Тамара Воронина - Приносящая надежду

— Хорошо если так. Но они пронырливы и любопытны. Они обходят любые запреты и нарушают любые законы. А если сюда проникнет их маг?

— Ну и что? Пусть проникает. У них хорошие маги. Может, чему полезному научатся. Я благодарен тебе, брат, за рассказ о других мирах, за предупреждение об опасности. Уверяю тебя, я его запомню и предупрежу остальных. Кто предупрежден, тот вооружен.

Люди не смогут сюда прийти. А если и смогут, что они увидят? Такие же деревни, такие же города, таких же лошадей и коров. Что особенного? Разве что певцов услышат и тогда точно захотят остаться. И пусть себе остаются. Те, кто остался, не хотят уходить, даже если оставили дома жен и детей. Они боятся возвращаться в мир, лишенный музыки. Живут себе среди эльфов, даже, случается, женятся, детей рожают — и тогда даже не вспоминают о возвращении. Мужчина любит детей той женщины, с которой живет сейчас, даже если это не его дети, ну уж а если его, то о чем говорить. Маги у людей достойные, сильные, могучие. И понимающие, что делить с эльфами нечего, кроме мира и спокойствия. К тому же у них нет и никогда не будет зеленого пруда.

— Врет он, как сивый мерин, — досадливо сказала Лена. — Сам же и подтолкнул тот мир к войне. Знаешь, чем объяснил? Ну пусть погибнет семьдесят тысяч эльфов, людей погибнет в двадцать раз больше, и мир уже не оправится от войны. Корин Умо его зовут. Мелкий пакостник. Наслал мощную магию на праздник эльфов, только чтоб людей погубить, а в итоге люди-то и не погибли, а восемнадцать эльфов умерли от ожогов. И никакое целительство не смогло их спасти. К Владыке Лиассу убийц подсылал — представляешь себе?

— Ты маг? — справившись с ошалением, спросил эльф. — Я никогда не встречал сильных магов-женщин.

— Нет, — покачала головой Лена. — Я не маг. Ты вообще слышал, что я сказала?

— Владыка? — пропел тот, первый. — Ты сказала Владыка Лиасс? В мир пришел Владыка эльфов?

— Пришел, — кивнула Лена. — А Корин Умо решил, что ежели люди убьют Владыку вместе со всем его народом, то ему удастся поднять эльфов в любом мире на войну. — А ведь это так и есть, вдруг подумала Лена. Корин именно на это рассчитывал: ходить по мирам и рассказывать о том, как погиб Владыка эльфов. Выжег бы он себя в этой войне, или умер на стенах Ларма, или от отравленной и заговоренной стрелы… и стрелу заговорил именно Корин. Такой магии, которая могла бы убить Владыку, в том мире не было ни у кого.

— Кто ты, женщина?

— Аиллена Светлая. Разве ты не понял? На кого ж еще не может подействовать твоя магия? А ты великий маг, эльф. За время своих странствий я такого, пожалуй, еще не встречала. Не исключено, что ты превосходишь и Владыку Лиасса. Может быть, ты выпустишь моих спутников из палаток? Да и собаку пожалей, он у меня хорошо обучен, не станет тебя кусать.

Эльфы заговорили между собой, быстро, перебивая друг друга. Лена понимала только отдельные слова: эльфийский ей не давался. Она повесила над костром чайник, поискала огниво и занялась костром. Маг, не принимавший участие в споре, наблюдал за ее мучениями несколько минут, потом огонь зажегся сам по себе. Эльф присел на корточки рядом с ней.

— Ты Странница?

— Не совсем. Я не Делен. Я Аиллена. Или у вас обо мне не знают? Никогда не слышали о Дарующей жизнь?

— Кто назвал тебя так — Владыка? Он действительно есть или ты его только что придумала?

— Лиасс действительно есть. Красивый блондин с ярко-ярко-синими глазами. Я его поначалу ненавидела больше, чем Корин Умо ненавидит меня. А теперь люблю, наверное, больше, чем родного отца. Хотя я папу любила. Ты уверен, что Корин не знает о зеленом пруде?

— Ты…

— И ты. Ты ведь умеешь проникать в сознание? Ну так в большой палатке два эльфа и один человек. Или тебе надо видеть глаза, чтобы проникнуть в сознание? Мне вот надо. Так что если тебя что-то вдруг испугает, просто закрой глаза.

Он молчал, не закрывал глаза, наоборот, рассматривал Лену, и ей это не нравилось. Она вообще не любила, когда ее рассматривают. Тем более мужчины. Глаза чистого ровного серебряного цвета. Без зрачков. Довольно жуткое зрелище. Ведь глаза магов меняют цвет не просто так, только при применении очень сильной магии. Или вот как у шута — случайно, от невозможности ее контролировать. У Лены глаза никогда не становились серебряными, даже в момент, когда ее магия прорывалась, — шут специально расспрашивал Милита, потому что сам не помнил. А Милит как раз очень любил смотреть ей в глаза…

— Им же больно.

— Нет. Если они не сопротивляются, им не больно. Я не знаю, стоит ли тебе верить.

— Не верь. В общем, если ты так уж категорически не хочешь, чтобы мы шли к эльфам, никаких проблем. Мы соберемся и уйдем. В другой мир. Я, знаешь, не люблю навязывать свое общество.

— Какой мощный у тебя амулет. Да не один. Интересно… Каждое твое украшение — амулет. Могу я посмотреть?

— Что именно?

— Браслет.

— Не знаю, как он снимается, — пожала плечами Лена, протягивая руку. Прикосновение эльфа было странным. Наверное, еще какое-то магическое зондирование. Ну пусть. Он рассмотрел каждое звено браслета, изучил обе подвески, усмехнулся.

— Ты знаешь, что здесь написано?

— Откуда ж? — удивилась Лена. — А это надписи? Я думала, просто орнамент. Ну, зная Ариану, полагаю, что-нибудь про любовь?

— Про любовь? Не думаю. «И не буду помнить то, что было. И не буду ждать то, что будет». Что это значит?

Это значит мое состояние. Это значит, что забыт город Новосибирск со всей его кипучей, но сонно-провинциально кипучей жизнью мегаполиса, где никто никого не замечает, пока не столкнется нос к носу. Это значит, что надо захлопнуть Книгу Лены и не интересоваться, что в ней написано. Это значит нормальный эльфийский принцип «жить сегодня». Жизненный девиз не Ленки Карелиной, но Делиены Светлой.

— Я не философ, эльф. Я обыкновенная женщина, которую судьба наградила большой силой.

— Наградила? Или наказала?

— Наградила, — твердо ответила Лена. — Мало того что у меня есть любовь и есть друзья, у меня есть возможность что-то сделать. Хотя бы и подарить жизнь.

Эльфы перестали перепираться, потому что, отодвинув полог палатки, наружу на карачках выползли спутники Лены. Гару очень удивился: не человечье дело на четырех передвигаться, а самое что ни на есть собачье. Может, поиграть хотят? Не могу. Не пускают.

Он побил хвостом по траве и скульнул. Маг, не отводя взгляда от Лены, позволил им сесть на землю.

— Эльфы? Маги?

— Маги, — проворчал Милит. — Хрено… то есть плохие. Как цыплят поймали… Что, эльф не может прийти к другому эльфу?

— Эльф может. Но с вами люди. Человек, ты не маг.

— Я Проводник, — буркнул Маркус.

— И воин.

— Ну да. Член Гильдии бойцов и Мастер клинка. А что?