Ольга Гребенщикова - Чужие как свои

Часа через полтора под ногами вместо ухабов оказалась тропинка, которая вывела на неширокую, и даже как будто заброшенную дорогу. Луна по-прежнему сияла в звездном небе, только переместилась, ушла ниже к горизонту. Откуда-то издали доносился едва слышный, мерный шум.

- Что это такое? - шепотом спросила Настя.

Флур прислушался и ответил:

- Река. Там пограничный пост.

- Да, который у водопада, - подтвердил эльф.

- Мы встретимся с гвардейцами там? - напомнила о пропавшем эскорте Настя.

Мужчины уставились на нее в недоумении, потом вспомнили, что ничего так и не объяснили, и Арман угрюмо сообщил:

- Не будет никаких гвардейцев, место встречи не менялось. Если они не приехали вовремя, значит, давно лежат где-то в лесу. Поэтому мы сбежали, и через границу пойдем в другом месте.

- А вдруг нас и там ждут?

- Возможно. Но напасть в открытую наши таинственные недруги не посмеют, а у нас есть шанс их обнаружить. Здесь купцы редко ездят из-за плохой дороги, народу мало, все на виду.

- А если мимо поста, вплавь? А дальше снова лесом? - предложила сыщица.

Остроухий покачал головой:

- Даже я не рискну переходить границу в неположенном месте. Помнишь, что делают с контрабандистами и всеми, кто поступает, как они?

Настя попасть на виселицу тоже не хотела. Ну и ладно, все равно в воду лезть неохота. Отдаленный шум реки наводил на мысли о леденящем холоде, острых камнях, впивающихся в тело, и принудительном путешествии вплавь до ближайшего моря. Возможно, даже частями.

Последний отрезок пути представлял собой непрерывный подъем, а усталость, накопившаяся за день и уже почти минувшую ночь, все больше давала о себе знать. Ухабы под ногами будто нарочно встречались все чаще, рытвины, полные застоявшейся грязи, становились все шире и глубже.

Грохот реки, сначала далекий и неясный, теперь доносился все громче и отчетливей. Склон сделался более пологим, потом и вовсе выровнялся, подъем достиг вершины. Вокруг по-прежнему не было признаков живого присутствия - ни звуков, ни запахов. Если граница и правда на замке, как утверждали Арман и Флур, то надо отдать должное умопомрачительной маскировке караульных. Не всякому под силу убедить окружающих, что тебя не существует, если на самом деле ты просто сидишь в засаде.

Когда изможденная Настя стала думать, что на самом деле умерла с перепою в замке баронессы Свенд, попала в ад, и теперь ближайшие сто миллионов лет приговорена шататься пешком на просторах дикой природы в наказание за то, что при жизни не любила походы с палатками, в конце тоннеля снова забрезжил свет.

Горное плато безо всяких предупредительных знаков заканчивалось обрывом, и продолжалось уже на другом берегу, по ту сторону глубокого ущелья. Из черной пустоты веяло прохладой, влагой и упоением долгого, совершенно свободного полета навстречу неминуемой смерти.

Настя замерла от восхищения, застопорив продвижение спутников. В далекой темноте, на дне ущелья, грохотала река. По обе стороны бушующего потока вздымались почти отвесные скалы, кое-где заросшие кустарником и редким лесом. Лунный свет озарял живописный пейзаж, а впереди ярко сияла огнями пограничная застава у моста. Ходу до нее оставалось не больше четверти часа.

- Граница проходит по реке, - объяснил Арман, хотя никто его ни о чем не спрашивал.

Но все стало понятно. Значит, вон то одноэтажное здание с колоннадой во весь фасад и множеством невзрачных пристроек - это обиталище пограничной стражи Светозарной империи, а хоромы на том берегу - это уже Тантлон. Соединяла берега-государства величественная арка моста.

Залитый светом фонарей, мост грациозно изгибался над ревущей бездной. Издали многотонное переплетение стальных балок и опор казалось невесомым, парящим между скалами в черной пустоте. В ничейной пустоте между двумя народами, слишком по-разному смотревшими на жизнь и смерть. Настя нашла это справедливым и даже символичным - должно же хоть что-то безукоризненно прекрасное связывать мир некромантов с миром людей, на самую малость компенсируя безобразие других связей.

От философских размышлений сыщицу отвлек восьмой помощник министра. Скоро, на глазах у многочисленных погранично-таможенных чинов, командовать парадом предстояло Маттису Флуру, вот он и поинтересовался, необычайно порадовав своевременностью вопроса:

- Документы спросонья никто не забыл? А то назад в гостиницу топать...

При виде курьерских бумаг и скромного почтового свертка, со всех сторон облепленного печатями, вместо вагона с товаром, который требовалось бы осмотреть, задекларировать и обложить всевозможными пошлинами, таможенники Светозарной империи заскучали и с равнодушным видом пожелали императорским посланникам "легкой дороги под ногами".

Пограничники, сурового вида парни, увешанные оружием, тоже не особенно заинтересовались посетителями. С одной стороны, в такое время суток обычно редко кто рвется в заграничный вояж, а с другой - раз этих счастливчиков лично Император куда-то послал, то часов они не наблюдают совершенно справедливо, ничего подозрительного тут нет.

К собственной досаде, Настя тоже ничего подозрительного не нашла. Как она ни старалась высмотреть, не следят ли за "императорскими курьерами" какие-нибудь посторонние личности, никого похожего на соглядатая выявить не удалось. Кроме нескольких заспанных чиновников и скучающих солдат вокруг никого не было.

Полосатый шлагбаум поднялся, пропуская за последнюю черту, и трое путешественников ступили на гулкое железо моста. Вот оно - ничейный воздух, ничейный ветер, полный влаги от бушующей реки, и полсотни метров совершенно нейтральной пустоты под ногами. Наслаждайтесь, кто может, пока не занесла нелегкая в царство некромантов!

В долгожданном темном царстве витала та же муторная предрассветная скука, что и на противоположном берегу. Только зал, в котором встречали заграничных гостей, выглядел пышнее, даже с некоторыми излишествами.

Настя осмотрелась по сторонам. Кажется, вопреки расхожему мнению, повелители темных сил ценили комфорт гораздо больше кладбищенской простоты, и боялись только одного - прослыть среди соседей скромными и бедными.

Вместо обыкновенных ламп с потолка свисали гроздья сияющего хрусталя, вычурные мраморные узоры змеились на плитах пола, а в дальнем углу, на невысоком постаменте среди розовых кустов и пальм, стояла умопомрачительная кукла, или, может, манекен размером в человеческий рост. Эдакая Барби для взрослых в тонком, прозрачном платье, с внушительной грудью, несоразмерно огромной по сравнению с хрупким телом, длинными белокурыми локонами, голубыми глазами и пухлыми, ярко накрашенными губами.