Сергей Джевага - Серый Орден

В куске железа я вырезал полукруглую выемку, такую же сделал в остатке противовеса на мече. Вложил туда шарик и тончайшей огненной ниточкой сплавил стыки. Посмотрел на свет, потрогал пальцем — вроде бы незаметно. И центр тяжести не изменился…

…Усталость окончательно сморила за пару часов до рассвета. Только сидел на кровати, размышлял и рассматривал клинок — и вдруг погрузился в полудрему, полную смутных снов. Проснулся от тяжелого удара. Еще не поняв, что произошло, создал атакующее плетение. Но сквозь сонную одурь пробилось понимание — опасности нет.

Снаружи уже вовсю щебетали воробьи, сквозь щели в стене проникали узкие солнечные лучики. Золотистыми иглами прошивали полумрак комнаты, играли с пылинками. Воздух по-утреннему свежий и прохладный, я успел замерзнуть. Дрых, кажется, сидя. Меч по-прежнему в ладони, в пояснице ноющая боль.

На полу, прямо возле разросшегося за ночь деревца, лежали старый и ветхий с виду посох и лист бумаги. Я торопливо подхватил записку, мазнул взглядом. Всего две фразы: «Береги себя. Свяжемся позже»…

— Угу, — промычал в пустоту. Закряхтел как старик, потянулся со стоном. В голове низкий гул, веки тяжелые, да еще и мышцы тянет… стареешь, Гар. Скоро комфорта захочется, уюта, Тьма его в ногу.

Посох после первого жадного осмотра не вызвал ничего, кроме жалости. Ветхий, рассохшийся. Камень в оголовье надтреснутый, металл крепежных колец потемнел от времени. Но приятная тяжесть в руке вызвала волну ностальгии, а знакомое мурлыканье на грани сознания сказало многое. Мгир покривил душой, артефакт еще был пригоден для работы… верный друг, умелый помощник.

Я аккуратно поставил инструмент в уголок. Взглянул с сожалением… и отвернулся. Нельзя привязываться к вещи, какие бы воспоминания ни вызывала. После сражения на границе я решил, что лучше надеяться на собственное умение, и с тех пор мнение ничуть не изменилось.

Вспомнив о предстоящем посещении военного лагеря, побрел на кухню. Отыскал старый медный таз, осколок зеркальца. Глянул на отражение, ужаснулся — лохматое чудовище с красными глазами и помятой мордой. Поколебался, принялся аккуратно кромсать бороду тонкими воздушными хлыстами. Смена внешности не повредит, да и постоянный зуд надоел.

Пятнадцать минут спустя гладко выбритый и готовый к любым перипетиям я толкнул дверь черного хода. Постоял на крыльце, проследил за дрейфующими в небе облаками и зеленым морем пшеницы. Поправил перевязь с мечом, накинул капюшон. Но за садом, когда охранные круги вновь активировались, странное ощущение заставило пошарить в кармане. Я вытащил стеклянный шарик, глянул и обомлел… Красный!

Раздались нарочитый хруст веток, громкие шаги. В зелени кустов по правую руку мелькнуло белое пятно. Я подождал, пока служитель выберется из зарослей. Окинул гостя внимательным взглядом и медленно вытащил меч из ножен. Но тот неожиданно выставил руки в примиряющем жесте, торопливо сказал:

— Я пришел говорить, Сириус… говорить.

Передо мной стоял мужчина, далеко не старый, скорее просто пожилой немного за пятьдесят. Крепкий и коренастый, черноволосый, виски в седине. Лицо как печеная свекла, морщинистое… значит, не просиживает часами в келье за молитвами, любит солнце и ветер… лицо воина, путешественника, ученого. Даже кисти рук квадратные и грубые как лопаты, ногти обломанные. И лишь глаза портили впечатление — бледно-голубые, холодные как лед и очень умные. Во взгляде читались любопытство и настороженность, готовность к активным действиям. Но маг пока играл в добряка, показывал пустые руки и несколько напряженно улыбался.

Сердце стучало часто и мощно, проталкивало по сосудам почти кипящую кровь. Мышцы подрагивали в готовности бросить тело в прыжок, побежать, кувыркнуться и бить, бить, пока не схлынет раж. Но я сумел-таки сдержаться. Чувствуя холодеющие на запястьях браслеты и тяжелую злобу в груди, прохрипел:

— Что нужно?

— Поговорить, — повторил служитель. Голос оказался неожиданно бархатным и приятным, ему бы певцом быть.

Я оскалился в саркастической ухмылке, демонстративно убрал руки от меча и расслабился. Но незнакомец понял, о чем думаю, произнес мягко:

— Ты хорошо прятался.

— Вы нашли, — возразил я.

— Исключительно повезло, — кивнул служитель. — Целый месяц пытались отыскать. Но ты хорошо путал следы, а «нюхачам» было запрещено выдавать свое присутствие. Лишь вчера монах в комендатуре заметил тебя и сумел поместить метку на документы. Нет, не магическую. Обычный мазок специальной пахучей смеси… тебя отыскали по запаху наши псы.

— Голь на выдумки хитра, — пробормотал я. Та легкость, с которой маг предугадывал мысли, вызвала еще большую неприязнь и опасения. Но вот сам факт, что мы говорили, да еще и довольно мирно, внушил сомнения. Для магов Алара я гнусный чернокнижник, тварь неумытая и вообще злодей.

— Действительно, — усмехнулся маг. — Но волшебство ты бы ощутил, разговора не получилось бы… Кстати, позволь представиться — Эр-Илиан, иерарх Ордена Жизни.

Гость отвесил галантный поклон, изобразил на лице выражение вежливого интереса. А я удивленно вскинул брови… Иерарх? Ого! Птица не просто высокого полета, а запредельного. Такие сидят в самых роскошных покоях храмов, вялыми движениями пальчиков вершат судьбы народов. Что же заставило его спуститься в грязный и неуютный тварный мир? Впрочем, по мужику было видно, что больше любит походы и драки, чем битье лбом о холодный алтарь…

Когда-то, попытавшись разобраться в иерархии и устройстве скифрского духовенства, я чуть не сломал себе мозги. Невероятно запутанная система, чем-то сродни рыцарской. Все молились Алару, но предпочитали держаться обособленными группами. Сражались за власть, интриговали и обманывали. Названия и предназначения Орденов и вовсе частенько высасывались из пальца. Так я долго не мог понять, почему один посвящен какой-то Плачущей монахине, а второй Колючкам розы. Ведь пользуются одинаковыми техниками, устремления и цели неотличимы… Но суть состояла в том, что младшие Ордена находились в вассальной зависимости от четырех старших: Правды, Жизни, Милосердия и Солнечного Клинка. И если мне не изменяла память, именно Орден Жизни имел наибольшее влияние при предыдущем императоре.

Понимание позволило немного расслабиться, и я взглянул на гостя по-новому. Та-ак, драки действительно не предвиделось, служителям что-то понадобилось. Но осторожней, Эск. Общаться с ядовитой змеей можно до тех пор, пока та в хорошем настроении…

— Очень приятно, — произнес вежливо. — Вижу, вы умный человек, Эр-Илиан.

— Глупцом никогда не слыл, — хмыкнул маг. — Теперь понимаешь, Сириус? Я пришел не для драки и прочих глупостей вроде гонений еретика.