Софья Ролдугина - Все кошки возвращаются домой

— Нашел мага и, ну, играет с ним, — откликнулась Феникс кровожадно и повела рукой.

Дверь осыпалась пеплом. Мгновенно — я даже ни одного язычка пламени заметить не успела.

Дом внутри оказался стандартным до безобразия. Терраска-кухонька, где стояла плита с газовым баллоном — у меня сердце на секунду остановилось, стоило представить, как Феникс немного неправильно рассчитывает силу и жар. Дальше — большая и светлая столовая. Маленькая темная комнатка с печью, и — снова запертая дверь. На сей раз — колдовством.

Будто это когда-то нас останавливало.

— Моя очередь, — предупредила я Феникс и, сощурившись, оглядела переплетение нитей заклинания. Нужный «хвостик», дернув за который, можно было распустить весь узор, нашелся почти сразу. — Готово, — довольно констатировала я, когда дверь послушно отворилась. — Не так эффектно, как у тебя, но тоже эффективно.

— Ну, если… — начала было Феникс и ойкнула: маг в комнате не собирался дожидаться своей участи безропотно и ударил волной сжатого воздуха.

Досталось, правда, больше мебели и печке, чем нам, но огненная мастерица разозлилась. И, когда я наконец выбралась из-под обломков шкафчика и вошла в комнату, все уже было кончено. Маг, пожилой мужчина в традиционном светлом костюме, изрядно подпорченном огнем, валялся без сознания в дальнем углу. Феникс стояла поодаль, склонившись над какой-то кучей тряпок на полу.

…тряпок?

За горелой вонью я не сразу различила такой знакомый и ненавистный запашок — ржавчины и морской воды. Кровь.

— В сторону, — тихо скомандовала я. — Смотри, чтобы меня никто не побеспокоил. Особенно Максимилиан.

— А почему именно он, а? — недоуменно откликнулась Феникс, вытирая испачканные руки о занавеску. На белом тюле остались красновато-коричневые разводы.

Я села на пол рядом с тем, что осталось от Корделии. Жива. Определенно, жива — удивительно даже для шакаи-ар. Крови натекло немного, потому что нечему уже течь. Кости целы… некоторые. Боги, что же с ней произошло?

— Почему именно Ксиля не пускать? — рассеянно переспросила я, закатывая рукав и остро сожалея о том, что не захватила с собой аптечку и «энергетик». — Потому что для лечения шакаи-ар есть только один способ. И к науке исцеления он отношения не имеет.

Феникс резко выдохнула, как будто воздух из нее выбили одним ударом:

— Ты, это… свою кровь, что ли?

— Типа того, — я поскребла ногтем ранку на запястье, раздумывая, что лучше — просто сорвать болячку или вновь использовать нож? К моему удивлению, порез уже почти затянулся, хотя заклинание просто «заклеило» его, а не вылечило. Чудеса в решете… Но размышлять об этом было некогда. — Феникс, я серьезно — не пускай Ксиля. И приготовься по команде подтащить вон то тело.

— Инквизитора, что ли? Ну, а почему тело, он же живой вроде?

— Это ненадолго.

Видимо, было в моих словах нечто такое, что отбило у огненной мастерицы желание развивать тему. «И к лучшему», — подумала я и резко, чтобы не успеть испугаться, полоснула лезвием по запястью. Эх, если бы Корделия была в сознании и могла сама позаботиться о пропитании, не пришлось бы идти на такие крайности, скормили бы её тюремщика ей же — и все дела. Но княгиня уже, к сожалению, превысила допустимый порог повреждений. Самостоятельно она бы уже не выкарабкалась. Оставалось одно — сделать своего рода энергетическую «инъекцию», по каплям вливая Корделии свою кровь, а потом, когда княгиня будет в состоянии двигаться самостоятельно — отдать ей инквизитора. Тогда и раны бы затянулись, и силы восстановились…

К сожалению, в моем плане крылся изъян, и довольно серьезный.

Могло случиться и так, что охотничьи инстинкты Корделии проснутся раньше ее разума. И тогда она набросится на ту еду, которая будет ближе и вкуснее.

То есть на меня.

— Лучше подтащи-ка его поближе уже сейчас, Феникс. Как там Ксиль?

— Э… нету его. Дерется.

— Хорошо.

Ранка кровоточила, энергия, послушная моей воле, сочилась из нее вместе с горячей соленой кровью. Оставалось самое сложное.

«Оживить» Корделию и не помереть ненароком самой.

Сначала все пошло как по маслу. Я приложила окровавленную ладонь к одной из ран и принялась вливать в княжну свою энергию, самую примитивную — жизненную. Почти сразу голова закружилась и появилось мерзкое тянущее ощущение, как будто под ребрами у меня вакуум образовался. Через минуту легкое головокружение превратилось в настырную свербящую боль, терпеть которую можно было только стиснув зубы и собрав в кулак остатки воли. А спустя еще тридцать секунд сознание поплыло, и я как-то внезапно сообразила, что уже давно не вижу нитей и не чувствую энергетических потоков, а Корделия тянет силу самостоятельно.

Отнять от раны казалось бы ничем не удерживаемую руку удалось только со второй попытки.

— Инквизитора… сюда… — просипела я, ползком отодвигаясь подальше от княгини. — Она… очнется сейчас.

Перед глазами словно черные мошки мельтешили, и они же набились в горло и уши, мешая дышать полной грудью и скрадывая звуки.

— Куда его? — деловито спросила Феникс, подтаскивая тело волоком. Ну да, силы ей не занимать, одной из потомков ведарси…

— Рядом с Корделией, — я с силой надавила на точки над бровями, прогоняя дурноту. — А лучше — на нее. Ага… А теперь иди сюда и приготовься поставить какую-нибудь защиту, если Делия…

Договорить я не успела. Княгиня как-то по-кошачьи извернулась, оплетая жертву руками и ногами, как вьюнок-паразит — дерево. И — судя по звуку — безошибочно нашла уязвимое горло, даже в бессознательном состоянии, на одних инстинктах.

Я медленно выдохнула.

Меньше чем через три удара сердца не самый тощий мужчина превратился в скелет, обтянутый сероватой кожей, даже на вид хрупкой, как бумага. Волосы у него полностью побелели.

Феникс тихо ойкнула:

— Найта, а это что?

Мне только и оставалось, что пожать плечами. Конечно, я неоднократно слышала о том, что шакаи-ар могут мгновенно, в два глотка вытянуть из жертвы всю жизненную энергию, но наблюдала этот процесс впервые. И слава всем богам. Не слишком-то приятное зрелище выходило.

— А теперь что? — дернула меня за рукав Феникс, и я едва не поперхнулась воздухом от удивления: вместо того, чтобы прийти в себя, княгиня свернулась клубком, подтянув колени к подбородку, и замерла.

Собравшись с силами, я перешла на другой уровень восприятия и глазам своим не поверила.

— Она… спит?

— Восстанавливается, — хмыкнули у дверей.

Мы с Феникс одновременно дернулись в разные стороны, пытаясь подняться, и едва не столкнулись лбами.

— Давно наблюдаешь? — мрачно поинтересовалась я, цепляясь за руку подруги, чтобы встать.