Тамара Воронина - Приносящая надежду

И славно. Чмок. Все будет хорошо, девочка.

Гарвин так и стоял, только глаза снова упер в землю. Лена взяла его за руку и повела обратно в дом. Эльфы расступились, но взгляды Лиасса и Лумиса были все те же. Гарвин чуть заметно поежился. Эти взгляды его жгли.

— Ты видишь, Аиллена, какая тонкая грань? — спросил вслед ей Лиасс. — Видишь, как легко она рвется?

— Иди за мной, Владыка, — сказала Лена, — и повтори это остальным моим спутникам. Я устала тебе отвечать, так послушай, что они скажут.

Гарвин казался безучастным. Лена села на кровать рядом с Маркусом, потянула и Гарвина, но он опустился на пол. Исцеление уже закончилось, от жуткого ожога остался только слабый красноватый след, зато появился новый шрам — узкая линия, перечеркивавшая всю грудь. Наотмашь полоснул. Ничего. Исцелили. Лена вытащила платок, вытерла пот на измученном лице Маркуса. Проводник улыбнулся весьма оживленно.

Комната наполнилась. Кайл присел на кровать шута, Ариана и Милит — на свободную кровать, Лиасс и Лумис культурно сели на стулья.

— Повтори, Владыка, — попросила Лена. — Слово в слово.

Владыка повторил слово в слово. Лена положила вторую руку на плечо Гарвина. Никакой реакции. Он то ли был погружен в себя, то ли собрал остатки сил и воли, чтобы оставаться таким вот: делайте со мной что хотите, я приму все.

Лена чувствовала взгляды спутников, но сама демонстративно не сводила глаз с Лиасса. Хоть ты тресни. Спокоен. Внешне? Лена чуть прищурилась, и Лиасс ее понял, по невозмутимому лицу прошлась тень неудовольствия — ответ на прищур: не надо лезть в мое сознание, чтобы узнать, что я чувствую на самом деле, это неважно. Да. Владыка, неважно.

— И что ты хочешь, Владыка? — не выдержал первым главный пострадавший, то есть Маркус. — Ты не оставил намерений затянуть петлю на его шее?

Лумис собрался падать в обморок. Вслед за Кайлом. Что делать, дорогие, мы любим Владыку Лиасса, но не считаем его полномочным представителем господа бога на земле. Плечо Гарвина напряглось.

— Что ты имеешь в виду? — осведомился Лиасс.

— А непонятно? Ну прости, я, может, невнятно выражаюсь. Вот сейчас ты чего добиваешься? Чтобы Гарвин взял веревку и пошел в лес вешаться?

Шут задумчиво смотрел на всех поочередно. Задержавшись на Лене, взгляд потеплел.

— Ты разве не осознал, что едва не случилось?

— Я не осознал? Гарвин едва меня не убил. То ли как некое олицетворение человека, то ли просто как человека. Не Маркуса Гарата, если ты понимаешь, о чем я. Он же ни меня не узнал, ни ее.

— Прости, Маркус Гарат, но если бы он убил тебя, в мире мало бы что изменилось. А если бы он убил ее? А если бы он убил вас обоих и вышел в город?

— А и вышел бы? Тут одни эльфы, да маги нехилые, поди, справились бы. А Делиену он не убил бы.

— Ты не можешь быть уверен.

— Это ты не можешь, Владыка. А я могу. Гарвин мне друг, брат, так что я не могу спокойно смотреть, куда ты его подталкиваешь из-за своего страха.

Похоже, в наличии страха Лиасса еще не обвиняли, поэтому он даже не обиделся, а удивился. Шут рассудительно произнес:

— Он не убил бы Лену, Владыка.

— Ты тоже уверен?

— И я, — решился наконец Милит. — Я тоже уверен… почти. Но это «почти» связано с давней привычкой считать всякого некроманта абсолютным злом.

— Владыка, если бы Гарвин захотел убить Лену, он бы сделал это. Ее легко убить. Жизнь женщины хрупка. Вот просто свернул бы ей шею. Или отобрал кинжал и перерезал горло. А то, что он на Маркуса кинжалом махал, тебе ни о чем не говорит?

