Елена Малиновская - Тени

Залин не торопил воспитательницу, но она всей кожей чувствовала нетерпение мужчины. За все это время он не проронил ни слова, лишь раздраженно постукивал пальцами по перилам, когда Нинель в очередной раз замирала, жадно хватая открытым ртом воздух.

Наконец узкая лестница сделала последний виток, и перед ними показался светлый прямоугольник двери. Нинель не помнила, как преодолела оставшиеся ступени. Перед глазами все плыло от переутомления, в ушах звенело, а во рту поселился мерзкий отвратительный привкус крови.

— С вами все в порядке?

Далалий, по-прежнему стороживший спуск в подвал, встревоженно подхватил старую женщину под локоть, едва только взглянул ей в лицо. Осторожно прислонил ее к стене и с молчаливым изумлением повернулся к Залину. Тот ловко выхватил из стайки послушниц, с любопытством перешептывающихся неподалеку, первую попавшуюся девицу и строго прикрикнул на нее:

— Притащи воды! Быстро!

— Не надо, — с трудом выдавила из пересохшего горла Нинель, внезапно устыдившись своей немощи и старости. Выпрямилась, попытавшись скрыть боль, терзающую ее распухшие суставы. — Со мной все в порядке. Просто прошли те времена, когда я прыгала молодой козочкой.

Залин невольно улыбнулся этому сравнению. Отпустил послушницу, и та поспешила затеряться во все прибывающей толпе жаждущих узнать последние новости.

— Вы хотели поговорить со мной? — Нинель немного трясущейся рукой провела по лицу, убирая растрепавшиеся пряди волос в пучок. — Полагаю, это касается Шанаи?

— Не здесь, — почти прикрикнул на нее Залин, опасливо рыскнув глазами по сторонам. Однако послушницы, занятые негромкими переговорами, вопрос воспитательницы не услышали. Только Далалий с любопытством вскинул брови, но наткнулся на суровый взгляд своего капитана — и поспешил отвернуться с нарочито бесстрастным видом.

— Пожалуйста, давайте выйдем во двор, — уже спокойнее проговорил Залин, попытавшись загладить свою грубость извиняющейся улыбкой. — Полагаю, вам на свежем воздухе быстро полегчает. Да и мне не мешало бы проветриться после этого подвала.

Нинель тяжело вздохнула и с трудом отлепилась от стены. Далалий недовольно качнул головой, когда она с приглушенным стоном сделала первый шаг, но поостерегся вступать в спор.

— Никого не впускай в подвал, — кинул ему Залин и поспешил подать руку Нинель. — Целительницу, как поднимется, запри где-нибудь под охраной. Не давай ей разговаривать с послушницами. Только всеобщей истерии нам не хватало, — помолчал немного и добавил с угрожающей интонацией: — Надеюсь, инквизиторы не заставят себя ждать. Я уже послал в Священный Трибунал весть. Пусть сами разбираются с проделками Галаша.

Последнюю фразу Залин будто случайно произнес слишком громко. Но Нинель видела, каким внимательным взглядом он окинул собравшихся послушниц, с откровенным подозрением прислушиваясь к их встревоженным восклицаниям и тихим перешептываниям.

— Когда остальные закончат внизу, дай им указание заняться девицами, — отдал последнее распоряжение Залин. — Пусть сидят в общей спальне и не высовываются.

— Понятно. — Далалий выпрямился и широко улыбнулся. — Не беспокойтесь, капитан, все будет сделано наилучшим образом.

Крохотный лоскуток мрака, притаившийся около его ног, вздрогнул, словно от ветерка. Никем не замеченный, переполз в ближайшую трещину пола, заструившись вслед за уходящими Залином и Нинель.

И никто не увидел, как улыбка моментально пропала с лица стражника, стоило только его капитану отвернуться. Далалий выпрямился, с нескрываемой тревогой проводив эту парочку взглядом. Зачем-то сжал пальцы на рукояти клинка.

— Скорей бы связаться с Кирионом, — прошептал он себе под нос. — Принц наверняка заинтересуется этими событиями.

На свежем воздухе Нинель действительно почувствовала себя лучше. Здесь, под ярким солнечным светом, увиденное в подвале казалось дурным сном, и ничем более. Ветер, напоенный ароматами опавших листьев, далеких костров и поздних цветов, ласково взъерошил с таким трудом приглаженные волосы женщины, разметал полы ее халата, и воспитательница слабо охнула, в очередной раз покраснев от нарушения правил приличия.

Однако Залин не обратил ни малейшего внимания на попытки своей спутницы сохранить в относительном порядке наряд. Он плотно закрыл за собой крепкие дубовые двери, ведущие во взбудораженное недавним трагическим происшествием здание, цепким взглядом оглядел пустынный двор и немного расслабился, лишь убедившись, что рядом никого нет. После чего приветливо махнул рукой своим людям, охраняющим внешние ворота, и обернулся к Нинель, которая подслеповато щурилась после темного коридора.

— Как вы думаете, о чем я хочу вас спросить? — задал он вопрос, предусмотрительно не повышая голоса, чтобы не заинтересовать своих приятелей, стоявших чуть поодаль на страже.

— Не имею ни малейшего понятия, — с достоинством ответила ему Нинель, стараясь, чтобы голос не выдал ее истинных чувств. Помолчала немного и неосторожно добавила: — Полагаю, это как-то связано с Шанаей?

— Почему вы так решили? — моментально отреагировал на это Залин. — Думаете, что принцесса может быть связана с убийством Серафии?

— Пресветлые боги с вами! — ужаснулась Нинель. — Что вы такое говорите? То, что произошло в подвале, вообще не может быть делом рук человека!

— То есть если бы Серафию убили менее жутким способом, то вы бы подумали на Шанаю? — по-своему истолковал ее замечание Залин.

— Да нет же! — Нинель всплеснула руками, слегка растерявшись от подобного напора. — Шаная никогда и никому не причиняла вреда. Во дворце все кошки и собаки знали ее как верную защитницу.

— Да неужели? — холодно усмехнулся Залин. — Извините, как-то не верится. После того, чему я недавно стал свидетелем…

На этом месте мужчина запнулся и замолчал. Устало потер лоб, наблюдая, как причудливо изгибаются на земле тени от раскидистого дерева, растущего возле самого крыльца. Правда, практически сразу отвел взгляд, почему-то передернув плечами от неясного ощущения опасности.

— И чему же вы стали свидетелем? — спросила Нинель, поняв, что продолжения не последует. — Я вас внимательно слушаю.

— Неважно, — быстро, даже слишком быстро ответил Залин. После чего облизнул пересохшие губы и добавил с явной угрозой: — Вы не можете не понимать, что произошедшее здесь — дело для Священного Трибунала. Он всегда берет под особый контроль случаи, при которых погибают люди, принадлежащие тому или иному храму. И уж тем более обязан вмешаться, если в деле фигурируют настолько странные и загадочные детали, показывающие несомненное участие во всем этом слуг Галаша. Полагаю, в самое ближайшее время здесь появятся инквизиторы, призванные расследовать смерть матушки Серафии. И я не стану им лгать — своя шкура дороже. Рекомендую и вам говорить только чистую правду, если не желаете окончить свои дни на костре. Говорят, это очень мучительная смерть.