Алексей Осадчук - Летописи Дорна. Белый воин

Тишина в зале. Некоторые воины потянулись к своим режуще-колющим инструментам. На лице конунга смешанные чувства. То ли улыбка, то ли…

Один из воинов приподнялся со своего места. Приклей легендарному борцу Карелину бороду, надень на него кольчугу, а в руку дай обоюдоострую секиру — вот примерный портрет поднявшегося. «Серьезный дядька, — мелькнуло в подсознании».

Конунгу стоило только взглянуть на гиганта, как тот опустился на свое место. Но это не помешало ему буравить своими маленькими глазками наглого парнишку.

— Что ж и мне приятно видеть человека в своем доме с такой же длинной историей рода. Только вот, мне хотелось бы уяснить кое-что, — лукаво, будто даже по-отечески произнес конунг. Так всегда взрослые разговаривают со своими детьми, которые, перечитав умных книг забываясь, начинают поучать своих родителей. «Что ж я разочарую тебя, — подумал юноша».

— Да, конунг, смогу ли я тебе помочь? — делая ангельское лицо, полное юношеского порыва спросил Ксандр. Воины вокруг улыбаются. Думают, уест конунг молокососа. Ну-ну.

Странно, но только Ваянар, тоже присутствующий на совете не смеется. У Ксандра сложилось такое впечатление, что дед знает или предчувствует проигрыш правителя лоримов, но ничего не делает, для того чтобы остановить того. Друид сидел с каменным лицом на втором троне справа от Икера и внимательно следил за происходящим. Тем временем Седовлас продолжал:

— По древнему обычаю, который мы чтим, по сей день, правителем Хирмальма становился самый достойный. Из самого именитого рода. В любой момент каждый лорим может заявить свои права на трон Хирмальма. Каждый. Мельник, рыбак, охотник — каждый. Для этого он приходит сюда в эту палату, к этой Стене Рез и говорит только одно слово: Право!

— Верно ли, братья? — спросил Икер у собравшихся за столом.

— Верно! — загомонили ему в ответ, некоторые даже встали. Седовлас повернулся, к спокойно смотрящему на него, Ксандру:

— Ярл, сидящий на троне Хирмальма, обязан встать рядом с требующим права пред Стеной Рез. Он наравне с претендентом должен пройти до того столба, где начинается его прямая родословная. Это значит отец-сын. Женщины не могут править — это закон.

Пока конунг говорил эти слова он медленно шел по направлению к столбу, который стоял самым первым. Тот столб почти почернел от старости. Он как древний свидетель прожитых веков молча взирал на мелких людишек о чем-то спорящих. Поравнявшись со старым столбом Седовлас произнес:

— Мой предок Торм Грозный — основатель этого города, а я его прямой потомок. Пока я не уйду за Берег, ни один лорим не может претендовать на трон Хирмальма. Это закон.

— Любо! Любо! — прорычали воины, находившиеся в зале.

— Теперь ты понимаешь, насколько мне приятно видеть у себя в доме столь родовитого отрока, как ты! — снова по-отечески произнес конунг.

«Дядя думает, что уел малыша. Ну, ну. А народ какой довольный! Цирк. Только дед почему-то не лыбится. Странно. Ну, что? Ответка? Поехали». Даже если и хотел, Ксандр уже не остановился бы.

Медленно, прогулочным шагом посетителя музея, он направился в сторону удалившегося от него конунга. Семнадцатый столб… десятый… пятый… третий… второй…

Юноша поравнялся с Седовласом. Пока он шел, восторженные крики воинов поутихли. В зале стояла гробовая тишина. Все ждали, чем все закончится. «Ну, что Магнус, надеюсь, ты не обманул меня, — мелькнуло в голове».

Ксандр смотрел на почерневший древний столб. В самом верху были вырезаны люди ловящие рыбу, чуть ниже маленькие дома. Смотря на столб события сами проплывали перед глазами. Небольшое племя рыбаков живет ловлей рыбы. Из них сильно выделяется один человек. Резчик изобразил его фигуру чуть больше, чем остальных. И вот на землю племени пришел враг. Идет бой. Рыбаки проигрывают. Но появляются в море корабли. Они похожи на колючих ежей — столько там воинов с мечами. Воины эти высаживаются на берег и вступают в бой с врагами рыбаков. Страшная сеча завершается победой неизвестной морской дружины и рыбацкого селения. «Вот оно!» Предводители жмут друг другу окровавленные руки, а под ними нарисована руна. Дальше корабли уплывают, а спасенные закладывают первый камень в строительство города… Юноша обернулся к молча наблюдавшему за ним конунгу. «Рискую!»

— Это ведь Рианн Мудрый? Неправда ли? Отплывший, когда-то на материк со своей дружиной, и основавший Династию Королей?

Икер Седовлас, молча кивнул. Сперва догадка, затем удивление, а потом, неожиданно для Ксандра, понимание и смирение — вот чувства, которые так явственно читались на лице конунга.

Ксандр вдруг неожиданно для самого себя, будто кто-то невидимый руководил его действиями, достал левой рукой ругу. Быстрое движение и на правой ладони расцвел бурым цветком неглубокий порез. Повинуясь неведомому порыву, юноша протянул свой нож конунгу. Тот стоял напротив Ксандра, буравя своего собеседника тяжелым взглядом. Первые капли крови упали на пол.

Седовлас, оторвавшись от созерцания странного отрока, позволил себе мимолетную слабость. Он посмотрел в сторону друида. Их взгляды встретились. Мгновение и конунг снова обратил свой тяжелый взгляд на мальчишку. Только очень внимательные смогли бы заметить легкий кивок старого Ваянара.

Руга, уже попробовавшая крови своего хозяина, впилась в правую ладонь Икера. Мгновение — и конунг возвращает клинок.

Принимая нож и пряча его в ножны, Ксандр улыбаясь, протянул окровавленную правую ладонь для рукопожатия:

— А ведь славно повоевали тогда наши предки!

Тишина. Ошеломленные глаза конунга. «Ради этого стоило рискнуть!»

Рукопожатие. Две окровавленные ладони соединились, и кровь их хозяев смешалась. Ксандр вдруг почувствовал странное биение Силы, со стороны Столба Рез. Она пульсировала и, казалось, извивалась, как выброшенная на берег рыбина.

Так вышло, что и конунг и Ксандр одновременно повернули свои головы к столбу. Их удивленные лица озарил красный свет, вытекающий из руны в центре столба, вырезанной прямо под рукопожатием Рианна и Торма…

На рассказ, о своих злоключениях начиная с того момента, как за ним в интернат пришел Магнус и, заканчивая позавчерашним вечером, ушло около часа. Да и то если бы некоторые сотники не перебивали своими вопросами, уточняя детали, Ксандр уложился бы и в минут десять.

Он старался рассказывать обо всем сухо и без лишних героических подробностей. О волках, о том, как голодал, как шил себе одежду, о тарках, что пленили женщин, о ледяной у-дур, которая если бы не Аная, сожрала бы его и всех остальных. Странно, казалось, на душе полегчало. Особенно когда рассказал об отце и матери, и друзьях оставшихся на Земле. Взрослые мужики слушали, и в их глазах он читал одобрение и понимание. Умолчал только о своих способностях, вскользь только упомянув, что к нему перешел дар его отца, как это бывало со всеми мужчинами в Династии. Ваянар только многозначительно кивал, одобряя его немногословность в этом отрезке рассказа. «Мол, мы потом с тобой поговорим».