Катти Шегге - За Живой Водой

- Имира, ты знаешь, что я обречен. Но прошу тебя, отпусти мальчика. Он ничего не понимает. Пожалей его, если в тебе еще осталось капля сочувствия…

- Он как всегда прав, учитель прав, - девушка злобно бросала слова в лицо бывшего попутчика. - Ты никогда не сможешь забыть, кем был рожден, не сможешь забыть своих друзей и близких, даже когда они станут по ту сторону бытия, что имеет начало и конец. Возрожденные же вечны! Ты просишь о жалости?! Жалость - удел людей. Если бы не жалость, я бы ушла на дно холодной реки. Ты тогда поверил мне, Дуг? - девушка опять звонко засмеялась. - Ты поверил выдумкам о болезни.

Нет! Я сама захотела такой судьбы и никогда не пожалею об этом. Тебе неведомо наслаждение, получаемое, когда загонишь жертву в угол и утолишь свой голод.

- Значит, вы, упыри, в заговоре с тагами…

- В заговоре? Да ты знаешь, кем были первые таги, защищавшие Морию от нашествия гарунов? Теперь вы зовете нас упырями, а тогда только нашими силами была освобождена эта прославленная земля, южные края, в которых и поднялась из недр матери Теи Тайра, великая богиня.

- Веллина. Я слышал, как ты упоминала это имя, когда встретилась со своим учителем, - Дуглас говорил медленно, чтобы потянуть время. Он видел, что на щеках Мориса уже выступили слезы, но мальчик старался держать себя в руках и не расплакаться. Сам же Дуглас нащупывал за поясом свой старый меч, который он давно не вытаскивал из ножен.

- Мне следовало давно приказать Равину отправить тебя в чертоги Моря, хотя твоя проклятая душа не будет принята вашим богом. Но так и быть я удовлетворю в последний раз твое любопытство, из-за которого мы до сих пор не расстались.

- Ты говорила о Веллине де Терро?

- Да, ты очень проницателен. Веллина тоже избрала праведный путь. Мы редко одариваем людей таким шансом - стать Возрожденным. Велли всегда была моей лучшей подругой, и я осмелилась самостоятельно испить ее крови, чтобы она могла избавиться от болезни. Велли стала угасать на глазах, и только свежая кровь могла продлить ей жизнь. Я ведь говорила тебе, что Возрожденным неведомы страх, мучения, болезни.

- Она тоже стала упырем? - изумленно спросил Дуглас.

- По-моему, ему уже давно пора заткнуть рот, - грубым голосом вставил таг.

- Подождите, еще один вопрос, - Дуглас поднял руки вверх и сделал один маленький шаг вперед. - Тогда в лесу ты ведь спасла мне жизнь, Им? Или у тебя не было иного выбора? Ведь мужчина, что нес меня на спине, мне не привиделся в лихорадочном сне?

- Скоро ты сам спросишь его, так как отправишься туда же, - ответила Имира. - А Морис пойдет со мной. Ведь ты же не будешь шуметь, мальчик, иначе не проживешь и лишней минуты.

- Имира, тебе незачем нас убивать, - срывал голос Дуглас. Он отступил на шаг вправо, пытаясь привлечь на себя внимание противников. На боковой крыше рудокоп заметил краем глаза быстрое движение человеческого тела. - Я ведь тебя никогда не предавал и не сделал бы этого. Завтра утром я сяду с Морисом на баржу и уеду из страны. Никто никогда не узнает о тебе. Ведь ты же хотела меня отпустить, даже дала мне золотые, чтобы я добрался до Минора.

- Предательство?! Ты не занимаешься предательством?! Да ты всю дорогу только и мечтал, как избавиться от меня, но не хотел только при этом пачкать руки. Из-за тебя Горн назвал меня человеком, не поверил, что я уже совсем изменилась и стала достойной… - в горло девушки вонзилась острая стрела, и она захрипела, приложив свободную руку к ране.

В то же мгновение Дуглас бросился в ноги тага и повалил его на землю. Слух рудокопа уловил свист пролетающих стрел, с точностью вонзившихся в грудь Равина.

Пригибаясь к земле, чтобы не быть расстрелянным метким стрелком, Дуглас сделал два шага в сторону. На ходу он поднял длинный меч, оброненный упавшим на землю тагом. В сторону Дугласа с криком о помощи уже бежал брат. Рудокоп не видел, как Морис изловчился и вырвался из рук девушки, скривившейся от боли.

Но графиня ненадолго потеряла бдительность и самообладание. Она достала из-за пояса два охотничьих кинжала, которыми иногда разделывала добычу в лесу, и метнула их в братьев. Дуглас пригнулся и прижал Мориса к земле. Кинжалы ударились о каменную стену ближайшего дома.

Человек на крыше поднялся во весь рост, направив свой арбалет в сторону Имиры.

Внимание Дугласа заняла другая мишень стрелка. Таг, несмотря на стрелы, торчавшие из его тела, поднялся во весь рост и обратил кровавый взор на своего соперника. В руках он держал длинный нож, вытащенный из сапога. Но даже с этим оружием его вид внушал ужас и страх. Молниеносно мужчина оказался возле Дугласа и сильным взмахом руки чуть не выбил у того из ладоней меч. Рудокоп занял оборонительную позицию. Он старался не отступать под бурным натиском противника.

Меч Дугласа принимал стремительные удары, но ему не хватало быстроты, чтобы перейти в нападение.

Подмога пришла из-за спины. Морис, схватив кинжал, брошенный Имирой и отскочивший от камней, запрыгнул на плечи Равина и, ухватившись за голову тага, цепляясь за глаза и нос, нанес свободной рукой несколько ударов в плечо упыря:

- Дуглас, бей его! Я держу его! Руби!

Мальчик наносил все новые удары, а таг в бешенстве закружился на месте, пытаясь сбросить парнишку со спины. Дуглас ожидал подходящего момента, он боялся, что попадет ненароком в брата, вращавшемся в безумном танце вместе с кровососом.

Времени было в обрез, и единственное, что взбрело в голову Дугласу было подставить нелюдю подножку, после которой тот повалился на землю. Морис удачно отскочил в сторону, но тут же вновь запрыгнул на поверженного врага и стал наносить новые удары. Его лицо было залито кровью и слезами, но от страха не осталось и следа.

- В сердце, - кричал Морис, - упырей убивают прямо в сердце!

Дуглас вонзил меч в грудь тага и с силой нажал на него, пока упырь не перестал шевелиться. Только затем он взглянул в конец тупика, где оставил Имиру.

Казалось, что стрелы, протыкавшие тело графини, приносили ей столько же беспокойства, что комариные укусы: неприятные моменты, создававшие неудобства, но никак не болезненные, а тем более опасные для жизни. Девушка со злостью вытаскивала из окровавленного плаща и платья стрелы, но осознав, что запасы у незадачливого охотника, ставшего на ее пути, исчерпаются нескоро, перешла в атаку. Она попыталась забраться на высокий дом, с крыши которого летели новые иголки, впивавшиеся в тело, но выступ, за который можно было зацепиться, чтобы взобраться наверх, находился слишком высоко. Тем не менее девушка сделала несколько попыток и, наконец, ухватилась одной рукой за выступавшую балку. Далее она подтянулась на одной руке и оказалась перед лицом своего соперника, никак не ожидавшего такого результата. Он продолжал хладнокровно посылать стрелы в тело Возрожденной.