Юлия Галанина - Мельин и другие места

Воин поежился. Среди золотоискателей ходило поверье, будто бы на дне таких воронок Небесный Огонь выжигает стрелу, указывающую туда, где спрятано золото (хотя некоторые утверждали, что Огонь падает как раз на место захоронения клада). Берель находил эти россказни сказками — он сам иногда лазил в подобные ямы и ни разу не видел ни стрел, ни других знаков. Олмер, однако, считал, что проверять все-таки стоит, и так уж получилось, что возразить ему никто до сих пор не решился. Не тот он человек, которому можно возражать. Значит и сейчас кому-то придется лезть в эту могилу. Вот только явно никто не горит желанием проверить, нет ли на дне мифического знака — их люди, все отчаянные рубаки и смельчаки, молча сгрудились вокруг ямы на приличном расстоянии, словно дети, боящиеся разбудить спящего дракона.

«Они тоже чувствуют, что эта яма не такая, как остальные. Так же как я. Так же как…»

Берель взглянул на стоящего чуть позади Олмера. Тот спокойно смотрел на воронку, только глаза чуть прищурены, будто он пытается разглядеть что-то невидимое другим.

«Неужели он прикажет кому-нибудь спуститься туда?»

Воин сам поразился, насколько сильно ему не понравилась эта мысль. Просто мороз по коже от такой мысли! Он готов был поклясться, что воронка, как это ни глупо звучит, опасна, а их предводитель чувствует опасность не хуже дикого зверя, он не станет…

— Интересно.

Берель не успел спросить, чего там Олмер увидел такого интересного, как тот шагнул к воронке. И едва он сделал первый шаг, в ущелье словно бы стало темнее. Возможно, ему это только показалось, почти наверняка, не может такого быть на самом деле, но… Берелю внезапно до боли захотелось схватить друга за плечо и остановить, пока он не сделал этого. «Чего этого?!» Воин не имел ни малейшего понятия, но даже если б и знал, то ничего бы уже не смог сделать — сознание, будто сосуд, вдруг заполнила какая-то стылая тяжесть, сковывая волю, точно ноябрьский лед озеро. Не хотелось двигаться, не хотелось даже думать.

Олмер остановился на краю дыры. Уперся руками в колено и наклонился над распахнутой дверью во тьму. Вроде бы стало еще темнее, по спине Береля поползло что-то холодное, правая рука закаменела на рукояти меча. Справа кто-то из воинов с хрипом втянул воздух, словно пытался дышать с петлей на шее.

— Эй, Берель! Похоже, доля правды в рассказах о знаках все-таки есть, — голос Олмера долетел словно бы издалека. Немыслимо спокойный из невероятного далека. — Стрелы я не вижу, зато есть кое-что другое.

— Что? — слова, казалось, рвали горло. — Что там?

— Лицо.

«Лицо??!»

В ущелье что-то вползало, что-то невидимое и обессиливающее, затмевающее рассудок. Берель не сразу сообразил, что это страх — темная волна гасила мысли, не давая им даже родиться. Великая Лестница, да что же такое происходит?! Почему лицо этого воина (имя стерлось из памяти) сереет на глазах, а другие медленно отступают назад?!

— Я спущусь, рассмотрю поближе, — и не дожидаясь ответа, Олмер исчез из виду. Просто спрыгнул вниз.

По сердцу точно кто-то полоснул когтями. Волна темной боли и растекающийся по венам холод. Берель вслепую взмахнул руками, попятился назад. Ужас давил. Хотелось заорать, нет — по-звериному завыть, чтобы стало хоть чуть-чуть легче, но воздух словно закаменел. В уши рвалось какое-то шипение, наполненное безумной яростью и ненавистью, постепенно перерастающее в жуткий заунывный вой. Это походило скорее на боевой клич мертвецов, вырвавшихся из могил, нежели на голос голодной стаи.

Шаг назад — бесполезно. Еще шаг назад, но расстояние не спасает. Воздух над ямой дрожал, словно из глубины на поверхность вырывался жар, а в сознание впивались ледяные клыки ужаса, перешедшего уже все мыслимые границы. Берель упал, не чувствуя боли в рассеченных коленях, пополз. Раздирающий душу вой достиг предела, дикого, ломающего крещендо, и тут тьма, наконец, приняла его…

Отряд скакал на север. Три десятка человек, шесть десятков лошадей, половина из них тяжело нагружена. На лицах людей играли довольные улыбки. Ну еще бы, ведь им наконец-то повезло! Найти столько сокровищ не удавалось со времен Делвэна Второго, деда их нынешнего предводителя, но богатство — это не главное. Теперь их отряд станет самым сильным и влиятельным среди золотоискателей, попасть в него будет честью для любого из Братства. А все их вождь! Мало кому из предводителей верят так, как мужчинам из рода Боромира, а Олмер лучший из всех. И их сегодняшний успех — это только начало. Воины с обожанием смотрели на прямую спину вожака, скакавшего во главе их небольшого отряда. Да, такой человек не будет довольствоваться малым! Его ждут великие дела, а значит и его людей!

О страхе, охватившем их в том ущелье, они помнили смутно, как будто это было не наяву, а в ночном кошмаре, который забывается на следующее утро. Берель, которого Олмер, поднявшись из воронки, нашел потерявшим сознание, говорил что-то о вое и страхе, но под недоумевающим взглядом вождя воин замолчал. Это больше походило на бред умалишенного, а таким места в отряде не было. Все это знали, и Берель лучше всех, так что о неприятном забыли очень быстро, благо было чем занять голову и без ночных сказок.

Что ж, на сей раз Небесный Огонь не обманул, чего Олмер втайне опасался. Золото они и впрямь нашли, хотя благодарить стоило не его или несуществующую стрелу, а то странное кольцо, что он нашел на дне воронки. Выглядело оно так, словно его обглодал огонь, никто бы не стал надевать такое на палец, но его словно подтолкнуло что-то, и он надел. А потом услышал голос, и голос указал ему, где находятся сокровища. Вот уж что действительно походило на бред, причем почище Берелева, но… Вот оно золото. И вот оно кольцо. Только голос затих, однако Олмера не покидало ощущение, что он вернется. И, быть может, поможет ему еще. Надо только ждать. Ждать и…

…«Иска-а-а-а-ать»…

Он? Голос? Олмер помотал головой. Неважно. Сейчас ему не до голосов. Впереди долгий путь, и весьма опасный. Через здешние края с востока на запад постоянно кочуют истерлинги, и встреча с ними может обернуться весьма плачевно для их маленького отряда. Не поможет даже золото, что они везут. Откупиться от свирепых кочевников можно, но только не в степи, их родном доме. Перебьют и заберут себе все, так что, как говорят в Королевстве Лучников, «если хочешь дожить до старости, не зевай в молодости».

Скакали весь день, на ночевку остановились только когда лошади совсем выбились из сил. Неподалеку журчал ручеек, с юга от недоброго взгляда степи защищала редкая цепь стертых каменистых холмов, так что можно было не бояться, что костры заметят разъезды истерлингов. От Мордора их отделяло не меньше трехсот лиг, а от времен его могущества триста лет, но земля здесь по-прежнему оставалась бесплодной, словно Страна Мрака высосала из нее силы на многие поколения вперед. Единственное, что здесь росло, так это чахлая трава, годная в пищу только выносливым степным лошадям, о дичи же можно было и не мечтать.