Елена Ларичева - Вся правда про эльфов

- Валь, а это кто? - опасливо глядя им вслед, прошептала девочка, на всякий случай сползая с полей внутрь шляпы.

- Не обращай внимания, - беспечно отмахнулся подобревший защитник. - Это бывшие домовые. Старых жилищ они лишились, а в новые их не позвали. Кто-то из домашних духов гибнет, кто-то перерождается во всякое этакое, - он кивнул вслед удаляющемуся каноэ с жуткими гребцами, - людей пугают, ночами плавают, ищут новое пристанище. Без очага - они без головы.

- Кошмарняк! - высказалась девочка, и вдруг присела на дно шляпы.

- Валентин, вон она, та тетка, - зашептала она, свернувшись внизу, - которая меня ловила, и которую горгульи каменные гоняли!

Навстречу им летела прямоугольная металлическая платформа с пропеллером позади, с невысокими бортиками по краям. У руля замерла Ли-дви-ра. По сторонам она не смотрела, задумчиво курила сигарету.

- Приготовься прыгать со мной в ее корыто, - шепнул девочке Валентин.

- Ты сдурел? - испугалась Элька. - Она же нам армагедец устроит.

- Нам "язык" нужен, ребенок трусливый. Тебе жить надоело? Мне нет. Поэтому на счет три взлетишь, как белка.

Лодочка лесной поравнялась со шляпой.

- Три! На абордаж! - защитник пихнул Эльку под лопатку тростью и первым сиганул из стремительно уменьшающейся в размерах шляпы.

- Ях-ха-а-а! - боевой клич сам вырвался из горла ученицы 9 "А".

Видел бы этот прыжок… нет, полет, старенький физрук (который, сам ни через козла, ни на брусьях, ни на канате подвигов не демонстрировал), мигом записал бы Тихонову в олимпийский резерв - не меньше.

Они одновременно очутились в плавательно- летательном корыте лесной . Защитник (уже при шляпе - когда только успел подобрать?) орудовал тростью со сноровкой паука. Из кончика трости вытекало белое пламя, на воздухе застывающее, превращающееся в прочную нить. Ли-дви-ра сама не успела оглянуться, как оказалась приплетена к правому переднему углу платформы так, что даже вздохнуть полной грудью невозможно, не то, что пошевелиться. Оставалось только бормотать сквозь зубы проклятья и возмущенно таращиться на воздушных пиратов.

- Что с ней делать будем? - еще пять минут назад пугающая лесная теперь казалась девочке невзрачной и жалкой.

- Пытать, - как само собой разумеющееся ответил Валентин.

- Ты серьезно? - ужаснулась Эля, запоздало вспоминая, что ее спутник не простой человек, а призванный из Запредельного демон.

- Как никогда, - уголки губ Флейтиста потянулись вверх, глаза весело блеснули. Явно пакость задумал. - Ответь, чего больше всего боятся женщины? Например, твоя мама?

- Фигуру испортить, - моментально отозвалась девочка.

А что думать? И так ясно - из городка в городок вместе с небольшой кучкой барахла семья Тихоновых таскала две вещи - напольные весы и дорогущий велотренажер. Отец посмеивался над супругой и без того не отличавшейся внушительной комплекцией, но терпел ее ежедневные двухчасовые занятия. Главной темой разговоров с дочерью и подругами (которые заводились сами с пугающей скоростью) у мамы были диеты. Каждую неделю новая. Диеты начинались с понедельника и благополучно заканчивались в среду-четверг полной маминой уверенностью - снова наврали. Она-де целых два-три дня старается - а весы как застыли на отметке шестьдесят семь, так и ни на одно деление не изменяют показаний.

Нормально готовила мама исключительно для папы, дочь она пыталась кормить капустой, яблоками, творогом с грейпфрутом или тертой морковью, уверенная - фигуру следует беречь смолоду. На что дочь периодически "чудила", заставляя сметану и молоко прокисать, йогурты покрываться серо-зеленой пленочной плесени, а морковь и капусту загнивать за полчаса с момента покупки. После чего благополучно разделяла с папой его обед или ужин.

- О! - воздел указательный палец к небесам Флейтист. - Верно мыслишь, потомок Тары. Поэтому мы сейчас ограбим кондитерский отдел этого чудесного торгового центра. Нет, лучше кондитерскую фабрику. Она неподалеку. И заставим нашу хрупкую пленницу скушать все, что сможем раздобыть.

- Какое же это наказание? - искренне удивилась Эля.

Лесная презрительно скривилась. Глупые фантазии людишек казались ей смешными. Ничего они из нее не вытянут. Она не боится пыток. И сигнал своим подаст при первой удобной возможности.

Платформа плавно опустилась на крышу "Меридиана".

- Эх, жаль портить такую красоту, - с сожалением вздохнул защитник, извлекая из ножен кинжал.

В груди у девочки похолодело. Действительно будет пытать! Но Валентин, пропустив алый блик мигающей лампочками вывески по лезвию, в три взмаха вырубил из металлической платформы прикованную паутиной женщину и… Эля не поверила своим глазам. Он снял шляпу, зачерпнул воздух под носом у шипящей лесной - и эльфийка исчезла.

- Ты ее… - Эля не договорила. Она переводила взгляд с изуродованной платформы на чародея и не находила слов.

- Усадил в шляпу, да, - черноволосый демон, притворяющийся человеком, веселился от души. - Тело в шляпе, дорогая. Прыгай в быстрый проход и айда на фабрику. Я тебя проведу - ни одна сигнализация не пискнет. Ты какие торты больше любишь? - спросил он у шляпы. Та, естественно, промолчала. - Хорошо, буду кормить тебя птичьим молоком. До сих пор не могу понять, как вы птиц доите.

Следующие дни прошли на редкость тихо и спокойно. Если эльфы были расстроены исчезновением двух арбитров, внешне они ничего не показали. Просто расспросили оставшихся - где и когда в последний раз видели похищенных. Естественно, никакой правды Эля с Валентином не раскрыли - мол, проводили до дома и отправились гулять дальше.

В воскресенье занятие у городских пришлось прогулять по весьма уважительной причине - договоренности с Кущиной. Эля про себя хихикала, вспоминая, как раскрасневшаяся староста обещала дружбу и всестороннюю поддержку в обмен на… Эх, Надечка сохла по… по… Эля даже не могла вспомнить, как звать смазливенького певца, едва избавившегося от подростковых прыщей, а теперь покоряющего провинциальные дома культуры с двумя десятками заводных песенок.

Сама Тихонова любила "поиностранней и потяжелее", но придурь кандидатки в лучшие подруги решила не обсуждать. Хочет - пожалуйста.

Билеты в первый ряд были у Нади на руках. К шести договорились встретиться у школы.

- Смотри у меня, - в десятый раз звонила Эльке Кущина, - только чтобы наверняка!

- Я тебе уже все сказала - как получится, так и получится, - разозлилась Тихонова. - Ваську же присушила, и этого твоего ля-ля-ля присушу.

"На месяц точно, - подумала она, откладывая мобильник в сторону. - А потом подумаем. Авось, само пройдет, как насморк. Ждать Надьку два года, пока ей шестнадцать стукнет, никакой певунчик не вытерпит, и ежику ясно. Но и Куща так долго заочно сохнуть не станет".