Тамара Воронина - Приносящая надежду

— Кроме завтрака, — хихикнул Милит.

Они угомонились. Лена поправила одеяло, потеснее прижалась к шуту и дождалась, пока он заснет. Раз может спать, боль терпима. Лена прислушалась. Да, терпима.

— Гарвин сейчас и правда все сожрет, — разбудил их Маркус. — Еды, конечно, много, но я не видел еще, чтоб эльф так жрал. Ой! И костями швырялся. Лена, Рош, вставайте.

Еды и правда было много, и ел Гарвин за троих. И Лена за двоих. Тоже перерасход магии? Странно. Она никогда на это не реагировала и уже свято уверилась в том, что океан вычерпать нельзя. А наверное, при известном терпении, можно.

Гарвин сунул ей в руку бутерброд поувесистее и сказал:

— Больше так не делай. Тебе не по силам взять чужую боль. И никогда по силам не будет, потому что ты женщина и к тому же человек. Ни ему легче не стало, ни тебе.

Шут осторожно взял кусок хлеба, так же осторожно (с третьей попытки) поднял кусок сыра и сложил их вместе. Пальцы гнулись.

— Лена, действительно, — мягко сказал он, — не нужно. В конце концов, я все равно в сто раз выносливее, чем ты.

— Я случайно.

— Верю, — кивнул Гарвин, приступая к печенью. Где Маркус взял столько еды? — Тогда подумай вот над чем: что было бы, если бы он взял в руки аллель, когда вы пришли сюда только втроем.

Лена уронила бутерброд, тут же подхваченный Гару: он справедливо считал все падающее своим. Гарвин посмотрел на нее и продолжил:

— В панику впадать не надо. Но нам стоит ходить вместе. Везде. Если ты считаешь, что я неправильно себя веду, надавай мне по морде. Или Милита попроси. Или заставь меня дерьмо Гару руками собирать. Но не уходи без меня.

— И без меня, — попросил Маркус. — Как бы вы объясняли свое появление в этом мире без Проводника? И чем бы это могло кончиться? Ты видишь, здесь на суды не размениваются. Увидели у шута аллель — сразу донесли. Сразу аллель в огонь, руки — переломать… А что сделали бы со Странницей? Ты знаешь? Я вот нет.

Шут отложил бутерброд (тоже на радость Гару) и обнял Лену.

— Ну что вы на нее налетели?

— Налетели? — удивился Гарвин. — Мы ее просим. Ну я могу и иначе, так ведь ей это не нравится.

Он сменил позу: только что сидел — и уже стоит на коленях, прижав к груди раскрытую ладонь и склонив голову.

— Не уходи без меня, Аиллена. Наказывай, как хочешь, я все приму. Но не оставляй. Целитель, Проводник и Воин — это не случайно.

Маркус тут же последовал его примеру.

— От меня, может, толку мало, но все равно… делай со мной, что хочешь, только не ходи без меня.

— Хотя бы в незнакомые миры, — дополнил Гарвин. Никакой иронии. Эльф, проживший полтыщи лет, непокорный, не похожий на своих собратьев, стоял на коленях и просил . Лучший друг стоял на коленях и просил.

— Только встаньте… то есть сядьте. Я постараюсь. Правда. Не надо на колени, пожалуйста.

— Плакать не надо, — мягко сказать шут. — Просто прости их — и все. Вся наша жизнь — служение тебе. Прими это.

— У тебя все равно нет выбора, — пожал плечами Милит. — Мы с тобой. Наша жизнь — служение тебе. Твоя жизнь — служение твоей цели. Мы должны быть вместе. Не потому что… хотя и потому. Врозь нам уже нельзя. Мы как-то… объединились, что ли. Я чувствую тебя. Не так, как шут или Гарвин, но чувствую.

— Да что ты , — признался Маркус, — я тоже. А про мою магию ты как-то высказывался.

— Как? — заинтересовался шут.

