Мэл Одом - Черная Дорога

В дюйме от эфеса клинка рука застыла, и он обнаружил, что не способен продвинуться дальше.

– Я не могу, – выдохнул Дэррик, отказываясь сдаваться, отчаянно желая схватить меч и доказать, что он чего-то да стоит, хотя бы самому себе.

– Пытайся, – велел Тарамис.

Дэррик видел, как дрожит его рука от усилий. Он чувствовал себя так, словно пытается втиснуть пальцы в каменную стену. Боль затопила его, но меч по-прежнему не давался.

Ты глуп, мальчишка, и ты ленив. Ты не стоишь времени, сил и еды, которые тратятся на тебя.

Дэррик сражался с преградой – только бы рука прошла! Теперь он надавил всем телом, чувствуя, что барьер выдержит его вес.

– Полегче, – предостерег Тарамис.

– Нет, – бросил Дэррик.

– Брось, парень, – махнул рукой Эллайджа Курган. – Так не должно быть.

Дэррик тянулся к мечу, стремясь преодолеть хоть долю непроходимого дюйма. Кости пальцев едва не протыкали плоть. Боль растекалась по руке, но он лишь стиснул покрепче зубы.

Надо было пристукнуть тебя в тот день, когда ты родился, мальчишка. Тогда бы ты не вырос позором на мою голову.

Дэррик тянулся, тянулся мучительна

– Брось это. – Вот и Тарамис уже сдался.

– Нет! – выкрикнул Дэррик.

Тогда мудрец схватил его за плечо и попытался оттащить.

– Тебе будет очень плохо, парень, – сказал Эллайджа. – Эту вещь нельзя заставить.

От боли слух Дэррика помутился. Картина падения Мэта со скалы снова закружилась в мозгу. Вина переполнила Дэррика, и вторило ей ощущение собственной бесполезности, внушенное когда-то ребенку так часто повторяемыми словами отца. На миг он подумал, что боль раздавит его, расплющит на месте. Он боролся за меч, не уверенный, сможет ли теперь опустить руку, если захочет.

Куда ему идти, если он провалит дело? Дэррик не знал ответа.

А потом в голове его прозвучал холодный, спокойный голос с крохотным намеком на насмешливое изумление: Возьми меч, шкипер.

– Мэт? – едва не вскрикнул Дэррик. Он был так поражен, услышав голос Мэта, что сперва даже не понял, что упал поперек трупа, ударившись коленями о земляной пол. Рука инстинктивно стиснула рукоять меча, но глаза обшаривали тени склепа, разыскивая Мэта Харинга.

Но рядом стояли лишь Тарамис и Эллайджа Курган.

– Ради Света, – прошептал старик. – Он взял меч.

Тарамис победно улыбнулся:

– Я же тебе говорил!

Дэррик опустил глаза на тело мертвеца, оказавшееся так близко. Оно было неестественно холодным даже для покойника.

– Бери меч, Дэррик, – поторопил мудрец.

Медленно, еще не веря себе, не зная, действительно ли он слышал голос Мэта, было ли это частью какого-то заклинания, снимающего защиту с меча, или звук родился лишь в его воображении, Дэррик вытащил меч из рук мертвого воина. Несмотря на длину и незнакомый стиль, меч удобно лег в ладонь. Дэррик встал и поднял оружие перед собой.

Выщербленный темный металл поймал свет фонаря Эллайджи и тускло заблестел серебром.

Тарамис осторожно потянулся к мечу, но рука его остановилась, не дойдя до клинка.

– Я все еще не могу прикоснуться к нему.

Старик тоже попытался – с тем же результатом.

– И я. И никто из моей семьи никогда не мог дотронуться до меча. Когда мы перемещали его, нам приходилось переносить и тело Хоклина. – В голосе старика прозвучала грустная нотка.

Впервые Дэррик осознал, что забрать меч означает оставить деда и внука без дела – им теперь не о чем заботиться и нечего охранять. Бывший моряк посмотрел на старика.

– Прости, – прошептал он.

Эллайджа кивнул:

– Все мы, защищавшие меч, молились, чтобы этот день пришел, день избавления от бремени, но теперь, когда он действительно настал…

Он не находил слов.

– Тарамис! – крикнул кто-то снаружи.

Но не успел еще мудрец направиться к магической двери, на погреб обрушилось чудовищное тявканье и рычание. Дэррик бросился за магом, едва не опрокидывая полки с продуктами и вином, Эллайджа Курган с фонарем спешил следом. В дверной проем лился сероватый дневной свет, обозначая выход.

Снаружи раздавался шум борьбы, проклятия и вопли людей, а также рычание и вой тех, с кем люди сражались, гвалт бил по ушам тем сильнее, чем выше взбегал Дэррик по земляным ступенькам. Едва не наступая на пятки Тарамиса, он вырвался из погреба.

Просека вокруг дома, которая мгновения назад сулила лишь мир и отдохновение, теперь закипала боем. Люди Тарамиса быстро выстраивали линию обороны, готовясь схватиться не на жизнь, а на смерть с кровожадными бестиями, напавшими на них из леса.

– Вощеры, – выдохнул Тарамис. – Ради Света, Кабраксис нашел нас!

Дэррик знал этих сотворенных демоном тварей лишь по рассказам, слышанным когда-то на корабле. Ни в одном из своих путешествий он никогда не сталкивался с ними.

Рост вощеров не превышал и пяти футов. Фигурой они напоминали человека, только с повернутыми назад коленями волка и толстой чешуей ящерицы. Удлиненная морда с заостренными зубами и приплюснутыми выпяченными ноздрями тоже заставляла вспомнить о рептилиях. Близко посаженные глаза под всклокоченной копной то ли волос, то ли шерсти выглядели на удивление человеческими. Руки и ноги были несоразмерно большими, с огромными изогнутыми когтями. За спинами вощеров мотались хвосты ящериц с острыми шипами на конце.

– Лучники! – хрипло выкрикнул Тарамис, уже начав выводить в воздухе ярко вспыхивающие символы.

Четверо бойцов схватили луки, встали позади воинов с мечами и натянули тетивы. Они выпустили по две стрелы каждый, прежде чём первая волна вощеров докатилась до них. Тогда передняя линия бойцов подняла щиты, принявшие на себя напор, силу и вес вощеров. По поляне разнесся лязг стали, сталкивающейся с чешуей.

– Дэррик, – руки Тарамиса продолжали чертить магические знаки, – удержи дверь в дом. Внутри женщины и дети. Скорее.

И Дэррик побежал, доверив воинам прикрывать свою спину, пока он добирается до маленького дома.

А Тарамис уже освободил поток мерцающей энергии, которая ударила точно в центр стаи вощеров, разбросав бестий в стороны и обдав их пламенем. Несколько дымящихся тел повисли на деревьях или с хрустом ломающихся костей приземлились на землю. Только пара чудовищ попыталась после этого подняться. Лучники хладнокровно продолжали стрелять, действуя так спокойно, как и положено любой отличной команде; впрочем, такой слаженности, да еще в таких чрезвычайных обстоятельствах, Дэррик еще не видел. Оперенные стрелы глубоко вонзались в глаза и глотки врагов, повергая их наземь. Однако преимущество было не на стороне воинов. Отряд состоял из двадцати шести человек, включая Дэррика, а вощеров было по меньшей мере восемьдесят.

Мы все здесь погибнем, - подумал Дэррик, но ему даже в голову не пришло бежать. Магический меч Хоклина лежал в руке спокойно и уверенно, несмотря на его непривычную длину.