Елена Ларичева - Дикое сердце ветра

Инстинктивно Танри задрала нос машины. Но сияющие удлинившиеся лезвия все равно рубанули по крыльям. Когда воронка наконец выкинула самолет в морозный воздух, справа по борту уже волочился шлейф огня и дыма. Приборы подло подмигнули и отключились. Самолет терял высоту. Система катапультирования даже не подумала сработать. Вскочивший гатур, одной рукой вцепившийся в спинку кресла второго пилота, отчаянно пытался их оживить. Танри же отрешенно следила за происходящим. Да, она пыталась завести моторы. Но самой ей уже было глубоко все равно, останется ли она в живых или нет.

Антиграв долго отказывался приходить на помощь. Система очнулась только для того, чтобы смягчить их падение. Благодаря хоть как-то смилостившейся и заработавшей технике, удар оказался не слишком силен. Они не только остались в живых, но даже не потеряли сознание.

- Главное, чтобы мы действительно вернулись домой, - высказал общие опасения Тихро.

- К себе, куда же еще? Скажи на милость, куда ты собрался? - гатур с трудом поднялся с пола. Непристегнутого, его сильно стукнуло о стены кабины. Платто парило под потолком над головой белого, как свежевыпавший снег Тихро.

Танри потянулась в кресле и вдруг с ужасом осознала - она больше не чувствует своих коллег, не может читать их мысли, проплывавшие по самой поверхности сознания (глубже ее не пускали, сами ученые). Неужели волшебные способности исчезли? Как она будет жить дальше?

… Опять эта тикки. Ставший надоедливым мотив врывался в приоткрытую форточку вместе с холодным воздухом. Тикки хороша для Лиссарана, но не промозглой столицы Спиры.

Александр давно ушел, а Танри еще лежала на мокрой от вчерашних слез подушке и не могла заставить себя подняться. Пинаро произнес свой приговор: "Пока не восстановятся способности, о космосе можно забыть. Тренировки продолжишь, за пером закреплена останешься, только в резервном списке". Как жить дальше? Александр утешал ее, как мог. Но она чувствовала себя оглохшей, ослепшей, никчемной.

Вспомнились первые часы после падения. Странно, на земле приборы заработали. И помощь примчалась быстрее, чем через полчаса.

Видевший состояние девушки гатур только и сказал: "Такое бывает не только с людьми, но и с нами. Мы, читающие, как точно настроенный инструмент. Что-то пошло не так, и все, нужно настраивать заново. Тебе необходимы положительные эмоции, тогда все образуется".

А где их взять, эти эмоции? Небо закрыто. На Александра смотреть тошно, не смотря, что он такой славный. За поддержкой обратиться не к кому. Ни друзей надежных, никого, кто мог бы понять ее трагедию…

Заставив себя встать, после долгих раздумий она отправилась в Первопланетный дом к начальнику. Шла пешком, чтобы легкий мороз придал бледному лицу хоть какое-то подобие румянца.

- Мне нужно в Лиссаран. Нет, в Шанбаре. Начать все заново, восстановиться, - сбивчиво выдала она.

- Готов поверить, - кивнул гатур. - Такой работник, как ты прежняя, нужен и мне, и всей организации. Когда вещи соберешь?

- За десять минут буду готова. Только жених обидится…

- С ним поговорят. Он поймет. Катер заберет тебя прямо от дома через час. Ни о чем не беспокойся. Месяц тебе на восстановление.

Он метнул взгляд на дверь. И та распахнулась. Любил Пинаро красоваться…

Обратный путь Танри проделала, как во сне. Много вещей брать не стала. В краю вечного лета вряд ли понадобятся шерстяные костюмы и меховые куртки. Лететь домой в чем? В форме, конечно. Хоть маму порадовать. Пусть ей будет приятно. По-хорошему надо с подарками. Но времени уже нет.

Виновато черканув записку Александру, она выглянула в окно. Маленький, размером с грузовой автомобиль катер вертикального взлета стоял у порога. Рядом, облокотившись на синий блестящий корпус, ждал тот самый второй пилот, разделивший с ней ответственность за случившееся на Данироль.

- Можно я поведу? - спросила она, поздоровавшись.

Летчик послушно уступил место. Танри было противно от его сочувственного взгляда. "Точно убогую сопровождает. Поводырь нашелся!" - про себя фыркнула она, поднимая катер в воздух, и ни сколько не заботясь, что ее мысли будут услышаны.

- Со мной было то же самое, когда жена и сын в машине разбились. Ночью по горной дороге ехали. Скользко было, ливни прошли. Тридцать анр на дно пропасти пролетели. Я, когда туда приехал, думал, с ума сойду. Дочка маленькая за ними прыгнуть не дала, на этом свете удержала. Два года почтовые самолеты водил, пока комиссия не допустила…

Взгляд его был направлен в пустоту. Лицо осталось спокойным. Но даже сейчас Танри ощутила, насколько глубока его боль.

- Прости меня. Я не знала и не хотела обидеть.

Танри почувствовала себя отъявленной стервой. Какое право она имеет соваться в чужую жизнь, кого-то упрекать, не разобравшись в своей?

Серое небо Равидара осталось позади. Над океаном светило солнце. Через полчаса неспешного полета внизу зелеными лоскутами разбежались мелкие островки, запестрели белые и желтые паруса яхт. И девушка наконец осознала, что летит туда, где была по-настоящему счастлива. Она сильнее обстоятельств, сильнее чужих решений. Даже Агых признал это.

Совсем рядом, держа путь между островками, промчался деревянный бипланчик, такой, на котором Танри училась летать. Древняя желтая этажерка приветственно покачала крыльями. В ответ Танри заставила катер резко нырнуть вниз, почти задела брюхом синюю поверхность воды, и тут же выровнялась. Яркие краски возвращались в ее жизнь.

И вот Лиссаран! Девушка поймала себя на том, что улыбается. Может, она действительно поторопилась с окончанием Академии? Но гибель командора и стремление к Бартеро сделали свое дело. Нет смысла жалеть о прошедшем. Пленку жизни не отмотаешь назад, не поправишь несимпатичные кадры. "События приходят в нашу жизнь именно тогда, когда должны, ни раньше и ни позже", - говорил Ванибару. Так тому и быть.

Она не задержалась над Лиссараном, помчалась в Шанбаре. Покружила, разыскивая двухэтажный домик дядюшки Джеральдо. На момент посадки дядюшка хозяйственно сматывал шланг. И мелкие круглые камешки дорожки весело поблескивали на солнце. Крошечные лужицы-озера на клумбах медленно впитывались в рыхлую землю. С благодарных оранжевых и ярко-розовых цветов стекали капли…

- Танри! - Джеральдо положил шланг и подбежал к девушке. - Как ты изменилась, повзрослела!

Он остановился рядом и, немного стесняясь, пожал ей руку.

- Танри! - Вирия, путаясь в длинной юбке, уже спешила к ней. - А я тебя вчера во сне видела. Плохо видела. Всю ночь сегодня глаз не сомкнула!

- Мама!

Куда только делась серьезность? Отважная летчица уткнулась в плечо Вирии и расплакалась.

- Подождите, куда же вы? - долетел до нее вскрик Джеральдо.