Софья Ролдугина - Все кошки возвращаются домой

Этот безыскусный рассказ развеял мистически-мрачное впечатление. Я почувствовала, что заражаюсь оптимизмом и радостным предвкушением от Максимилиана. Он с таким теплом говорил о шакарской семье, словно все они были его детьми. И загадочная княгиня Кариот, и ее возлюбленный Раймонд, и маленькие Ясмин с Янисом…

— Постой, — я нахмурилась. — Так ради них ты заходил в магазин игрушек?

— Ну, конечно, — рассмеялся князь и от нетерпения крутанулся на пятках, щуря синие, как здешнее небо, глаза. — Они любят головоломки и паззлы, особенно Янис. Не беспокойся, я все сложил в твой волшебный рюкзак, — подмигнул он мне. — Идем скорее!

Внутри царили сумрак и прохлада. Свет изливался через цветной витраж в высоком потолке, а так в холле не было ни окон, ни ламп. Из зыбкой темноты выступали неясные очертания лестниц и балконов на разных ярусах. Всего я насчитала четыре этажа — очень много. Это сколько же времени строилась такая громадная усадьба, если через узкий проход под холмом большой груз не протащишь? Год, два?

— Шесть с половиной лет, — вполголоса подсказал Ксиль, ступая в центр холла, прямо под цветные потоки света под витражом. — И не забывай, что сумки со «сжатым» пространством известны с древнейших времен, так что натаскать кирпичи не было проблемой. А дерева мы могли раздобыть и тут… — внезапно он замолчал, а потом, запрокинув голову кверху, крикнул звонко: — Я вернулся!

Сначала ему откликнулось, лишь эхо. А потом задиристый женский голос с рокочущим акцентом поинтересовался:

— Кто ты, наглый белобрысый крысеныш, и куда дел нашего князя?

— Я тоже рад встрече, Делита, — ухмыльнулся Максимилиан. — И рад слышать этих бездельников, которые так громко сопят по темным углам. А теперь, может, вы все спуститесь и поприветствуете вашего драгоценного князя… то есть уже — старейшину, в очередной раз доказавшего свою гениальность… Я скучал, ребята, — добавил он уже совершенно серьезно.

В то же мгновение пустые балконы и лестницы ожили, расцветая сполохами яркого тумана. Воздух наполнился тихим, счастливым смехом — казалось, что это ликует сама темнота. Что-то яркой кометой, лишь отдаленной напоминающей очертаниями человека, рухнуло с верхнего балкона, вжимая хохочущего князя в пол. Я едва успела моргнуть — и сорвалась с лестницы еще одна вспышка, и еще…

Мимо нас призраком скользнул юноша, за которым стелились по воздуху крылья, подобные расплавленному серебру — мы еле сумели шарахнуться в сторону, чтобы уступить дорогу. Еще шаг — и он с головой нырнул в смеющееся море разноцветного света.

Чужие эмоции, сильные, яркие, накатывали волнами. Я словно стояла по пояс в океане, и каждый следующий вал утаскивал меня все глубже. Не знаю, чего во мне было больше — сладкого, бессильного ужаса перед всемогущей стихией, чистейшего детского восторга перед чудом… Или ревности.

Да. Этот черный червячок умудрился каким-то образом прогрызть себе дорогу в моем сердце и теперь свернулся в нем склизким клубком.

Дэриэлл осторожно тронул меня за плечо.

— Может, выйдем? — предложил он неуверенно, с жадностью всматриваясь в световую феерию под высоким витражом. — Он давно не был дома, кланники по нему соскучились…

— Шеан и Теа говорили, что в клане Максимилиану поклоняются, как божеству, — невпопад ответила я, смаргивая глупые слезы — не от ревности, конечно, нет. Просто цвета были слишком яркими для моих глаз. — А на самом деле его просто любят.

— Это же хорошо, — твердо сказал Дэйр, привлекая меня к себе. — Давай подождем на улице.

Но, разумеется, мы не двинулись с места… пять, десять минут? Полчаса? Не знаю, если честно. Но потом смех и счастливые возгласы начали утихать. От моря разноцветного света стали отделяться клочки. Шаг, другой — и они превращались в обычных парней и девушек. Последних, к слову, почти и не было — я увидела только двоих, как не заметила и тех, кто выглядел хотя бы на тридцать-тридцать пять лет, как Тантаэ. Пожалуй, сильнее всех среди вечно юных и беззаботных выделялась невысокая светловолосая женщина в коричневом платье… И еще, наверное, тот шакаи-ар, присевший на ступеньку — седой и бледный, словно выцветший, и от этого кажущийся много старше остальных.

Вскоре в центре холла, под лучами солнца, льющимися через старинный витраж, остались всего несколько человек. Трое, едва касаясь друг друга пальцами, кружились в подобии безумного хоровода. А за кольцом их рук слились в объятии две фигуры…

…и новые, снежно белые и легкие, как паутина, волосы Максимилиана, я узнала бы всегда. Даже если бы они почти дыбом стояли от статического электричества. Даже если бы в них вцепились тонкие, но слишком сильные для обычной девушки пальцы.

Что-то отчетливо хрустнуло. Дэриэлл инстинктивно отскочил в сторону.

— Нэй, что с тобой стряслось?

— Помолчи, — процедила сквозь зубы я, и поняла, что хрустят мои кулаки. Цвета стали тусклее — нечто среднее между монохромным миром и блеклой акварельной картинкой. Максимилиан — о, да, несомненно, это был он! — медленно провел рукой вверх по спине девушки. — Я совершенно спокойна, Дэйр. Ксиль соскучился по своим кланникам, а шакаи-ар гораздо проще относятся к прикосновениям…

В это мгновение хоровод распался, и сквозь угасающую пелену крыльев я совершенно четко увидела, как девушка впилась в губы князя. А он и не думал сопротивляться.

И тут я действительно стала совершенно спокойной. А пространство вокруг — черно-белым, как старая фотография.

Дэриэлл глухо ругнулся, протянул руку к моему плечу — и сразу же отдернул. Я тряхнула головой — и сделала медленный шаг, другой, третий… Воздух словно расступался передо мною. Чье-то крыло оказалось на дороге, но исчезло раньше, чем я ступила в его зыбкую хмарь. Нити вибрировали на яростной и низкой ноте.

Тем троим, кто еще оставался подле моего князя, хватило одного взгляда на меня, чтобы прыснуть в стороны.

— Максимилиан.

Даже одно его имя из моих уст прозвучало сейчас, как заклинание. Откуда-то сверху раздался стеклянный хруст.

Туман крыльев рассеялся. Максимилиан медленно, словно нехотя отстранился от губ незнакомки и, не размыкая объятий, обернулся ко мне. Глаза его излучали такое чистое и искреннее счастье, что где-то внутри меня словно дрогнула невидимая струна — и ослабла.

— Осторожнее, малыш, — улыбнулся он, склоняя голову к плечу. — Витраж наверху — очень старый. Не сломай его, пожалуйста.

— Хорошо, — тихо сказала я, стараясь не смотреть на незнакомку. Еще немного, одно лишнее движение — и эта темная, гневная сила выплеснется из меня… И даже статус княжны не поможет тогда незнакомке.

А Ксиль вдруг рассмеялся и крикнул на весь зал: