Вера Камша - ТАРРА. ГРАНИЦА БУРИ. Летопись вторая.

Годоевцы встали походным лагерем на недоступном для стрельбы расстоянии, намертво отрезая резистантов от дороги к спасительным топям и, что еще хуже, от воды. Конечно, одну ночь лошади как-нибудь перебьются, но что с ними прикажете делать дальше? Не принимать же бой в степи на марше?

Имейся у резистантов способная отразить кавалерийскую атаку на ровном месте пехота, еще можно было бы рискнуть, но вчерашние крестьяне, оказавшись лицом к лицу с бешено мчавшейся конницей, наверняка растеряются.

— Надо продержаться до завтрашней ночи, — пробормотал Луи, — показать, что мы не отступим и что у нас есть зубы, вымотать… А потом попробовать прорваться. Если ударить сверху, может, и получится.

— Половину загубим, — Рыгор сплюнул в костер, — но делать нечего, долго нам тут не просидеть… Кони без воды побесятся…

— Хорошо, что у тарскийцев нет пехоты, — заметил Луи.

— И погано, что она есть у нас…

— На повозки посадим.

— Кони быстро устанут… Дывысь, — войт удивленно поднял брови, — шо то вона?

Тут было чему удивиться: Гайда, мирно лежавшая у ног хозяина, вдруг отчаянно завиляла пушистым хвостом и, радостно, по-щенячьи, повизгивая, заплясала на месте, желая броситься вперед и одновременно робея. Луи не успел даже удивиться, когда из-за повозок выступила стройная фигура. В свете костра сверкнули золотом не по-фронтерски длинные волосы, и тут уже Рыгор с криком: «Романе! Щоб я вмер! То ж дан Роман!» — бросился вперед с распростертыми объятиями.

Граф Варшани удовлетворенно кивнул и отпустил разведчиков. Все шло, как и предполагалось. Мужицкое войско — и какому дураку могло прийти в голову, что им командует арцийский принц?! — было оттеснено от тракта, за которым начинались леса и болота, откуда перепуганных селян выкурить непросто. Тем не менее добыча умела кусаться, а класть своих молодцов под безымянной горушкой, когда впереди большая почетная война, Варшани не собирался. Разменивать Кантиску, Гверганду и Идакону на несколько сотен дурацких повозок и головы никому не известных мужиков, пусть даже у них хватило наглости спрятаться за убитого в Лагской битве принца? Ну нет!

Граф Варшани недаром много лет был правой рукой Михая Годоя, он разбирался не только в конных драках. Приказ о необходимости покончить с фронтерским восстанием застал графа во всеоружии, он и сам подумывал о чем-то подобном, особенно после того, как во Фронтере пропал обоз с предназначавшимися ему легкими пушками.

Дело казалось нетрудным, хоть и хлопотным. Как только Гремиха станет проходимой, пройти железной метлой по нижней Фронтере, за каждого убитого тарскийца отправлять к господину Шаддуру сотню заложников, за каждый разграбленный обоз — сжигать село. По прикидкам Варшани, на все про все выходило, что к концу месяца Лебедя Фронтера и Нижняя Арция будут усмирены и он, оставив там южных гоблинов, которые должны подойти со дня на день, вместе с более обученными северянами поступит в распоряжение регента. Возможно, они даже успеют к штурму Кантиски, в котором Варшани хотелось поучаствовать.

Однако человек предполагает, а жизнь располагает. Резистанты каким-то немыслимым образом миновали еще не очистившуюся Гремиху и принялись буянить во вверенной графу Таяне! Это было оскорблением, и Варшани решил действовать немедленно. Больше всего он боялся, что армия самозванца удерет тем же путем, каким и появилась. По всему выходило, что Луи привел с собой не более десяти тысяч мужиков на телегах, соответственно пятнадцать тысяч конных изрубят наглецов в капусту. Хватило бы и пяти, но Варшани решил действовать наверняка, взяв с собой почти всех своих людей. В конце концов, вряд ли в Гелани в его отсутствие произойдет что-то такое, с чем не справились бы северные гоблины и фискалы.

Горцев Варшани решил с собой не брать. Во-первых, пешим не угнаться за конными, во-вторых, граф не слишком ладил с начальником горцев, неким Урриком, который хоть и пользовался доверием Годоя и герцогини, а может, именно поэтому был созданием крайне неприятным — заносчивым, неразговорчивым и откровенно презирающим и самого Варшани, и его окружение. Вот и пусть гоняет до седьмого пота подошедшее по последнему снегу подкрепление. В Кантиске без гоблинов не обойтись, а с резистантами можно справиться своими силами, да еще и позабавиться!

Лишь одно омрачало завтрашний триумф: спешно покидая Гелань, Варшани забыл взять парадный плащ, а значит, придется кого-то за ним посылать. Победитель не может вступить в Высокий Замок в ненадлежащем виде, благо Михай далеко, а его супруга близко и после родов стала еще красивее…

Рыгор, дожевывая на ходу здоровенный шмат хлеба с натертым чесноком салом, любовался на гарцующих черно-красных всадников.

— Красиво, — заметил подошедший Луи, — но нагло. Ох, не знают они, что их ждет!

— Ще ужжжнають, — заверил атаман, спехом заглатывая последний кусок, — а то бачь как разскакалысь… Той, возле оврага, их главный, чи шо?

— Похоже. — Принц присмотрелся и уверенно кивнул. — Точно, главный. Консигна, конь подороже, чем у прочих, и холуев вокруг тьма-тьмущая. Ну что, Рыгор, пошел я гусей дразнить…

— Только осторожно, — пробурчал войт, — не хватало, шоб ты тут башку сложил.

— А вот и нет, — Луи залихватски подмигнул, — я бессмертный! Мне еще нужно тебе Мунт показать, да и вообще столько всего… Куда уж тут умирать!

Законный наследник арцийской короны птицей взлетел в седло, и Атэв кокетливо затанцевал, словно хвастаясь наездником перед другими лошадьми. Тяжелые квадратные щиты, прикрывавшие тыльный выход из лагеря, оттащили в сторону, и кавалеристы цепочкой, стараясь не привлекать раньше времени внимания, начали спускаться по дальней стороне холма.

Рыгор усмехнулся в длинные усы: тарскийцу на дорогущем жеребце удалось поймать медведя? Как бы красавчику, как тому дурню-охотнику, не пришлось кричать, что медведь его не пускает…

Варшани собрался махнуть платком, подавая сигнал к атаке. Не успел. Из-за холма на полном скаку вылетело несколько сот всадников, которые управлялись с конями отнюдь не как взгромоздившиеся на рабочих лошадей мужики! Кавалеристы вихрем пронеслись через позиции тарскийцев, стараясь наделать побольше вреда. Варшани оторопело смотрел, как какой-то молодец в потрепанном арцийском мундире, свалив выстрелом возницу, перескочил на облучок артиллерийской запряжки и угнал пушку из-под носа зазевавшихся канониров, причем его конь как привязанный скакал рядом с хозяином. Не успел граф прийти в себя, как его ждало новое потрясение: несколько сотен таянцев пустили коней в галоп, но отнюдь не для того, чтобы дать отпор врагу. Мало! Мало Михай сворачивал головы геланским нобилям, вот те и предали при первом удобном случае. Когда же в лагере взлетел в воздух весь запас пороха, подожженный чьей-то умелой рукой, превратив в один миг тарскийские пушки в негодный хлам, стало вовсе невесело.