Олег Борисов - Мистер Данбартоншир

– А чего тянуть? – удивился будущий промышленник. – Если ушами хлопать, может, еще кто прознает. А хорошее приданое мне самому пригодится…

Последовавшую за этим неделю мистер Данбартоншир запомнил плохо. Сначала гуляли на свадьбе. Потом плавно перешли к клубным танцам, и ему снова пришлось накрывать столы. Танцы как-то плавно переросли в еще одну свадьбу. И до заветного ларчика колдун добрался лишь в начале осени.

Взвесив на ладони блестящую коробочку, старик кисло поморщился и убрал заработанное сокровище в кладовку:

– Да, что тут поделаешь. Какая лягушка, такое и богатство… Ладно, хоть выпутался из проблемы без потерь, и то хорошо… Пойду хоть свежего воздуха глотну, а то до сих пор от здравиц в ушах звенит.

Выбравшись на крыльцо, колдун потянулся и испуганно замер.

– Ква! – сказали ему на тысячу голосов.

По всему двору сидели лягушки. Несчетное количество потенциальных невест устроилось на траве, заборе, поленнице и даже на перилах крыльца.

– Ква! – хором поприветствовали успешную сваху гости.

– Бабах! – ответил мистер Данбартоншир, рухнув в обморок.

Но когда он пришел в себя, сразу же полез на крышу мастерить гнедо для аистов. И не спускался во двор до того момента, пока первая гордая птица не справила новоселье…

Кузнец Лексеич нашел глазами сияющую маковку церкви, истово перекрестился и тяжело вздохнул. Триста шестьдесят четыре дня в году кузнец был счастлив. Богатырское здоровье, дом – полная чаша, любимая высокооплачиваемая работа. Живи и радуйся.

Но один, триста шестьдесят пятый, день в году мстил за все разом. В начале осени, в произвольный день, у Лексеича начинал болеть зуб. Каждый новый год – разный. Чем кузнец провинился перед ангелом-хранителем, кому успел насолить в прошлых инкарнациях – о том история умалчивает. Но зато односельчане могли подробно и в красках рассказать, какой забор или сарай порушил разбушевавшийся богатырь, мучаясь от зубной боли.

Раньше Лексеич ходил к местному акушеру-гинекологу, по совместительству занимавшему все вакантные должности в сельской поликлинике. Эскулап вливал в кузнеца полведра браги и начинал ковыряться бормашиной в безразмерной пасти. Как ни странно, после его манипуляций становилось намного легче. Но владелец белого халата еще в прошлом году перебрался в город: заниматься пластической хирургией. И теперь односельчане либо мотались в райцентр, либо шли на поклон к мистеру Данбартонширу.

Для дипломированного колдуна лечение зубов было делом новым и интересным. Он с радостью экспериментировал на пациентах, изобретая все новые способы молниеносного излечения. Пару раз его по результатам процедуры били смертным боем, заставляя «возвертать все взад», но старик так и не утратил юношеского задора исследователя. И предстоящий визит к чернокнижнику сильно пугал кузнеца.

Надо признаться, вражды как таковой между Лексеичем и Карловичем не было. Так, легкая неприязнь. То кузнец бревна для бани перетаскивает и очередное неудачно метнет прицельно на другой край деревни, снеся крышу сараюшки. То колдун саранчу аккуратно приземлит на картофельные грядки обидчика, и твари прожорливые оставят после себя лишь выскобленную до суглинка яму. Но в остальном не обижали друг друга, нет. Недолюбливали чуть-чуть, не более того… Может, здоровью и магическим талантам друг друга завидовали, может, иное что…

Вздохнув еще раз, кузнец помялся с полчасика у калитки, потом плюнул через левое плечо и вошел во двор. Мистер Данбартоншир в этот момент принимал солнечные ванны в своей любимой клетке. Увидев Лексеича, колдун протер от удивления глаза, затем разглядел раздувшуюся щеку недруга и широко заулыбался. От этой улыбки гений молота и наковальни посерел и попытался рвануть обратно. Но столпившиеся за калиткой соседи заблокировали хлипкую дверь и загалдели:

– Лексеич, ты это чаво?! Ты это… не дури! Мы тебя до райцентру не довезем! А ты же к вечеру очумеешь окончательно! И что потом? Куда тебя девать? Ты же посшибаешь все, как тысяча быков! До весны с ремонтом не управимся! Поэтому давай не безобразничай! Вон Карлович тебя подшаманит, он уже и руку набил! Старосте в прошлый раз за пять минут все зубы вылечил, тот так и ходит с золотыми…

Пока перепуганный кузнец ломился в закрытую калитку, колдун быстро выволок из дома огромный крест для распятия и воткнул посреди двора. Полюбовавшись на древнеримский подарок, потер сухонькие ладошки и повернулся к зрителям:

– Вот. Дело сложное. Больного иммобилизировать потребуется. То есть привязать. Для его же пользы.

Ошалелый Лексеич не успел как следует возмутиться, а соседи уже вздернули его на бревна и откатились к забору подобно морской волне, почесываясь после полученных оплеух. Мистер Данбартоншир придирчиво осмотрел распятого кузнеца и начал выкладывать на широкий стол инструменты, громко бормоча себе под нос:

– Лечение – оно ведь такой процесс, хитрый процесс. Обоюдных усилий требует. И доктора, и больного. А если больной не хочет, так черт-те что выйти может. Вот, например…

Колдун ласково погладил щипцы размером чуть меньше его самого:

– Это мы золовку пасечника лечили. Дурная баба, одним словом. Как ругалась, как зубами щелкала. Я же не виноват, что после этого у нее зубов в пасти как у акулы стало. Пришлось лишние две тысячи выдергивать.

С распятия донесся сдавленный стон. Чернокнижник тем временем высыпал на стол груду напильников:

– А это мы свата нашего батюшки лечили. Ох и вредный мужик попался, ох и вредный. Сколько нервов помотал, сколько крови попил… Клыки спилили только к утру. Батюшка помогал, всю святую воду извел. Но ничего, справились.

У калитки тем временем остались лишь самые стойкие. Более впечатлительные предпочли бежать без оглядки, не дожидаясь начала процедуры.

Тем временем гора пыточных приспособлений на столе росла. Коловороты, щипцы, точильные круги, кувалды и стамески. Напоследок колдун одобрительно взвесил в руках гнутый лом:

– А когда уж ничего не помогает, то приходится больной зуб удалять… Нет, конечно, я из чувства профессиональной гордости стараюсь спасти несчастного. Но если процесс запущен, приходится действовать радикально. Вот, лучшее средство. Главное, не замахиваться слишком сильно, а то придется всю челюсть восстанавливать…

Всхлипнув, кузнец обмяк на кресте и провалился в спасительный обморок. Удивленный мистер Данбартоншир повернулся сначала к нему, затем к опустевшей улице и обиженно проворчал:

– Ну вот, а как же публика? Ведь какой замечательный экземпляр пропадает! Как бы я его лечил, до самых выходных! Каждую, каждую бы железку опробовал… Эх, не ценят таланты в нашей глуши. Не ценят…