Софья Ролдугина - Все кошки возвращаются домой

— Вот и замечательно, — улыбнулась я.

Позже, уже у ворот, пока Ногицунэ разговаривала с охранником, я тихонько спросила у Ками:

— Слушай, а почему она превращается вместе с одеждой, а тебе раздеваться приходится?

Кайл сначала покраснел, как пятиклассник, которого затолкали в женский туалет, а потом сердито буркнул:

— Потому что она колдунья, вот почему. Стукнет мне четыреста лет — тоже буду вместе с одеждой превращаться. И только не надо меня подкалывать на эту тему, — поморщился он и вдруг добавил, как бы между прочим. — У лис очень хорошая память. Замечательная. Просто отпад.

— Намек поняла, — хмыкнула я. — Тема закрыта.

К счастью, нам не пришлось идти всю дорогу до Приграничного пешком. За охранной полосой Ногицунэ снова провернула трюк с превращением в огромную лисицу и с ветерком прокатила нас до города. Если честно, то мне до этого казалось, что огромные размеры — это просто морок. Но жесткая черно-бурая шерсть, в которую я цеплялась пальцами, была совершенно реальной. Конечно, жителей Приграничного не удивишь не только гигантской лисой, но и даже драконом, но все равно на улицах на нас оборачивались.

Ногицунэ бежала очень быстро. Меня даже укачало немного. Головная боль и тошнота, почти незаметные поначалу, становились все сильнее и сильнее. Я зажмурилась, чтобы прогнать неприятные ощущения.

Нити вспыхнули перед глазами, и внезапно я осознала, что быстрая езда здесь ни при чем.

Мне стало плохо потому, что налилась тревожным алым светом прочная связь, которая тянулась куда-то к окраине города.

Там, где кто-то пытался убить Айне.

Пальцы мои разжались, выпуская жесткую лисью шерсть. Защитный круг вспыхнул, активируясь — все одиннадцать контуров, любовно отлаженные в Академии. Я выдохнула — и соскользнула вниз, на булыжники мостовой, позволяя нитям увлечь меня к Айне.

Это было немного жутко — сознательно довериться своей силе. Не так, как тогда, в Заокеании, когда к попавшим в лапы к лостам Хани и Кайлу меня влек третий возраст эстаминиэль, требующий защищать тех, кого любишь. Нет, сейчас я осознавала все. Звон нитей, смягчивших падение, дорогу, летящую под ногами с сумасшедшей скоростью…

Даже лающий оклик лисицы: «Ногицунэ запрещает Ками!»

И еще — чье-то учащенное дыхание за спиной и быстро отстающий топот лап.

Где-то на периферии зрения мелькали подтаявшие сугробы в палисадниках, голые ветки аллийских яблонь и лед на бордюрах. Но я видела перед собой только одно — нить, которая все отчетливей наливалась алым.

Громыхнул взрыв — совсем близко, в сотне шагов.

Быстрее.

Быстрее.

Быстрее!

Мир стал черно-белым и до одури четким. Тревога и страх вдруг растворились, исчезли, как кубик сахара в кипятке, а время замедлилось.

В воздухе пахло горелой пластмассой. А там, впереди, куда вела меня нить, над домами висели клубы дыма.

Уже совсем близко…

Я рванулась туда, искажая собственные защитные контуры, вливая в них едкую, опасную тьму… и на всей скорости ворвалась в самую настоящую бездну. Ревущий огонь, брызжущие из-под земли струи воды — плотные, острые, будто гибкие стальные лезвия… Вырванные с корнем деревья, хруст стекла под ногами и дым, дым, дым…

Справа, совсем рядом, словно разверзлась жадная пропасть, впитывающая в себя буйство энергий. Едва я успела коснуться ее нитью — и она ринулась мне навстречу, голодная, пустая…

…одушевленная…

Движение пальцами — и наперерез кайса, обвешанному пиргитовыми побрякушками, полетел обугленный остов дерева.

Искорка жизни в человеке потускнела. Я ухмыльнулась — если для кого-то не страшна магия, это не значит, что она не будет действовать на окружающие предметы.

Нить, ведущая к Айне, алая, словно раскаленная металлическая струна, требовательно дернулась. Я почувствовала вдруг с необыкновенной ясностью, что пророчица совсем близко. Десять, пятнадцать метров? За этим завалом? Или…

Я зажмурилась — и нырнула в хаос из водяных струй и дыма. На долю секунды показалось, что кожу словно кислотой окатили. Но родная, изменчивая магия тут же признала во мне свою, и струйки воды расступились.

— Наконец-то! — Айне, задыхаясь, вынырнула из дыма, вцепляясь мне в плечо. Я машинально поддержала ее. Рука коснулась чего-то липкого, теплого…

Меня прошибло ужасом так, что остатки транса слетели без следа.

— Боги, Айне! У тебя весь бок разодран! Ты кровью истекаешь!

Пророчица только поморщилась. Лицо у нее побледнело, как у покойницы, щеки стали впалыми, как от истощения… Только глаза словно сияли теплым янтарным светом — уверенные, спокойные.

— Не истеку. Если, конечно, мы все сделаем правильно, — Айне опустила руку и коснулась моего запястья. — Мне нужна твоя сила, Нэй. Луч и фокус, как в старые добрые времена. Клянусь, я тебе потом все объясню!

Я без колебаний сжала ее ладонь.

— Бери столько, сколько надо.

Айне усмехнулась — жестко, будто наотмашь по лицу ударила. В глубине сознания мелькнула мысль: хорошо, что эта усмешка адресована не мне.

— Я отучу их недооценивать силу эфемерата.

Струи воды вокруг дрогнули — и робко скользнули к нам, словно живые. Влага оседала на волосах, пропитывала одежду, перемешиваясь с кровью Айне. Повинуясь безмолвной просьбе пророчицы, я отпустила свою силу на волю, позволяя теням сливаться с водой, которой становилось все больше. Жидкий кокон становился все больше, и людям бы на нашем месте уже давно не хватало бы воздуха…

Но человеческого в нас осталось уже слишком мало.

Айне теперь сияла вся целиком — мягким, чарующим светом, как будто из-за спины у нее били солнечные лучи, создающие колдовской ореол. От меня волнами расходилась тьма — густая, как смоль, удушливая, непроглядно-черная. Вода впитывала и впитывала нашу силу — изменчивая, непостоянная… А потом вдруг замерла — и ударила в небо сплошным потоком.

И стало очень-очень тихо. Только журчала река, текущая вверх.

На темно-синем небе — ни солнца, ни звезд.

Дым завис в воздухе рваными клочками. Айне медленно повела рукой, продолжая глядеть мне в глаза — и клубы гари осыпались землю серебристыми искорками, оставляя в воздухе отчетливый привкус миндаля.

— Вот и все, — шепнула пророчица и тихо рассмеялась. На кончиках светлых ресниц дрожали капельки влаги. — Осталось только закончить уборку.

Она выпустила мою руку и плавно отступила назад. От ее шага по искоркам, укрывающим развалины, пробежала волна. Угол зрения сместился… Я недоверчиво моргнула.

Искорки оказались серебристой изнанкой узких шелковистых травинок, сплошным ковром устилающих руины. Мы парили над ним, задевая верхушки подошвами сапог.

Стоило мне только это осознать, как я потеряла равновесие и упала на землю. Айне вздохнула и спустилась за мной.