так говорить! Пророчества не утверждают, что ты должен умереть, Ранд Ал’Тор. Я не позволю тебе умереть. Я, Илэйн и Авиенда, не позволим тебе умереть!» Она впилась взглядом в Аливию, которая, как сообщало ее видение, поможет умереть Ранду. И руки Мин скользнули вдоль рукавов к отворотам.

«Мин, спокойнее», – сказал Ранд. Руки удалились прочь, но желваки остались напряжены. И узы внезапно затопило упрямство. Свет, что ж ему теперь придется волноваться еще и о том, как бы Мин не попыталась убить Аливию? Не то, чтобы она могла преуспеть – бросать нож в шончанку все равно, что в Айз Седай – но она могла навредить себе. Он не знал, какими еще плетениями, кроме боевых, владела Аливия.

«Как я уже сказала, он будет непопулярен», – непреклонно повысила голос Кадсуане. Едва заметным движением бровей одобрив слова Мин, она вновь сосредоточилась на Ранде. Ее лицо оставалось гладким и невозмутимым. Лицом Айз Седай. Темные глаза смотрели твердо и непоколебимо, словно пара полированных черных камней. – «Особенно в Тарабоне, Амадиции и Алтаре, но также и в других местах. Все начнут спрашивать себя – если ты позволяешь Шончан удержать уже прибранное к рукам, какие страны ты отдашь им потом? Именно так ситуация будет выглядеть в глазах большинства правителей».

Ранд опустился обратно в кресло, вытянув ноги перед собой и скрестив лодыжки. – «Не имеет значения, насколько это перемирие будет непопулярно. Кадсуане, я прошел в Тире сквозь тер’ангриал в виде двери. Ты знаешь, о чем я говорю?» – Золотые украшения дрогнули от ее нетерпеливого кивка.

«Один из вопросов, заданных мной Элфин звучал так: Как мне выиграть Последнюю Битву?»

«Опасно формулировать таким образом», – спокойно заметила она, – «это связано с упоминанием Тени. Возможные последствия могут оказаться довольно неприятными. Каков был ответ?»

«Север с Востоком должны стать едины. Запад и Юг должны стать едины. И эта пара должна стать единой», – он выпустил из трубки кольцо дыма. Затем, внутри расширяющегося круга, поместил второе. Но он не все упомянул. Он еще спросил как выиграть битву и остаться в живых. Последняя часть ответа – чтобы жить, нужно умереть. Это была не та тема, которую он в ближайшее время собирался упоминать при Мин. Впрочем, как и с любым другим, за исключением Аливии. Теперь ему оставалось лишь вычислить способ как выжить после смерти. – «Вначале я думал, что это означает, что я должен подчинить себе все страны. Но это было не то, о чем они говорили. Что, если во второй фразе подразумевались Шончан, которым предстояло захватить Запад и Юг, как это уже произошло? А альянс, который вступит в Последнюю Битву – это союз Шончан со всеми остальными?»

«Такое возможно», – допустила она. «Но если собираешься заключать… перемирие… зачем ты переправляешь немалую армию в Арад Доман и укрепляешь свои силы в Иллиане?»

«Потому что приближается Тармон Гай’дон, Кадсуане, а я не могу одновременно сражаться и с Тенью, и с Шончан. Я или заключу перемирие, или уничтожу их, не считаясь с потерями. Пророчества гласят, что мне суждено связать с собой девять лун. Я понял, что это означает лишь несколько дней назад. Как только вернется Башир, я буду знать, где и когда произойдет встреча с Дочерью Девяти Лун. Единственный неясный для меня вопрос – как ее связать, и наше свидание даст мне ответ».

Он произносил слова сухим, лишенным эмоций тоном, время от времени, чтобы придать мысли акцент, попыхивая трубкой.

Реакция присутствующих на его речь разнилась.

Лойал быстро строчил в тетрадке, пробуя угнаться за каждым словом. Харилин и Энайла вернулись к игре. Если копьям суждено танцевать – они готовы. Аливия ожесточенно кивала головой, явно увлеченная надеждой уничтожить тех, кто держал ее на поводке в течение пятисот лет.

Логайн нашел себе другой кубок и наполнил его остатками вина из кувшина. Но при этом скорее не пил из него, а с непроницаемым выражением лица, просто вертел в ладонях.

Внимание Верин теперь сосредоточилось только на Ранде. Но Коричневая сестра всегда проявляла к нему повышенное любопытство. Почему же, во имя Света, в Мин ощущалась такая пробирающая до костей печаль. И Кадсуане…

«Камень от сильного и точного удара дает трещину», – заговорила та, надев бесстрастную маску Айз Седай. – «Сталь – разбивается вдребезги. Дуб борется с ветром и терпит крах. Ива гнется и продолжает жить».

«Подобной иве не победить в Тармон Гай’дон» – ответил Ранд.

Вновь со скрежетом отворилась дверь, и шаркающей походкой появился Этин. – «Милорд Дракон, прибыло трое Огир. Больше всего их обрадовало, что здесь мастер Лойал. Среди них оказалась его мать».

«Моя мать?» – пискнул Лойал. И все равно это прозвучало словно гулкое завывание ветра в пустоте пещеры. Заламывая руки, с поникшими ушами, он вскочил так резко, что опрокинул кресло. Голова Огир раскачивалась из стороны в сторону, словно он пытался найти способ покинуть комнату, минуя двери. – «Что же мне делать, Ранд? Двое других наверняка Старейшина Хаман и Эрит. Что мне делать?»

«Госпожа Коврил заявила, что, прежде всего, ей хотелось бы поговорить с вами, Мастер Лойал» – продолжил скрипучим голосом Этин. «Прежде всего. Они промокли под дождем, но она сказала, что ждет вас наверху, в гостиной для Огир».