Елена Ларичева - Сонная ученица

Пробуждаясь в очередной раз от Сновидения на соседней с Соколом кушетке, я мечтала дотянуться до его руки. Вон сейчас его левая кисть расслаблена, безвольно лежит на оббитой красной тканью кушетке. Нет, мгновение уже упущено. Учитель возвратился в явь. Только что расслабленные пальцы шевельнулись, напряглись. Сокол приподнялся на локтях, уцепился за специально сделанный для него поручень, подтянулся и медленно перетащил свое тело на стоящую рядом коляску.

Я не сводила с него глаз, отлично понимая, насколько смешной и глупой кажусь. Но Сокол игнорировал мое внимание, у самой двери оборачивался через плечо, обжигая пристальным взглядом и уезжал. В душе словно задували свечу.

Вот идиот бесчувственный! Да люблю я тебя. ЛЮБЛЮ. Точка. Задыхаюсь, каждый раз, когда ты рядом прохо… проезжаешь. На руках тебя носить готова, только позволь мне это. Пожалуйста! Подпусти поближе. И в прошлое твое не полезу, раз тебя раздражат мое любопытство. Мне достаточно настоящего - уютного, теплого, светлого. Чтобы прижаться к тебе можно было, венку, пульсирующую на шее, поцеловать, в волосы твои длинные носом уткнуться, в кольце твоих сильных рук просыпаться. Мне и чудеса чародейские нужны постольку, поскольку им меня ты обучаешь. Вот такая я недалекая, бездарная. Прости…

Когда закончились выделенные деньги, и я решила продать прихваченные из дома украшения чтобы продолжить уроки боя, Сокол сам изъявил желание платить за меня. Притом, что Пучка он невзлюбил с первого дня. Но безопасность своей ученицы ценил, и поэтому мирился с заносчивым эльфом.

Пучок же для меня стал кем-то вроде младшего брата, которого у меня никогда не было. Убедившись, что именно я, самая младшенькая, унаследовала главную фамильную черту, отец решил остановиться на четверых детях.

Эльф чередовал занятия на мечах со стрельбой из лука и ружья, метанием кинжалов. С последним у меня как раз проблем не было. Метала клинки, как и дралась ими, я мастерски.

- Можно подумать, ты в уличной банде все детство и юность провела, - озадаченно выдал мастер боя, разглядывая мишень, утыканную ножами точно по центру.

- Ошибаешься, все детство я училась быть благородной девицей, изучала жутко скучные танцы, игру на лютне и арфе, - пожаловалась я.

Насчет ножей - сама удивляюсь, отчего у меня так получается. Попадаю, почти не целясь. Драться тоже могу, в чем убедилась во время пути сюда. А если уж срезать нужно что-нибудь незаметно - держи кошель подальше. Странный дар. Полезный и опасный.

Пучок недоверчиво осклабился. Не поверил. Вот Соколу или даже Людоеду я бы раскрыла свой секрет, не таясь. Если бы они заинтересовались прошлым ученицы. А этому обормоту - ни слова.

- И все-таки? - упорствовал он.

- Брат обучал. Он у меня в гвардии пять лет служил. И жених - начальник городской стражи, - решила пресечь я ненужные подозрения. А сделала еще хуже.

- Жених? - глаза Пучка хищно загорелись. - А где он сейчас, твой жених?

- Не дотягивал до меня, такой красивой и талантливой, вот и дала от ворот поворот, - отмахнулась я, задумчиво вертя в руках лук. Излюбленное эльфами оружие сейчас казалось мне нелепым и старомодным. Есть же пистолеты и ружья. К чему осваивать инструмент наемных убийц? - Все, остроухий, хорош болтать, а то Сокол с тебя оплату снимет, - решила пресечь я вопросы, сыпавшиеся, точно крупа из драного мешка.

- Поворот дала, выходит, - не унимался мерзкий долгоживущий. - То-то ты в девках до столь почтенного возраста досидела! Что, твоя семейка настолько богата, что тебя и в старости замуж возьмут?

