Константин Бояндин - Этап

Кошка, которая всё это время ходила вокруг и жалобно пищала, попросилась к Марии на руки — и та взяла её. Так и шли до гостиницы, ехать Мария отказалась. Разрешила только вещи привезти туда, их рюкзаки.

— Почему он? — было первым, что она спросила часа через два. Она молчала — всем занималась Дарья, а на её вопросы Мария отвечала, если отвечала, жестами. — Почему именно он? — она казалась спокойной, но Дарья чувствовала, что Мария держится из последних сил.

— Маша, — Дарья уселась рядом с ней. — Он придёт. Я знаю, вот и всё. Мы просто подождём, да? Сколько нужно, столько и подождём.

— Да, — бесцветно ответила Мария и расплакалась. А когда Дарья сумела успокоить её и отвести в ванную, умыться, Мария выглядела не просто уставшей — вымотанной. Так и упала на диван, как была.

Ближе к вечеру она проснулась, и вновь села, молча глядя в окно. Кошка тут же пришла, села на стол и потребовала знаков внимания. Мария улыбнулась — и сразу стала выглядеть намного лучше.

— Маша, — Дарья потрогала её за плечо. — Вставай. Не сиди не месте! Идём, подышим воздухом!

Они вышли из дверей и первым, кого встретили, был Жора.

— Маша, Даша, — он несколько смутился, что с ним случалось нечасто. — Дядя Гоша ждёт нас всех сегодня, через час. Очень просил, чтобы вы пришли. Он пытался вам звонить, но у вас телефон был отключен.

Дарья с тревогой посмотрела на Марию — на лице той было равнодушие — но прошла секунда, и Мария словно проснулась.

— Да, — кивнула она. — Но мы туда пойдём пешком. Мы и Кошка. Да, Кошка?

Кошка, сидевшая у неё на руках, привстала и потёрлась лбом о подбородок Марии.

— Отлично, — Жора улыбнулся. — Ждём вас!

По дороге Дарья рассказывала Марии забавные истории и почти что вернула ей хорошее настроение. Но вдруг остановилась.

— Смотри! — указала рукой — Ой, это же Лена! Лена Трофимова! — и, прежде чем Мария успела сделать хоть что-нибудь, побежала навстречу молодой женщине, идущей по тротуару — держа за руки двух девочек.

— Простите! — Дарья остановилась. — Простите, вас ведь зовут Лена? То есть, Елена! Елена Трофимова!

— Да, — улыбнулась женщина. Она счастлива, подумала Дарья, как здорово! — Это была моя фамилия. Откуда ты знаешь, девочка?

— Я Даша, — улыбнулась Дарья и обе девочки, которых вела Трофимова — лет семи — переглянулись. — Дарья Петрова. Вы не помните меня?

Женщина улыбалась, и видно было — пытается вспомнить.

— Извини, — она покачала головой. — Не могу вспомнить.

— Простите, — Дарья подошла на шаг ближе. — Вы счастливы, да? Счастливы?

— Счастлива, — улыбнулась Елена. — Прости, мы в кино можем опоздать. Спасибо тебе! До свидания! Лена, Даша, идёмте!

— До свидания, — хором повторили девочки и помахали Дарье рукой. А она стояла, улыбаясь, и ощущала то, давешнее тепло. Едва ощутимое, но тепло.

— Я всё слышала, — Мария подошла к ней и Кошка принялась тереться об ухо Дарьи, мурча и немилосердно щекоча усами. Дарья фыркнула и рассмеялась. — Это она, да?

— Это она, — согласилась Дарья. — Она не помнит меня. Может, так даже лучше. Она счастлива, это главное.

— Я прочитал записи Аввакума, — Фёдор подошёл к ним — Мария была неразговорчивой, и её лишний раз не трогали. — Там есть интересное. Например: сколько бы человек ни пришло в комнату, последний не сможет уйти. Кто-то должен остаться в комнате. Он сам оставался там почти десять лет.