— Как цыпленок накакал, — простодушно улыбнулся Маркус, явно использовав эвфемизм. Эльфы не были сквернословами, однако особенно и не стеснялись. Между собой они называли вещи несколько иначе, чем для Лены. Она хотела подойти к ним, да шут не пустил.

— Не надо всякий раз бегать с утешениями и извинениями. Они просят — удовлетвори просьбу или откажи. Они знают, что ты их любишь.

— Я уже удовлетворила. Только встаньте!

Они встали и подошли с поцелуями, и Гару немедля присоединился.

— Ну что, мы по этому миру идем или убегаем?

— Идем, — решила Лена, — а убежать всегда успеем.

— Ты уверена?

— Корин! — ахнул Маркус. — Корин Умо, убей меня дракон! Вот это наглость!

Корин предусмотрительно стоял возле открытого прохода. И эльф может быть некрасивым — с такой-то усмешечкой.

— Вообразила, что неприкосновенна? А напрасно! Совершенно напрасно. Ты нарушила мои планы — теперь мне остается нарушать твои.

— Зачем? — вдруг спросил шут. — Зачем тебе нарушать ее планы, если цель у вас одна — сохранить эльфов. Как ты этого не понимаешь: она любит эльфов. Как народ. Как расу. Не только Гарвина, Милита и Владыку. Она разве что тебя не любит, но ты очень уж старался.

— Любит эльфов? — ядовито усмехнулся Корин.

— Люблю, — подтвердила Лена. — Ты же знаешь, я говорила с Кристианом. Правда, не знаешь, о чем. Ну так я тебе скажу. Он рассказал, откуда взялись и вы, и мы. Рассказал, как учил тебя. И как научил на свою голову… Я не дам тебе поссорить людей и эльфов.

Его просто перекосило.

— Ты не дашь? Да кто ты такая, чтобы мне не дать!

— Приносящая надежду, — лениво сказал Гарвин. — О Книге Лены слыхал когда? Или ты малообразованный? Так, нахватался чужой магии… Нет, я, конечно, понимаю, когда своей маловато, любой рад будешь… Сам такой. Когда выжег себя, сразу вспомнил про украдкой читаные книжки о некромантии. Подробно вспомнил.

— Я вас просто убью.

— Эльфов? Братьев? — удивился Милит. — Интересно.

— А разве вы не убили моего брата? Эльфа?

— Они — нет, — ухмыльнулся Гарвин. — А вот я — да. Некромантия иногда требует пополнения. Так что сила твоего брата у меня. А вот если ты убьешь кого-то из них… если ты только попытаешься убить Аиллену… Владыка перестанет благодушествовать. А что сделает с твоим миром ар-дракон, я даже и представить себе не могу.

— Ты не бойся, — успокоил Маркус, — я тебе задницу ножом протыкать сегодня не буду. У нас же вроде как мирные переговоры?

— О чем мне говорить с тобой, человечек?

— О проткнутой заднице, — фыркнул Милит. — Ты потише. Маркус — брат мне, а ты — нет. Я понимаю, что ты великий маг и все такое, а я всего лишь вояка… но я очень хороший вояка.

— Перестаньте, — попросила Лена. — Корин, а если и в самое деле — мирные переговоры? В конце концов от нас не убудет, если мы просто поговорим. Или со мной ты тоже говорить не хочешь? Кстати, свою теорию, для чего предназначены Странницы, можешь засунуть поглубже…

— В проколотое место, — серьезно подхватил Маркус. Лена строго на него посмотрела, и он старательно изобразил послушание и смирение.

— Кристиан не врет, я думаю.

— Кристиан? — усмехнулся эльф. — Знаешь, Светлая, я не стал бы верить Кристиану так уж…

— А кто ему верит «так уж»? Как бы там ни было, Корин, ты один… Нет, я понимаю, у тебя есть брат, но ведь и все. Ты дома-то был? В своем мире? Как встречали — ласково или не очень? Конечно, эльфы тебе ничего не сделают, да никому этого и не надо, но ведь они перестали тебя поддерживать. И дело вовсе не во мне. Я ведь для эльфов так, привычный символ, не предмет поклонения…