— Говорит. Он его готов…

— Владыка! — перебил шут с улыбкой. — Зачем Гарвину кинжал?

— Вот именно! — обрадовался Маркус. — Он бы меня магией за миг или быстрее… того. А не стал же. И Делиену ведь не тронул. Она даже порезалась сама. Ты хоть понимаешь почему? Шут, ну скажи ты ему!

— Ему мешал Гарвин . Даже в том жутком состоянии, в каком он оказался, когда его разбудил Корин.

— В следующий раз я Корину не задницу попорчу, — пообещал Маркус многозначительно.

— Перестаньте вы, — равнодушно сказал Гарвин. — Владыка совершенно прав. А вы неправы. Вот дракона надо было спросить, на что способен безумный некромант.

— Тю! Тебя бы Лумис остановил.

Гарвин поднял голову и холодно улыбнулся.

— Никакой Лумис не остановил бы меня. И даже Владыка мог не справиться. Я получил силу солнца, еще не будучи некромантом, и уничтожил целую армию. Сейчас же я стал намного сильнее, к тому же я не просто маг, я некромант, это другой уровень магии. Более высокий.

— Мы уже боимся, — сказал шут, — трепещем. Разве не видно? Вот, дрожу, — он поднял руку и потряс ею. — Да, Гарвин, возможно, сильнее тебя здесь никого и нет, ты можешь разметать весь этот город, разнести нас на мелкие части и даже уйти в другие миры и продолжать разнесение и разметывание. Можешь. Но не сделаешь. Тебя не Лумис сегодня остановил и не Владыка. И даже не Лена. Тебя остановил Гарвин. Или, если угодно, ты остановился сам.

— Гарвин болен, — очень тихо произнес Кайл. — Наихудшее, что только может случиться с магом, — душевная болезнь.

— Если собака хозяина за ногу тяпнула, ее надо пристрелить, — кивнул Маркус. — Хороший подход. Кайл приболел — дадим ему питье, чтоб спокойно ушел. Гарвин не в порядке — дадим ему веревку, пусть вешается. Или что у эльфов больше в ходу — вены резать? Что ж ты ему напрямую не предлагаешь это питье для спокойного ухода, Владыка?

— Я предлагаю тебе, Гарвин, это питье.

— Благодарю, Владыка, — спокойно кивнул Гарвин.

— А меня спросить не желаете?

— Я — нет, — отозвался Гарвин. — Ты не понимаешь опасности, Аиллена, и по доброте душевной стараешься помочь там, где помощь невозможна. Ты уверена, что завтра или через год это не повторится?

— Завтра или через год мы с этим снова справимся, — негромко пообещал шут. — Если не сами, то призовем дракона. Ты нужен ей, Гарвин. И мне. И Маркусу. И Милиту. Ты даже Гару нужен, хотя вечно жадничаешь и не даешь ему пряников.

— Я запрещаю тебе, Гарвин, — резюмировала Лена, — никаких самоубийств. Никаких веревок, резания вен и питья качественного яда.

— Я не клялся тебе в вечной верности, — возразил Гарвин. — Как видишь, я предусмотрителен.

— Значит, поклянешься сейчас, — пожал плечами шут. — Да и причем тут клятвы? Мы выбрали этот путь сами, нас никто не вынуждал, и разве она уговаривала тебя присоединиться? Эта дорога навсегда , Гарвин. С нее нельзя свернуть. Ты хочешь ее бросить? На полпути? На полпути к твоей надежде?

Запал кончился, и Гарвин снова сник.

— Я опасен для нее в первую очередь.

— Нет. Она забрала другого тебя из твоего сознания.

— Вот именно. Забрала себе.

— Фу ты, делов-то! — фыркнул Маркус и начал цитировать дракона. — Да другой ты в ее создании просто помрет своей смертью. Питаться-то там нечем. Ненависти-то нет. Совсем нет. А он живет только ненавистью.