Татьяна Патрикова - Особенности эльфийской психологии

— Ладно. Раз такое дело, то стесняться в выражениях не буду. И чувства ваши щадить не стану — не бабы, разберетесь, что к чему, — бросил я зло и продолжил. Врезать хотелось им обоим. Чтобы мозги прочистить, а то развели тут канитель! — Барсик рассказал, что случилось. Ты мне на это можешь что-нибудь сказать? — обратился я к Мурке.

— О чем? — Голос темного прозвучал холодно и отстраненно. В принципе я ведь не знаю, как там у них все происходило, может быть, было что-то кроме поцелуя, о котором мне светлый рассказал, поэтому Мурка и уточняет. Если подумать, это правильно. Он ведь не слышал версию Барсика.

— О поцелуе, — бросил в его сторону светлый командор.

— И что бы ты хотел, чтобы я сказал? — спросил темный, но, как ни странно, уже не у меня, а у красногривого.

У Барсима даже уши поникли, и я вдруг подумал, что он что-то от меня определенно скрыл. Проанализировал и, кажется, понял.

— Мурка, — обратился я к темному, — а кто кого поцеловал?

Темный посмотрел мне в глаза спокойно, сдержанно, но я вдруг понял, что сейчас мне солгут. Потому что он перевел взгляд на светлого и в нем проступило нечто такое, не знаю, сродни тоске и сочувствию. Эльф сказал.

— Разумеется, я. Если бы не моя инициатива…

— Не надо. — Голос светлого прозвучал тихо, но твердо. Медленно, очень медленно, он повернулся к темному и поднял глаза.

Я бы предпочел не присутствовать при этом обмене взглядами. Слишком интимно он выглядел. Слишком лично. Но он был. И я даже подспудно успел обрадоваться, что, вот, может быть, не зря Мурку к развитию отношений подтолкнул. Ведь Барсик прав, всю кашу заварил в первую очередь я. Но расхлебывать-то теперь им.

— Сожалею, если оскорбил твои чувства, — сказал темный, медленно роняя слова.

Светлый снова отвернулся. Ничего ему на это не ответил, но посмотрел на меня.

— Мне бы хотелось сделать ответный жест. Что ты посоветуешь?

Я опешил, но быстро взял себя в руки.

— Мурка, выйди, пожалуйста. Барсик тебе сюрприз хочет сделать, — и улыбнулся. Я ведь не железный. Просто такого облегчения давно не испытывал. А еще — было радостно, за них обоих. Все-таки разобрались. Ну ладно, может быть, не до конца разобрались, но лед-то тронулся.

Темный молча поднялся и вышел. Мы со светлым сидели молча и почти неподвижно. Нам обоим было хорошо слышно, как аккуратно в прихожей щелкнул замок закрывшейся за Муркой двери.

Я посмотрел на Барсика.

— Не передумал? — спросил на всякий случай.

Эльф так на меня посмотрел, что мне не захотелось развивать данную тему.

— Чего ты хочешь? — спросил лишь затем, чтобы прояснить для себя, какого рода совет нужен.

Он побарабанил пальцами по мягкому подлокотнику дивана.

— Свидания, — вдруг огорошил меня светлый. Я и не думал, что он решится так открыто это заявить. Но Барсик, видимо, был под стать Мурке — если что-то решил, свинтить его с выбранного пути окажется непросто. Даже комплексам, какими бы застарелыми они ни были. Помедлив, эльф уточнил. — Я хотел бы иметь возможность открыто поговорить. Наедине, — добавил он и попытался объяснить: — Во время поединка это не получится. Битва захватывает и не отпускает до самого конца и после нее меньше всего хочется о чем-либо разговаривать.

Я плохо себе представлял эти их поединки, но вникать не стал. Зато понял, что рано обрадовался. Свиданием Барсик назвал вовсе не то, о чем я, ввиду своей испорченности, подумал. Конечно, мог и переводчик как-то не так перевести, вот и увидел я в желании светлого нечто двусмысленное. Чего там и не было совсем.

— У вас лошади есть? — подумав, спросил я. — Или еще какие-то скакуны, на которых вы можете совершать прогулки?

— Естественно, у нас есть лошади, — как о чем-то само собой разумеющемся объявил эльф. — Предлагаешь подарить ему коня?

— Зачем дарить? У него что, своего нет?

— В том-то и дело, что есть. И коней своих темные предпочитают просто так не предавать. Они у них очень умные и предательств не прощают. Поэтому, когда темный выбрал себе коня, это уже навсегда, другого он не может завести. Только если с этим что-то случится.

— А ваши другие?

— Наши мягче и спокойнее относятся к соседям на конюшне, но это не значит, что они слабее темных, — с гордостью объявил эльф. Отлично. Похоже, он у нас не только холодным оружием увлекается, но еще и скачками.

— А наперегонки ты с ним пробовал?

Эльф вскинул на меня изумленный взгляд. Да-да, похоже, и это ему в голову не приходило. Я улыбнулся. Покровительственно, но без иронии.

— И что тебя теперь останавливает? — задал провокационный вопрос и понял, что Барсик проникся.

— Я видел его коня, он шикарен. — Глаза у светлого в этот момент горели неприкрытым восторгом. Как оказалось, мало кое-кому для счастья нужно. — И вовсе не уверен… — начал он, но осекся.

— Что сможешь победить на этот раз? — невинно уточнил я.

Но светлый меня уже не слушал. Он резко поднялся. Одернул камзол и коротко кинул.

— Благодарю за дельный совет.

— Всегда пожалуйста. Обращайся еще, — объявил я, вставая.

Проводил эльфа до двери, пропустил вперед как истинный джентльмен и радушный хозяин дома, но… остаться один в своей квартире и слегка отойти от пережитого в присутствии обоих командоров стресса не смог. Почему? Да потому, что в классе меня уже встречали. Я сначала удивился тому, что Мурка ждал под самой дверью, но потом мы с Барсиком сообразили, что темный только сейчас подошел, чтобы снова постучать. Рука у него была как раз характерно поднята.

— К тебе тут пришли, — сказал Мурка и посторонился, не встречаясь взглядом со светлым. То есть ничем не выдавая окружающим, что между ними есть что-то такое, о чем известно только им двоим, ну и мне, раз уж я теперь их, можно сказать, семейный психолог. От подобных ассоциаций мне самому плохо стало, и я заглянул в класс.

Детки были в полном составе. Причем сидели кто где. Но даже вид развалившегося на ковре рядом с котятами Машки не ввел меня в заблуждение. В самих их позах угадывалось напряжение. Просто так расслабиться они не могли. Я быстро понял причину этого. За моим учительским столом сидел гном. Да-да, именно гном. Я это сразу просек. Борода, типичная коренастость фигуры, рост не выше метра пятидесяти. Вот только на голове у него вместо шлема, в котором у нас на Земле принято их изображать, красовалась санитарская шапочка типичного для этого мира красного цвета. А сам гном был облачен в красный больничный халат.

Я вошел в класс, дверь квартиры у меня за спиной захлопнулась. Направился на встречу с визитером. Неужели мои детки успели что-то натворить и мне на них жаловаться пришли?

— Добрый день, — вежливо поздоровался. — Могу я чем-нибудь вам помочь?