Маркус Хайц - Война племен. Проклятые земли

Лицо Мюр окаменело.

— Я не скажу Занде то, о чем только что услышала от тебя, иначе она вызовет тебя на поединок. Ты усомнилась в ее чести. Она воительница и прекрасно владеет боевыми искусствами. Я ценю ее и доверяю ей. — Она уставилась на Балиндис полыхающими красными глазами.

С этого мига вражда между двумя гномками окончательно укрепилась.

Глаимбар вздохнул.

— Да смилостивится надо мной Враккас, но я еще не готов отбросить свои опасения. Тем не менее мы, бесспорно, рады приветствовать ее здесь, — сказал он. Стараясь снять возникшее напряжение, он решил сменить тему разговора. — Тунгдил, а как тут очутился Джерун?

Гном снял с пояса запечатанное письмо. Джерун передал ему свиток после того, как добил последнего врага. С тех самых пор телохранитель Андокай терпеливо ждал на краю плато у водопада. Лучи заходящего солнца играли на его доспехах.

Вскрыв письмо, Тунгдил прочел:

«Дорогой Тунгдил Златорукий.

Я отправляю Джеруна в Серые горы, так как знаю, что там вместе с тобой живет лучший кузнец в Потаенной Стране. Моему телохранителю нужны новые доспехи — кольчуга и латы. Все мерки, которые понадобятся Балиндис Железнопалой, и рецепты сплавов для лат я прилагаю к письму. Ей придется проводить примерку с закрытыми глазами и полагаться на ловкость своих рук, так как никто не должен видеть истинный облик Джеруна. Я прошу тебя передать ей это письмо и взять с нее слово чести, что она последует моим инструкциям для своей же безопасности. Цену за работу и материалы сообщишь мне потом. Я заплачу столько, сколько потребуется.

После этого Джерун отправится в Красные горы, а оттуда — на запад, чтобы узнать, что там происходит и какая опасность угрожает Потаенной Стране. Необходимо выяснить, сколько у нас осталось времени и существует ли эта опасность вообще или же мы зря поверили лжи Нод’онна.

Мы с Нарморой сейчас на пути в Вейурн. Я хочу отыскать в архивах королевы Вей записи о переселенцах из Потусторонних Земель. Возможно, им известно что-то об их бывшей родине, что сможет нам помочь.

Да пребудет с тобой Враккас.

Опустив письмо, Тунгдил передал Балиндис мерки и рецепты.

— В сущности, Джерун оказался у ворот именно тогда, когда был нам так нужен, по счастливой случайности. Волшебница поклоняется Самузину, богу гармонии и равновесия. Вот и ее телохранитель позаботился о том, чтобы равновесие сохранялось.

Балиндис заглянула в записи волшебницы.

— А он меня вообще понимает? Во время нашего путешествия Андокай говорила с ним на каком-то странном языке…

— Она наверняка приказала ему следовать за тобой. — Девушка уже отвернулась, когда он схватил ее за плечо. — Балиндис, ты помнишь о словах Андокай? Дай мне слово чести, что ты выполнишь ее просьбу, изложенную в письме.

— В этом нет необходимости. Я не собираюсь смотреть на это странное создание. — Она стряхнула его руку.

Глаимбар последовал за невестой. По дороге они о чем-то говорили. Наконец Балиндис подошла к Джеруну, а король занялся организацией уборки у ворот.

Тунгдил с грустью посмотрел Балиндис вслед. Ему хотелось извиниться перед ней. Гном сожалел о своем ребяческом поведении — от гнева он не смог сдержаться и наговорил много такого, о чем следовало бы молчать. Прислушиваясь к своим чувствам, Златорукий понимал, что до сих пор любит Балиндис, несмотря на проснувшуюся в нем симпатию к Мюр.

«Может быть, все это лишь плод моего воображения? И я уговариваю себя, что мне нравится Мюр, только для того, чтобы забыть о Балиндис?» Одно гном знал наверняка: его жизнь в штольнях Лот-Ионана была намного проще.

Целительница, казалось, сумела услышать его мысли. Ее белоснежная ладонь опустилась на плечо Тунгдила.

— Пойдем посмотрим на твоего друга, — предложила она. — Надеюсь, я смогу ему помочь.

— Друга? — Златорукий настолько погрузился в собственные мысли, что не сразу понял, о ком идет речь. — Боендал! — Недолго думая, он схватил Мюр за руку и побежал ко входу в королевство. — Ну конечно же! Ты сможешь пробудить его ото сна.

Пройдя по коридорам, выбитым гномами в Серых горах, они добрались до кузницы «Драконье Дыхание».

Боиндил уже сидел на табурете у постели брата, с восторгом пересказывая спящему подробности битвы у ворот гномьего королевства. Время от времени он принимался барабанить по шлему, чтобы дополнить свой рассказ.

— Но без тебя драться было не так весело, — немного погрустнев, закончил он, увидев Тунгдила и Мюр.

В их присутствии ему трудно было делать вид, будто все хорошо. Гному было больно смотреть на брата, уже давно не приходившего в сознание. Встав, он пригладил черную бороду и, набравшись храбрости, обратился к Мюр.

— Я видел, как ты обрабатывала раны на поле боя, а до этого ты смогла вылечить Тунгдила… Я еще не встречал целителей, которые обладали бы таким талантом, как ты. — Боиндил сглотнул. — Я прошу тебя вернуть его к жизни, а если у тебя получится, то клянусь пред ликом Враккаса, что с тобой ничего не случится до тех пор, пока я буду рядом. Я буду защищать тебя так, как защищал бы себя. — Он отошел от ложа больного, чтобы пропустить Мюр вперед.

— Для меня было бы великой честью поставить твоего брата на ноги. И тебе не нужно ни в чем клясться, Боиндил. — Присев рядом с Боендалом, целительница пощупала его лоб, подняла ему веки и осмотрела зрачки. — Помогите мне раздеть его. Я должна осмотреть его конечности, чтобы выяснить, нет ли у него обморожений.

Тунгдил с Боиндилом помогли Мюр снять с Боендала одежду. Целительница великолепно владела своим ремеслом, и от ее глаз не укрылись бы и малейшие изменения кожного покрова.

— Видимо, Враккас благоволит к нему, — через некоторое время заметила она. — На теле Боендала нет обморожений.

— И что это означает? — тут же переспросил Боиндил.

— Если бы какой-то участок его тела был слишком холодным или изменил цвет, это означало бы, что там нарушен ток крови. Тогда кожа, а затем и плоть почернели бы и сгнили. Часто гномы не замечают обморожений, ведь холод притупляет чувства. Но когда плоть замерзает, вскоре спасать уже нечего. — Мюр прислушалась к биению его сердца. — Как правило, воздействию холода подвергаются в первую очередь руки и ноги, но тело твоего брата хотя и не слишком теплое, но обмороженных участков нет. — Целительница внимательно слушала. — Поразительно. Его сердце бьется, и легкие работают, но все процессы в теле протекают слишком медленно. Словно горн его жизни едва тлеет… Вот оно! — Ее лицо прояснилось. — Мне нужна ванна с горячей водой. И пчелиный воск.

— Ванна? Мы уже пробовали уложить его в горячую воду, но это не помогло, — осторожно возразил Боиндил.

— Вот увидите, — таинственно пообещала она.