Ну, держись, отморозок ушастый! Я схватила валявшийся в траве меч, пусть и деревянный, зато до обидного больно колющийся, и кинулась на болтуна. Еще никто не называл меня старухой. И тебе, щенок эльфийский, не позволю.

Он, гогоча, понесся вокруг деревьев, на бегу подхватывая свой клинок, и подло поворачиваясь ко мне. Я чуть не налетела на него, зло выругалась, и изо всех сил парировала удар. Наши мечи сшиблись и выпали из рук в еще не вытоптанную траву под абрикосом. Конфликт был исчерпан.

- Еще раз обзовешься, так колдану, сразу патлы твои белые спалю, - уже миролюбиво пригрозила ему.

- Но-но, уважаемая! Я тоже чародейству обучен, - испугался он.

Я уже поняла - волосы для Пучка - святое. Точно утопленница из сказок, он готов их расчесывать и укладывать часами, любуясь блеском и переливами света в каждой пряди.

- Эгей, драчуны, - окликнул нас почтарь, прискакавший на пегонькой лошаденке. Мы тут отношения выясняем, а он бесплатно любуется. Совсем совести у человека нет!

- Чего тебе? - повернулся в его строну эльф.

- У меня письмо для Номара Сьятора. Он тут живет?

- Кто-кто, уважаемый? - заинтересовался Пучок, подходя поближе и пытаясь рассмотреть конверт в руках почтаря.

- Не знаю такого, - я растерянно развела руками. - Спроси у Людо… Тьфу, у Миля.

Почтарь нехотя слез с лошаденки и вразвалочку зашагал к крыльцу. Не сговариваясь, мы с Пучком дернули следом.

Открыл Сокол. Кивнув на вопрос служивого, он взял конверт, мрачнея, изучил обратный адрес, быстро расписался в ведомости и наградил почтаря за усердие мелкой монетой.

Вот ты и попался, учитель! Теперь мне известно твое настоящее имя. Плохо, что Пучку оно тоже известно. И в отличие от грозного прозвища Людоеда, впечатлило оно эльфа гораздо больше. Жаль, неудобно пускаться в расспросы. Все-таки Сокол мой учитель, а не Пучок. Это я должна все знать о чародее, а не посторонние мне люди! А выходит наоборот.

И не спросишь у самого Сокола, или как там его… Номара Сьятора. Молчит, демоны его забери! Будто у него не ноги, а язык онемел!

- Пошли тренироваться, любопытник остроухий! - вздохнула я, оборачиваясь к эльфу.

Тот расплылся в довольной улыбке.

- И у тебя в жизни бывают откровения! - пропел Пучок, загодя подбирая меч.

Убью гада, как только драться научусь! Видит Творец, убью! Искрошу, как Миль капусту к щам крошит, и поперчу твои бренные останки!

Вот так потихонечку, исподтишка я выцарапывала сведения о своем наставнике. Сведения, которые никак не желали собираться в единую картину. Сбежать бы в город, посидеть пару деньков в архиве. Авось что-нибудь и откопала бы! Так нет, и Сокол, и Пучок не желали давать передышки. Правда, остроухий, случалось, опаздывал на тренировку, ссылаясь на предыдущий бурно проведенный вечер, но в полноценный загул не уходил. Сокол и без того постоянно штрафовал его за опоздания, а деньги эльфу похоже, были очень нужны.

Давхи был не в восторге от Канейбаза. Слишком жарко, душно, не смотря на близость моря, провинциально. Публика не та. Не с кем словом перекинуться, поспорить, раскинуть картишки или подвигать фигуры по доске.

Прибывшие из столицы шпионы только вежливо кивают в ответ на приветствия, но опасаются его, ведьмака, в отсутствие прямых указаний слоняются по городу, вдумчиво просаживают выделенные на дело деньги. А он, Давхи, не может себе позволить даже этого. Негоже настоятелю храма-монастыря тратить время на простонародные забавы.