Джим Батчер - Фурия Курсора

На поле под стенами появились всадники и пехота, двигавшиеся в направлении города – пикеты и застрельщики, которые наблюдали за Канимами и беспокоили их на пути сюда. Они собирались в группы, продолжая отступать, и подходили к городу усталой рысью после целого дня, а иногда и больше, в поле. Не все из застрельщиков вернулись.

Некоторые из них, несомненно, пали в бою. Другие, наиболее сильные заклинатели дерева из вспомогательных войск и местных добровольцев, остались на поле боя, скрываясь от вражеской армии, наблюдая за ее передвижениями и нанося удары во фланги и тыл, пользуясь тактикой ударил-убежал.

По крайней мере, таков был план. Тави хорошо знал, как быстро и смертельно может отклоняться реальность от его ожиданий.

Последние возвращающиеся войска достигли городских стен, и ворота загрохотали, закрываясь за ними. Барабаны и горны приближались, и Тави хотелось кричать от изматывающего бесконечного ожидания. Он страстно желал сражаться, убивать, бежать, делать хоть что-нибудь, на самом-то деле.

Но было еще не время действовать, а его люди должны были чувствовать то же, что и он. Поэтому Тави стоял лицом к врагу, изображая спокойствие, скуку, и продолжал ждать.

Первые Канимы наконец появились в поле зрения, преодолев вершину последнего холма, скрывавшего их от взгляда. Передовая линия рейдеров, растянувшаяся перед армией, пересекала холмы фронтом шириной в половину мили.

Увидев город и Алеранских защитников на его стенах, они откинули назад головы и издали протяжный, вибрирующий вой. Пронизывающие крики заставили подняться волоски на шее Тави.

Взрыв голосов раздался от когорты селедок во дворе позади них, и Тави услышал Шульца, говорящего им сбавить тон.

– Ладно, Маркус, – сказал Тави. Он был удивлен тем, как спокойно прозвучал его голос. – Поднимите штандарт.

Маркус собрался сделать движение, которое могло выдать позицию капитана врагу, но Тави остановил его, и один из легионеров поднял знамя Первого Алеранского, с красно-синим орлом, реющее на ветру на конце деревянного древка длинного боевого копья.

Как только знамя затрепетало, подхваченное ветром, Тави поднялся на бойницу, где все легионеры могли видеть его. Он выхватил меч и поднял его над головой, и тут же тысяча мечей сделала то же самое, хор извлекаемой стали поднимался в вызове жуткому вою и диким барабанам.

Тави откинул голову и испустил свой собственный крик, являющийся вызовом без слов, вложив в него все свое нетерпение, страх и ярость, и он был немедленно подхвачен тысячей легионеров. Яростный звуковой шторм потряс стены города.

Когда же воинство Канимов поднялось, они были встречены видом тысячи легионеров, одетых в стальную броню, со сверкающими мечами в руках, готовыми к битве, кричащими вызов их противникам.

Без страха, яростный и рвущийся в бой Первый Алеранский стоял за их Капитаном, более чем готовый встретить войско Канимов. Хотя их было меньше, но выгодная позиция, фурии и воля делало их опасным врагом.

Или так Тави хотелось, чтобы это восприняли Канимы. Дядя Бернард учил его, насколько важно встретить хищника, угрожающего стаду, смело, лицом к лицу. Первое впечатление – самое важное.

Когда крик стих, Тави спрыгнул с вершины каменного зубца и Первое Копье начал реветь старую песню Легиона на марше. Там было больше про распутных горничных и кружках эля, чем про войну и битвы, но каждый легионер знал ее и в ней, казалось, было бесконечное число куплетов.

Первое Копье ревел как запевающий, а в ответ звучал грохочущий, ритмичный ор остальной части легионеров.

Это была часть плана Тави – занять людей пением, в то время как войско Канимов поднимется на холм – Канимов в черных лакированных доспехах, необычно богато украшенных, в различных местах с оттенками различных цветов, возможно разновидность символики, означающей какие-то личные победы.

Много тысяч Канимов, каждый из которых большой, худощавый, ужасный – и, если все, что говорил Варг об их продолжительности жизни, правда, каждый из них возможно обладал гораздо большим личным опытом и знаниями, чем даже его ветераны легионеры.

Мужчины продолжали петь, пока Тави оценивал количество врагов, в итоге приходя к мрачным цифрам. По крайней мере двадцать тысяч основных сил, как минимум вдвое больше рейдеров, рыскающих свободными стаями по пятьдесят или около того особей неподалеку от основной армии, перемещаясь вдоль флангов, кружа позади, как стаи шакалов, следующих в траве за стаей львов, ожидая возможности подобрать остатки от жертв хищников.

Канимы превосходили их десять к одному, и основные их силы, полностью вооруженные, не дадут кавалерии совершать успешные вылазки против отдельных отрядов рейдеров. Поющие вокруг него мужчины будут умирать. Сам Тави может умереть.

Страх, пришедший с этими мыслями сделал предложение Эрена, что он Курсор и его обязанность доложиться Первому Лорду, ядовито соблазнительным. Он мог вскочить на лошадь и нестись прочь от Канимов и Легиона в тот момент, в который он пожелает.

Но Тави также дал обещание Капитану Цирилу служить Легиону также хорошо, как он служит Короне. Он не мог отказаться от этого обещания. Не мог бросить своих друзей позади него, и Макс никогда не покинет собратьев легионеров в опасности, даже если это прикажет сделать сам Гай.

Тави отчаянно хотелось уйти. Но также желал любой, кто родился с мозгами, достаточными для ходьбы и речи. Так желал каждый мужчина на стене и стоящий позади него.

Он останется. Независимо от результата, он увидит все до конца.

С этим решением страх исчез, сменившись ощущением ясной цели. Он не перестал бояться – просто это чувство стало частью ситуации, как день до этого. Он принял это, возможность смерти и тогда она потеряла часть власти над ним.

Он оказался в состоянии сосредоточиться, думать более ясно, и быть уверенным, что это лучшее, что он может сделать для себя и для парней, теперь следующих за ним. В свою очередь эта уверенность заставила его убедиться в правильности планов, они давали Легиону, если не безусловную победу, то как минимум шанс выжить.

И в то время как он наблюдал за врагом,передовой отряд рейдеров разделился, яркая молния безумно сверкнула в облаках и с трясущим землю ревом, Канимы потекли в сторону города, как тень от надвигающейся грозовой тучи.

Тави был уверен, что его голос будет звучать слабым, как он себя и ощущал, но голос звучал сильно и ровно.

– Хорошо, Маркус. Давай начнем переговоры.

– Приготовиться! – проревел Первое Копье и легионеры заняли места в их стандартном оборонительном построении – человек со щитом вставал к бойнице, а его партнер, вооруженный луком, вставал позади него.