— Ясно, — ответила Мария спокойным голосом.

— Но есть и ещё, — Фёдор показал распечатку. — Вот тут. Аввакум жил в лабиринте, он научился возвращаться в него из круглого здания. Когда он вернулся туда очередной раз, то увидел там человека. Человек был очень расстроен. Аввакум не понимал, на каком языке тот говорит, но постепенно смог понять, что с человеком случилось то же самое: он остался последним. Аввакум предложил человеку повторить, посмотреть во все зеркала. И снова открылся проход, и человек смог пройти туда, куда ушла остальная его команда. Понимаешь?

— Да, — Мария улыбнулась. — Прекрасно понимаю. Федя, я буду ждать. Столько, сколько нужно, вот и всё.

— И ещё, — Фёдор улыбнулся ей и взял за руку. — Наши предметы сохранили некие остаточные особые свойства. Обращали внимание? Надежда Петровна открыла зонтик — пока ждала дядю Сашу там, внизу — и устроила порыв ветра. Не очень сильный, но устроила. Мы попросили повторить — это зонтик, нет сомнений. Забавно, да? Это настоящая Земля, но немного того волшебства всё ещё с нами.

— Точно-точно! — подтвердила Дарья. — Я оставила Винни у тебя, когда ты спала. Там было темно, и мне казалось, что у него глаза чуть-чуть светятся.

— То есть мы ещё никуда не ушли? — Мария поджала губы.

— Ушли, — возразил Фёдор. — Вокруг настоящий, подлинный мир. Стёпа и Валера не поленились сегодня поездить на электричках. Здесь середина две тысячи десятого года. Кстати, я давно мечтал увидеть будущее, двадцать первый век. Мечта сбылась, — и он вновь улыбнулся.

— Федя, я тебя люблю, — Мария обняла его. — Ладно тебе смущаться. Ты меня успокоил. Нет, честно.

— А я нашёл того перца, который меня сбил, — сообщил Жора, когда вышел на балкон — Мария и Дарья стояли там, дышали свежим воздухом, очень уж приятно пахло дождём. — Вот сегодня нашёл. Я ведь номер его машины на всю жизнь запомнил. И рожа та. Вот только он меня не помнит. Может, оно и к лучшему, о чём мне с ним теперь говорить.

— А я видела Лену Трофимову, — поделилась Дарья. — Ну, ту, которая меня нечаянно под грузовик столкнула. У неё самой уже дети, и всё хорошо. И она меня тоже не помнит.

— Ого! — поразился Жора. — Ну, может быть, это и правильно. Надо остальных расспросить, вдруг они тоже видели… ну, сами понимаете, кого.

— А тебе скоро в школу, кстати, — напомнила Мария с невозмутимым видом тем же вечером. — Летние каникулы заканчиваются! И трубить тебе, подруга, семь классов от звонка от звонка!

— Я тебя! — Дарья толкнула хохочущую Марию, уронила навзничь на диван, и принялась бить подушкой. — Не буду! Не пойду! Не-пой-ду, ясно?

— Да ладно тебе, — Мария обняла её, когда Дарья перестала и сердиться, и смеяться. — Подумаешь. Положено ведь. Сдашь экзамены, вот и всё. Будешь у нас вундеркиндом! А потом — сразу в Университет! Это же Новосибирск, да? Тут отличный универ, я слышала. Ну? Так тебя устроит?

— Устроит, — согласилась Дарья. — А остальные? Они остаются?

Мария кивнула.

— Никуда пока не собираются. А что, не хуже других городов. Пожить, привыкнуть к человеческой жизни, и всё такое. Всё, я не могу сидеть в номере, снова буду плакать. Своди меня в кино, а? Что-нибудь придумай. Только не здесь!

— Это я сейчас! — пообещала Дарья. — Кошка, а ты? В кино пойдёшь?