Ирина Бондарь - Неверный свет

- При чем здесь Амелия? - рассердился тсарь. - В тсарском роду не бывает бастардов, разве ты не знала? Как это вышло?

Обиженная его тоном шейса отшатнулась.

- А на что ты рассчитывал, когда пришел ко мне в постель, милый? - холодно спросила она, неосознанно защищающим жестом укладывая ладонь на живот. - От любви случаются дети, у тебя их пятеро во дворцу бегают.

- Бастард, - прошептал в отчаянии тсарь, опускаясь на стул. - Я опозорен навеки!

- Послушай, любимый, - девушка смягчилась и подошла к любовнику, встала перед ним на голени, нежно погладила по руке, - ты ведь знаешь, что в моем роду кроме шейсов были и те существа, кого мы называем духами. Вполне возможно именно это и дало возможность зачать, несмотря на то, что обычно магия защищает тсарей от появления незаконнорожденных детей. Мы никому не скажем, ведь остальные до сих пор и не догадываются о нашей связи.

Нейвил обреченно смотрел в лицо любовницы, видя, что она не разделяет его страхов. Он освободился из ее объятий и начал мерить шагами узкую комнатку. Шейса следила за ним, ее улыбка померкла, будто ее и не было.

- Ты говорил, что любишь меня, - прошептала девушка, баюкая ладонями разболевшийся живот. - Что я тебе дороже всех в этом мире, а Амелия - всего лишь жена. Ты лгал?

Тсарь остановился и посмотрел на нее с удивлением.

- Не, конечно нет! Мар, я люблю тебя, но ты должна понять, в какой ужасной ситуации я оказался!

- Но ведь никто не узнает! - в ее серых глазах мелькнуло отчаяние.

Очередной грозовой раскат заставил их обоих вздрогнуть.

- Я знаю, Мар! Этого достаточно.

Они замолчали, застыв друг напротив друга. Прекрасная Мар обхватила руками колени и готова была до последнего защищать то, что ей дорого.

- Давно ты узнала? - уже спокойнее произнес Нейвил, и выражение его лица напугало девушку сильнее, чем его крики минуту назад.

- Несколько дней назад мои догадки подтвердились окончательно, - осторожно ответила шейса.

- То есть, ему пока луны полторы?

- Примерно, чуть меньше. К чему ты клонишь, Нейвил? - Мар поднялась с холодного пола и сделала несколько шагов навстречу любимому, пытливо вглядываясь в его лицо. - О, нет!

- Послушай, любимая...

- Ты сошел с ума, тсарь! - ужас исказил прекрасные черты шейсы, она отпрянула от протянутой к ней руки, будто в ней был зажат отравленный нож. - Никогда!

- Ты должна избавиться от ребенка! - непререкаемым тоном заявил Нейвил, все еще надеясь уговорить любовницу пойти на этот ужасный шаг. - Мы будем осторожны в будущем, я люблю тебя, и Амелия не помешает нашему счастью, но то, что находится у тебя внутри, не может выйти!

- То? Это твой ребенок, Нейвил! У меня внутри течет твоя кровь! Как ты смеешь меня принуждать избавиться от него? - серые глаза отливали сталью, и упрямства в них было никак не меньше, чем в самом тсаре.

- Ты должна это сделать! - закричал он на Мар, схватил ее за плечи и хорошенько встряхнул. - Ни один бастард не родится на свет, ты меня поняла? Даже если мне придется собственноручно достать его оттуда!

Девушка вырвалась, в ярости оскалившись на любовника. Между ее пальцами пробежали искры, в воздухе запахло с трудом удерживаемыми боевыми заклинаниями, смертельной магией.

- Ты сама знаешь, что не сможешь мне навредить, - чуть спокойней произнес Нейвил. - Успокойся, приди в себя, и поймешь, что это единственный выход.

- Убирайся! - закричала шейса, швыряя бесполезный сгусток энергии в тсаря.

Он, конечно, был защищен не только собственными щитами, но и множеством амулетов, так что заклинание Мар только вдребезги разнесло стол за спиной мужчины, не причинив тому никакого ужерба.

- Я приду к тебе через сутки, милая, - Нейвил отошел к двери и оттуда печально посмотрел на возлюбленную. - Ты должна сделать это сама, знаю, у тебя хватит на это сил и умений. Если не хватит духа, придется просить придворного мага тебе помочь. Я люблю тебя, но так будет лучше для нас обоих, ты поймешь это позже.

- Убирайся, - безжизненным шепотом повторила. - Желаю никогда больше тебя не видеть!

Дверь за тсарем закрылась.

Флавий, не в силах осмыслить до конца чудовищную сцену, разыгравшуюся у него на глазах, ждал, что будет дальше.

Мар, оставшись одна, обессиленно опустилась на пол, свернулась калачиком и обняла руками живот. Ее глаза оставались сухи и пусты, коса растрепалась, и выбившиеся пепельные пряди смешались с обломками стола.

- Мой ребенок! - шептала девушка. - Мое дитя, моя кровь...его кровь!

Несколько мгновений прошло в тишине, после чего торжествующий смех волшебницы раздался в маленькой комнате. Тело колдуньи Мар засияло яростным стальным светом, вокруг хрупкой фигурки закружился водоворот энергии, на Флавия дохнуло чудовищной смесью ненависти, боли от предательства любимого и отчаяния.

Шейса выкрикивала слова заклинания, взывая к крошечному существу, недавно появившемуся в ее теле, точнее, к той крови, которая дала жизнь этому ребенку.

- Я проклинаю нечистую династию и тот мир, который дал ей жизнь! - шептала преданная женщина, вкладывая в свое заклинание всю свою магическую силу и весь огонь своих эмоций. - Пусть она вымирает, медленно и неотвратимо, вся до последнего шейса. Они будут гибнуть, словно мухи, до тех пор, пока не останется совсем никого. И только тот, кто не должен существовать, бастард, мое дитя, будет править Алайей, вопреки всему! Проклинаю всех потомков Нейвила и тех, кто породил его! Истребляйте друг друга, убивайте, лгите и предавайте так же, как предал меня он! Отцы пойдут против детей, дети поднимут оружие против отцов, ненависть и злоба будет верной спутницей проклятых тсарей!

Девушка торжествующе усмехнулась, потом вспомнила об ограничивающем факторе, который должен быть в каждом заклинании и снова чуть не расхохоталась.

- Это будет происходить до тех пор, пока последние члены тсарского рода не пойдут войной друг против друга. Взмоет в небо клинок, который решит судьбу рода, выберет между жизнью и смертью. Выберет жизнь для остальных - погибнет сам, выберет смерть - лишится всего, что ему дорого в жизни. Моя же ветвь всегда будет над схваткой, выигрывая в любом случае. Да будет так!

Чудовищный водоворот вращался все быстрее, смешиваясь с безумным смехом колдуньи. Проклятье тсарского рода набирало силу, поражая каждого, в ком текла хоть капля избранной крови. Спустя несколько мгновений молния за окном осветила пустую комнату и лужицу крови на каменном полу. Мар уже не было.

Флавий несколько раз моргнул, когда видение рассеялось, и он обнаружил себя там же, где был все это время, - в храме дракона.

- Что было дальше? - прошептал он? - Что стало с этой женщиной, с ее ребенком и Нейвилом?

Драконья голова снова показала клыки. Раздвоенный багровый язык подрагивал в пасти.