Константин Бояндин - Этап

— Странно, — покачал головой Николаев. — Маша жаловалась, у неё всё по-другому.

— Это да, — покивал Жора. — Так я ей сразу сказал: ты не любишь деньги, вот и они тебя не любят. Их надо тратить и зарабатывать так, чтобы в кайф было и то, и другое. Ну продулся, ну и что? Бывает. Главное — в себя верить, и в то, что деньги тебя любят. Тогда на всё, что нужно, их хватит. А она их только тратить умела. Вот и страдает сейчас. Ей их вообще давать нельзя. Или ограбят, или потеряет, или купит какую-нибудь ерунду, причём сама потом не сможет понять, зачем.

Интересно, подумал Николаев. Только тратить умела? А откуда брала — из тумбочки?

— В общем, я так вижу, — Жора закурил сам и предложил Николаеву. — Всё, что тебе особый кайф давало там, здесь не нужно. Здесь от этого только головная боль. До меня как дошло, что надо мной как будто издеваются, сразу стал специальность менять. А что? Человек с головой нигде не пропадёт. А как будут бабки нужны, так мы с парнями их махом заработаем. Маша тоже: я на экономиста собиралась учиться, пойду в экономисты. Ага, как же. Нигде на работу не брали. Причём тоже, как нарочно: её не взяли, а потом постоит, понаблюдает — приходит другая какая-нибудь девица, её сразу берут. Не лезь в экономисты, говорю. Но она же упрямая. А как перестанет дурью маяться и бодаться сама с собой, и работает, что первое подвернётся — так и платят хорошо, и вообще всё путём становится. Такие вот дела, старик. А за собой что можешь припомнить? Ну, что считал там самым важным? Подумай, лучше один, как следует, и заруби на носу: этим здесь не занимайся, обломят.

Николаев почесал затылок. Вопросов всё больше, а ответов не ожидается, похоже.

— Ты не думай, это со всеми, — Жора налил ещё по одной. — Вот Валера всё хвастался, что всех девушек самое большее за пару часов мог окрутить. Обаяние у него такое. Так фига ему тут вышла поначалу — пришлось спасать человека, совсем в себя верить перестал. Это я узнал, что он, тайком от всех, паял помаленьку, технику разную чинил. Просто для кайфа, и чтобы людям приятно сделать. А сам себя героем-любовником считал. Типа, призвание. В общем, как только он начал электронику свою чинить-паять, всё сразу изменилось. И к девушкам тоже по-другому стал относиться, всего года хватило. Как перестанет себя Казановой считать, сразу на него внимание обращают. Если бы ещё всё это было надолго, а то месяц пройдёт… — Жора махнул рукой. — Расспроси остальных. Ну что, можно я за работу малость поговорю? Мы тут придумали кое-что, чтобы к концу света сразу готовиться, и времени не терять. Чтобы на жизнь больше оставалось. Я пока основное расскажу — давай завтра, со всеми парнями вместе посидим, детали обсудим. В двенадцать тебя устроит, здесь, у меня?

— Можно про рогатку спросить? Просто из любопытства.

— А, это, — Жора повеселел. — Наверное, в детстве не наигрался. Я в тир ходить люблю, всё такое. А в детстве рогатки делал такие, что все пацаны вокруг локти кусали. А тут смотрю — продаётся! Настоящая, фирменная можно сказать! И сменная резинка, и оплётка на рукоятке, все дела! Я как купил, от киоска отошёл, решил на всё забить в тот день, вообще на всё, и пойти на пустырь, пострелять себе в кайф. Набрал из кучи гравия камушков, шариков для подшипников в соседнем магазине купил. И всё. Вышел из магазина, пошёл к перекрёстку, а там какой-то шибко торопливый перец на джипе выворачивал, его на тротуар и вынесло, прямо на меня. Вот так. Но когда до дела доходит, рогатка выручает. А когда она в деле — сам видел — мне всё пофигу. Пули не берут, и всё такое. Как в сказке. Я ещё подумал — мы тут все на самом деле в сказки верим. Ну, если откровенно. А кто не верит, тут и пяти секунд не выдержит. Ну ладно, давай всё-таки за дело потолкуем.

Едва Николаев вошёл в квартиру, как Дарья выбежала навстречу, и "доложила", сколько всего она сегодня выучила и сделала. И Марию научила, зря она твердит, что дура! В угол её ставить некому! Николаев расспросил, вначале машинально, дома так слушал, в пол-уха, но почти сразу стал слушать всерьёз, и понял — да, действительно, достижение. И похвалил, искренне и от души. И, похоже, Дарья этому обрадовалась больше, чем своим достижениям.

— Её редко хвалили, — подтвердила Мария, отправив Дарью на кухню, чай готовить. — Дома из неё отличницу растили. Чтобы кругом пятёрки, чтобы вела себя примерно. Чуть что — выволочка. Только на праздники и позволяли малость побеситься. Ну, она и тут начала себя поначалу так же вести. Чем больше слушалась, тем больше ругали. Причём все или ругали, или поучать начинали. Тётя Надя говорила, первые полгода сладу с ней не было, чуть что — скандалы, истерики. Я потом посмотрела, послушала её, и сказала: перестань. Зачем стараться всех слушаться? Ты же не глупая девочка? Давай будем своей головой думать учиться. Мне, говорю, тоже надо учиться — давай вместе, так легче. Так и решили. Через два месяца её уже не узнать было. Только вот тётя Надя не умеет хвалить. Ругать умеет, хвалить — нет. Ну, у всех в голове свои тараканы.

Дарья появилась в гостиной.

— У меня всё готово, — пояснила она.

— Вот, — Дарья повернула компьютер так, чтобы остальные видели, что на экране. — Эта программа умеет лица на фото распознавать. Видите? А вот теперь смотрите: это снято на Юрге, когда мы там утром были. А вот это — когда в обед, второй раз. Ну, третий неинтересно, там всё так же, как во второй. Видите?

— С ума сдуреть, — прошептала Мария. — Серёжа, смотри! Точно! Вот этот мужчина утром работал в буфете. Грузчик, или как это называется. А во второй раз то же лицо, но уже начальник вокзала. И сколько таких?

— Я насчитала тридцать восемь человек, — пояснила Дарья. — Но мы же в город далеко не ходили. Понимаете? Люди те же, пусть даже работа у них другая. Очень много тех же людей!

— Я тоже помню, что постоянно видела те же лица, — задумалась Мария. — Но сколько их было, не помню. Но Феде это понравится. Одно дело, когда вроде бы помнишь, другое дело, когда можно самой фото увидеть. А она не ошибается? Ну, программа?

— Может ошибаться, — согласилась Дарья. — Смотри, я тебя сегодня снимала, пока домой шли. Помнишь? И освещение разное, и очки ты надевала, и рожи корчила, я специально просила. Всё равно она тебя узнала.

— Умница! — Мария обняла её за плечи, встав за стулом. — Ты у нас сейчас главный спец по компьютерам. Кроме шуток. Федя так же скажет, вот увидишь.

— А это что за папка? — Николаев указал на солидной толщины папку, которая лежала на окне.

— Это всё, что я набить успела, — пояснила Дарья. — Почитайте, оба, ладно? Так гораздо удобнее читать.

— Так, конец рабочего дня, — распорядилась Мария. — Даша, ну давай без этого! Если силы ещё есть, учи нас. Меня без вопросов, а Серёжу — если захочет. Садись и рассказывай. Просвещай!