Вера Камша - ТАРРА. ГРАНИЦА БУРИ. Летопись вторая.

Михай, заставая ее на подоконнике, смеялся, и она смеялась вместе с ним. Искренне, с облегчением. Муж был уверен в себе, так уверен, что страх отступал, но Годой возвращался к своим делам, и все начиналось сначала. За это Илана мужа и ненавидела. Не за братьев, не за обман и даже не за то, что он ее все-таки укротил, раз за разом заставляя дарить то, что сама она предназначала другому. За власть нужно было заплатить, Ланка согласилась и получила, что хотела. Годой был с ней честен, был бы, если б защитил от тоски, если б не пропадал, оставляя ее наедине с дождем. Ланка мстила как могла за эти отлучки, заполняя их ласками гоблина, пока месть не срослась с привязанностью.

Уррик стал ей необходим не как послушное орудие или неутомимый нежный любовник, а как близкое существо, рядом с которым не так холодно. То, что она говорила молодому гоблину, приручая его, оказалось правдой. В полной мере Илана поняла это, когда Уррик вернулся с новостями, главными из которых было дошедшее до Эланда письмо и то, что Гардани жив. Илана всегда любила Шани и не забыла, как тот бросился ее защищать. Если бы она тогда уехала с Лайдой — все могло бы сложиться иначе. Только бы Шандер не узнал про Мариту, про то, как она и Михай…

Женщина раз за разом старалась выбросить из головы эти воспоминания, но они оказались сродни сорняку-ползучнику, который если уж завелся в огороде — пиши пропало. Извести его без магии нельзя.

Мужчины топят страх и недовольство собой в вине и в делах, женщины — в любви. Пылкость, с которой Ланка отвечала на страсть Уррика, возносила гоблина на высочайшую из вершин. Он был слишком счастлив, чтобы рассуждать о грехах или бояться возмездия. Ланка не была столь простосердечна, и все равно она раз за разом открывала потайную дверь, потому что пожертвовать близостью Уррика не могла.

Колокол на ближайшей башне отзвонил четыре. Можно больше не ждать, Михай не придет. Как бы муж ни хотел ее видеть, он никогда не появлялся между четвертым часом и полуночью. В это время тарскиец занимался своими делами, о которых Илана не знала почти ничего. Михай и то ли служившие ему, то ли помыкающие им — она так и не поняла — бледные союзники были слишком сильны, и супруга регента не собиралась вступать в безнадежную схватку. Втравивший ее в политику господин Бо сложил голову в Эланде, сменивший погибшего господин Улло то ли не знал об их с Бо уговоре, то ли умело делал вид, что не знает. Договариваться с новым «капитаном» Ланка не спешила, продолжая надеяться на ответ из Эланда и стараясь забыться в радостях, которые жизнь дарит красивым, молодым и сильным. В десятый день Звездного Вихря самообладание ей изменило.

Анна-Илана чувствовала, что малейший толчок вызовет взрыв, чего допускать не следовало ни в коем случае. Ее будущая победа, а может быть, и сама жизнь зависели от умения молчать. Раньше, когда принцессу одолевали приступы ярости, она носилась верхом по окрестным полям, пока бьющий в лицо ветер не заставлял забыть обиду и почувствовать вкус к жизни. Сейчас этот проверенный способ не годился — разбухшая от ледяных дождей земля не позволяла пустить коня в галоп, да и выбраться из Высокого Замка она не могла. Ее мир сузился до размеров Высокого Замка. Ланка в бешенстве схватила блюдо кангхаонского фарфора и запустила им об стену. Бесценная вещица разлетелась вдребезги. Легче не стало. Женщина топнула ножкой в отороченной темно-рыжим мехом домашней туфельке и задумалась. Что ж, если не выходит ни с поездкой, ни с Урриком, а видеть придворные физиономии нет сил, она может прогуляться по замку. По своему замку. Гоблины — прекрасные стражи, но ни они, ни Годой не родились здесь и не догадывались о тайниках, с детства известных Илане и ее покойным братьям.

Лучше всех замок знали отец и Стефан, но и Ланка владела двумя-тремя секретами, среди которых был не только выход, через который она вывела Уррика, но и дверца в Каминном зале. За дверцей пряталась лестница, обвивавшая широкую каминную трубу и заканчивающаяся небольшой комнаткой без окон в самом верху Рассветной башни. В детстве принцесса частенько укрывалась там от докучливых наставниц, мать не раз делала ей на сей счет строгое внушение, но убежища не раскрывала — женщины семейства Ямборов традиционно блюли ведомые лишь им секреты. Теперь «отошедшая ко сну» жена регента вечерами принимала в тайнике любовника-гоблина, днем же она этим убежищем еще не пользовалась. Желание укрыться от рвущегося в окно дождя перевесило благоразумие.

Михай не отпустил от себя никого из таянских придворных — за исключением обвиненных в измене, — но в Коронных покоях не было никого. Времена, когда любой принятый в замке нобиль чуть ли не запросто входил к королю и принцам, канули в вечность. Нынче в личных комнатах, кроме самого регента с супругой, бывала лишь стража и те, кого Годой приглашал для беседы.

Илана нажала и одновременно повернула в разные стороны две розетки на каминной доске, и одна из панелей отошла, открыв проход. Женщина скользнула внутрь, ее никто не заметил.

Обычно Ланка взлетала по лестнице вверх, сейчас же поднималась медленно, размышляя о том, как объяснить свое отсутствие, если ее все-таки хватятся. Именно поэтому она и услышала приглушенные голоса, один из которых заставил ее вздрогнуть. Говорил Михай. Полгода назад гордая таянка пошла бы своей дорогой, сейчас же она не могла упустить открывшуюся возможность! И как она раньше не догадалась, что ее дорогая лесенка примыкает к бывшему кабинету отца!

Женщина приникла к шершавой стенке. Оказалось, что лучше всего слышно, если присесть на корточки и еще чуть-чуть пригнуться. Это было страшно неудобно, но игра стоила свеч — вслушавшись, она узнала и второй голос, принадлежавший господину Улло.

Собеседники были друг другом недовольны, чего и не пытались скрывать, однако понять, о чем они говорят, Ланка оказалась не в состоянии — оба несли какую-то тарабарщину.

— Прикажете спросить Всадников? — В голосе Михая чувствовались раздражение и сарказм. — Не сомневаюсь, они будут вам рады!

— Прекратите. Если бы вы оставили в покое эту кухонную девку, Он уже был бы среди нас. Не вам укорять нас в том, что псы Горды укрыли проклятого эльфа и вашу дочь.

— След потеряли вы, хотя кто-то заверял, что от Охотников даже кошка не укроется, не то что Темная звезда.

— Мы не приняли в расчет Горду. Не представляю, что разбудило стражей. Но, раз уж это случилось, они должны были уничтожить эльфа.

— Но не уничтожили. Если и другие ваши обещания столь же правдивы, я, пожалуй, обойдусь без вашей помощи. Наполняйте свои чаши сами.

— Вы лжете или нам, или себе. Нужно нечто большее, чем толпа гоблинов, чтобы совладать с Рене Арроем. Один раз вы уже попробовали это сделать.