Светлана Гольшанская - 10 тайн Охотника на демонов [СИ]

"Это явно не Авалор", — подумал про себя Николас. На Туманных островах публичные казни были применимы исключительно к "колдунам и ведьмам", все остальные дела решались в закрытых стенах Авалорского епископата.

— Это старина Эглаборг, его брат сильно погорел на продаже леса в Священную империю через Нормандию, после того, как они решили закрыть границы, да и сыграл в ящик. А этому бедолаге пришлось отдавать за него долги.

Николас остановился, как вкопанный, глядя в потухшие от истощения карие глаза. Где-то там, в глубине изможденного голодом и жаждой тела теплился мерцающий огонек силы.

— Можете кинуть в них гнилым помидором или тухлым яйцом. Вон они в той корзине лежат.

Но юноша уже не обращал на щербатого никакого внимания. Он подошел к закованному в колодки седовласому мужчине и спросил:

— Эй, старик, сколько и кому ты должен?

— Двести монет, — проскрипел он, с трудом открывая пересохший рот. — Бургомистру должен.

— Если я отдам твой долг, ты поедешь со мной туда, куда я скажу? — прошептал Николас над самым его ухом.

— Да, — из последних сил ответил мужчина.

Николас выпрямился и решительно ступил на широкий порог ратуши. Из-за приотворенной двери доносились едва слышные голоса.

— Тише, Фритьоф, не поднимай бучу. Мы найдем какой-нибудь способ справиться с этой напастью.

— Но мастер Гарольд, наш колодец отравлен. Я долее не могу это скрывать.

— Молодой человек, вам что-то нужно? — оборвал разговор светловолосый бородач, заметив на пороге нахально подслушивающего мальчишку.

— Да, не подскажете, как мне увидеть бургомистра? — из вежливости поинтересовался Николас, про себя подсчитывая, какую плату можно будет попросить за обеззараживание местных колодцев.

— Фритьоф, ступай, ну же, — бесцеремонно вытолкал своего собеседника Гарольд. — Я и есть бургомистр. Какое у вас ко мне дело?

— Я бы хотел оплатить долг вон того мужчины, — он махнул рукой в сторону позорного столба посреди рыночной площади. — Кажется, его зовут Эглаборг.

— А что вы его родственник? — недоуменно поинтересовался бургомистр.

— Нет, просто благодетель. Так можно?

— Можно-можно. Двести монет, тоже мне благодетель, — проворчал старик. Николас пересчитал деньги и передал ему свой кошелек. — На кой вам сдался этот старый отшельник?

— Помогать слабым долг любого истинного единоверца, — пожал плечами юноша.

Гарольд скептично хмыкнул, бросая беглый взгляд на закинутый за спину меч, признавая в нем Охотника на демонов, которые иногда заглядывали в Упсалу в поисках быстрого заработка. Толку от них было гораздо меньше, чем от Стражей, но те в последнее время стали большой редкостью даже в свободных городах Лапландии:

— Может, вы и нам в таком случае поможете? Воду у нас в колодце какой-то нелюдь отравил. Если выпьет кто хоть глоток, так тут же кровью своей захлебывается, а если на кожу попадает, потом язвы незаживающие остаются.

— От чего ж не помочь. Помогу. За определенное вознаграждение, разумеется, в двести монет, — облизнулся Охотник.

Они подошли к позорному столбу и бургомистр начала ловко перебирать связку тяжелых ключей, чтобы отпереть колодку.

— А не слишком ли это много для вашей благодетели? — поинтересовался он, высвобождая несчастного должника из колодок.

Николас снял с пояса флягу с водой и дал пленнику напиться. Тот с жадностью приник к железному горлышку и большими глотками осушил флягу до дна, так и не утолив мучавшую его жажду.

— Ну, если вы не хотите, тогда я сегодня же отбуду в Ливонию, — пожал плечами юноша, помогая обессиленному мужчине подняться с колен. — А то у вас тут, кажется, вся вода отравлена.

— Ладно-ладно, дам вам ваше вознаграждение, как только воду очистите, — сдался скупой бургомистр. — Идемте за мной, угощу вас обедом, а потом и колодец покажу. Он как раз возле моего дома находится.

— Благодарю вас, мастер, — наконец, нашел в себе силы заговорить спасенный должник.

— Николас, меня зовут Николас.

— А я Эглаборг, целитель, — ответил мужчина, опираясь на плечо мальчика, чтобы не упасть. Затекшие ноги пока слабо его слушались.

Дом бургомистра Гарольда был расположен на северной окраине Упсалы рядом с живописными вересковыми холмами. Они сразу привлекли внимание Николаса, только он не мог понять чем. Может, они напоминали ему об оставшемся на Авалоре Доме под холмом и его радушных обитателях? Юноша проверил, как крепится за спиной Мидриров меч, вспоминая своего учителя фехтования.

На пороге дома их встретила пышнотелая женщина с вьющимися светлыми волосами. На ее щеках явственно проступал нездоровый румянец.

— Уна, ну зачем ты встала? Я же просил Анку присмотреть за домом, пока тебе нездоровится, — сказал, увидев женщину, бургомистр. — И где ее бесы носят? Опять, небось, к кузнецову подмастерью на свиданку побежала. Ох, и всыплю я ей, когда вернется.

— Гарольд, миленький, ну не злись ты на нее. Молодка она еще совсем, — ласково улыбнулась Уна. — Мастер Эглаборг, как я рада вас видеть. Неужели этот скупердяй, наконец, сжалился над вами?

— Я не скупердяй. Просто деньги счет любят. И коли я буду поблажки для своих друзей делать, тогда что я за бургомистром буду? — не дал ему ответить Гарольд.

— Ваш муж прав, госпожа Уна, закон един для всех, — умиротворенно ответил Эглаборг.

— Ладно, Уна, не стой на пороге, пропусти гостей, — снова перебил его бургомистр.

— Я Николас, мое почтение хозяйке дома, — склонил он голову перед женщиной.

— Очень приятно. Заходите, садитесь за стол. У меня как раз обед готов.

Дом бургомистра был небольшим, но очень светлым и чистым. Хозяйка проворно разливала по тарелкам аппетитно пахнущий бульон с кусочками нежного белого мяса. Гости расселись за большим обеденным столом, наблюдая, как Гарольд неуклюже пытается помочь своей красавице-супруге.

— Мама, а Лейв снова плачет, — на пороге столовой появился светловолосый мальчик с забавными конопушками на пухленьких розовых щечках.

— Ну, так покачай его, Свейн, не видишь, мама занята! — крикнул ему Гарольд, разливая попутно часть бульона из тарелки на себя.

— Гарольд, шел бы ты… — прогнала неловкого супруга Уна и сама поставила тарелки на стол.

Когда она проходила мимо Эглаборга, тот приложил руку к ее лбу и встревожено сказал:

— Госпожа Уна, да у вас жар. Может вам все-таки стоит прилечь.

— Мам, он не успокаивается, — светловолосый мальчик внес в столовую разрывающегося от истошного крика младенца.

У Николаса возникло какое-то тревожное ощущение, но как только он пытался выудить его из своего сознания, оно тут же ускользало. Уна взяла ребенка на руки и ласково улыбнулась:

— Да где уж тут приляжешь, мастер Эглаборг.