Ли Дэн - С небес об землю

Дождавшись окончания доклада и благосклонно кивнув Туург некоторое время сидел, как бы размышляя над услышанным. Потом он вяло протянул руку, в которую директор Центра сейчас же с глубоким поклоном вложил папку с докладом. Туург пристально глядя ему в глаза провел пальцами по обложке папки, с удовольствием увидев панический страх в глазах этого умника. Обложка папки была обтянута снятой с живого кожей предыдущего директора Центра. Весь процесс занял около двух часов, и все это время проштрафившемуся не давали потерять сознание. А нынешний директор находился в той же комнате и лично наблюдал за всей процедурой не только снятия кожи для обложки, но и всего последующего.

Открыв папку Туург начал медленно перелистывать страницы, делая вид, что изучает написанное.

— Ну что ж, по шестой теме есть явные сдвиги.

Туург специально говорил негромко, заставляя слушателя напрягать слух и пристально глядеть на его губы, чтобы не пропустить ничего из сказанного высоким гостем. Туург представлял, как сейчас веселятся его девочки, наблюдая за этим спектаклем. В такой стрессовой ситуации человек не в состоянии контролировать себя и его вазомоторные реакции читаются как открытая книга, рассказывая специалистам то, что сам человек даже не подозревает о себе.

— Я доложу об усердии разработчиков. В целом состояние работ я оцениваю как неплохое. В сравнении с тем, что было во время моего прошлого приезда прогресс налицо. Наконец-то сдвинулись по девяносто восьмой. Молодцы. А вот по семьдесят четвертой, что-то медленно продвигаетесь, хотя, конечно, некоторые успехи есть.

Он сделал паузу.

— А по семнадцатой теме я не вижу никаких сдвигов. И не вижу причин, по которым сдвиги отсутствуют. Что, разработчики не могут решить эту задачу? Или не хотят ее решать? Или вы не в состоянии объяснить им всю важность этой работы?

Он пристально посмотрел на директора, отметив его бледность и испарину, выступившую на лбу.

— Вашей работой, — он сделал паузу, с удовлетворением отметив, как тот судорожно сглотнул, — я в целом доволен. Но я хочу, чтобы к следующему моему приезду вы, лично вы, порадовали меня успехами по семнадцатой теме.

Бросив папку на стол он пошевелил пальцами и подбежавший директор, угодливо склонившись, наполнил до половины фужер типулом и без стука поставив бутылку на стол вернулся на прежнее место. Повторив священнодействие с сигарой он взял наполненный фужер и снова отвернулся к окну.

Когда фужер опустел, а сигара была докурена он поднялся на ноги и бросив: «Работайте», — вышел из кабинета. Представив, как хозяин кабинета буквально свалился в кресло, он улыбнулся. Священнодействие под названием «Высокий гость заслушивает доклад» заняло около шести часов, а столько и молодому тренированному человеку трудно выдержать, стоя, вытянувшись в струнку. Тем более пожилому да еще в состоянии стресса. Ну, ничего, ему это полезно — больше усердия будет проявлять. Да и девочки теперь его выпотрошили до донышка.

Бронеплита отъехала в сторону и открылся короткий коридор. Туург в сопровождении своих телохранительниц вошел в коридор, и бронеплита так же бесшумно встала на место.

Провожающих не было. Вход в помещение, примыкающее к бронеплите, был строжайше запрещен всем, кроме некоторых сотрудников службы безопасности, которые могли войти туда только при чрезвычайных обстоятельствах. Здесь кончалась территория Научного Центра.

Начиная с коридора это уже была зона ответственности службы безопасности Порта. Любой, кроме узкого круга лиц, вошедший, в этот коридор подлежал немедленному захвату с последующим потрошением. А в случае невозможности захвата — немедленному уничтожению.

Туург прекрасно знал, что за пластиковыми панелями кремового цвета, которыми были отделаны стены и потолок коридора, спрятаны автоматические пулеметы с инфракрасным наведением, направленные заряды взрывчатки, баллоны с усыпляющими и отравляющими веществами и генераторы черного излучения, от которого простой человек впадал в глубокую депрессию, а человек с отклонениями в биохимии мозга, которых в Старой Империи звали выродками, терял сознание от непереносимой боли. Большие плинтусы скрывали за собой пока закрытые стальными заглушками норы, в которых дремали смертельно ядовитые змеи и не менее ядовитые и вечно голодные королевские крысы размером с большую кошку. А под полом были расположены ядерные заряды малой мощности. И все это управлялось независимо из разных центров контроля, разнесенных на десятки километров. Так что любая группа, проникшая сюда, гарантированно уничтожалась.

Конечно, все в каждом центре контроля многократно дублировалось, но каждый раз, проходя по этому коридору, он ощущал холодок между лопаток, ожидая, что вот сейчас откинутся плинтусы и из нор ринется визжащий вал крыс или бесшумно скользнут змеи. Пулеметов, взрывчатки и ядерных зарядов он не боялся, справедливо полагая, что в этом случае он не успеет ничего почувствовать.

Его девочки шли чуть позади абсолютно бесстрашно. Их танцующая походка, слегка затуманенные глаза и набухшие чувственные губы говорили о том, что они находятся в прекрасном расположении духа и такая мелочь, как возможная гибель в волне визжащей нечисти их не только не пугает, а даже возбуждает, как возможность схватиться с превосходящим противником. Перед отъездом он позволил им самим позабавиться с четырьмя, как показала проверка, ненадежными спецами их женами и щенками. И теперь девочки пребывали в прекрасном расположении духа.

Пройдя по короткому коридору, они остановились перед второй бронеплитой. После показавшихся бесконечными секунд, в течение которых аппаратура и люди на постах контроля решали их судьбу, бронеплита скользнула в сторону. Перед ними был пустой перрон, от которого начинались рельсы, уходящие во тьму тоннеля. Когда бронеплита за их спинами бесшумно стала на место, из тьмы тоннеля вынырнул небольшой вагончик без окон и плавно остановился у платформы перрона. Открылась единственная дверь, которая, впустив пассажиров, сразу же закрылась за ними. Вагончик дождался, пока пассажиры займут свои места, и тронулся, плавно набирая скорость.

После набора скорости ускорение исчезло, и казалось, что вагончик стоит на месте. Не было даже перестука колес, характерного для наземного транспорта. Здесь, на глубине около километра температура круглый год была постоянной и не было смысла в стыках рельсов. Желоб, по которому катились шаровые колеса вагончика, был непрерывным. Туург прекрасно знал, что скорость вагончика огромная, что над ними скоро закончится горный массив, потом пойдет огромная радиоактивная пустыня на месте некогда цветущей страны, оказавшей слишком сильное сопротивление Властелинам, а потом полоса болотистых джунглей, подходящих к самому берегу океана. Но ощущение неподвижности и огромной каменной массы над головой угнетало.