Майя Ахмедова - Ледяная Королева

Дин добросовестно подумал.

— Разбужу Мастера прямо сейчас и скажу ему, что он ошибся.

— Смело! — признала я, спрыгивая на пол и потягиваясь. — Идем?

— А ты-то куда собралась?

— С тобой, конечно. Если он спросонок будет в гневе и тебя во что-нибудь превратит или развеет по ветру, я должна это увидеть — не так уж много у меня здесь развлечений!..

Окружающий мир выглядел сегодня как-то странно. Неизвестно, когда и куда успели подеваться привычные цвета и очертания предметов, да и сами предметы, став мерцающе-прозрачными, дрожали подобно полуденному пустынному мареву и плавно перетекали в пространстве, меняя форму и размеры, причем наличие в природе силы тяжести нисколько их не интересовало… Да и сама я словно парила в каком-то искристо-разноцветном тумане, где не было понятий «верх» и «низ», а важно было лишь собственное желание направить в любую из имеющихся многочисленных сторон свое невесомое тело… Да и тела-то как такового не было — всего лишь более плотный сгусток все того же тумана, разве что чуть менее прозрачный, но такой же подвижный и пластичный, легко меняющий очертания от любого звука… Да и звуки были здесь какие-то странные — обладали запахом и цветом и были осязаемы и различимы подобно разновеликим лоскутам просвечивающе-тонких тканей, которые в своем упорядоченном падении причудливо переплетались, переслаивались, образуя объемные многоцветные невесомые композиции…

— С возвращением! — Знакомый тихий голос, ворвавшись легкой и ослепительно-яркой шелестящей молнией в призрачный мир, заставил остальные звуки разлететься испуганными птицами в разные стороны и тихо растаять в окружающем тумане и заодно помог мне сориентироваться в этом хаосе.

Я поневоле несколько раз открывала и закрывала глаза, не в силах справиться с головокружением, потом все-таки смогла повернуть голову и с трудом сфокусировала взгляд на говорившем, пытаясь припомнить, где уже могла видеть это прекрасное мужественное лицо, которое от улыбки становится сногсшибательно обаятельным, и странные сапфирово-золотые глаза.

— Ты в порядке?

Почему он об этом спрашивает?! В этот момент моя память вдруг вспомнила о своих обязанностях и услужливо рассыпала целый ворох ярких картинок из недавнего прошлого. Приглушенный золотистый свет, заливающий необозримое пустое пространство, в котором каждый звук отдается почему-то переливчато-гулким эхом… Наша троица, стоящая бок о бок перед небольшим возвышением, на котором замерла высокая фигура в балахоне… Неприятные ощущения в области живота, «под ложечкой», при виде длинных завитков стремительно сгущающегося тумана, образующих эффектные мерцающие спирали в неподвижном воздухе над головой старого мага (я-то вижу вдобавок и волны странной, небывало мощной энергии, которые волнами расходятся от эпицентра зарождающегося торнадо!)… Еще более неприятные ощущения от суматошно бегающих вдоль всей спины ледяных мурашек и встающей дыбом шерсти… Приглушенный голос принца, читающего заклинание объединения сил… Тепло его руки, успокаивающе приглаживающей вздыбленный мех на моем загривке… Волны сухого жара, которыми буквально исходит замершая на возвышении фигура с воздетыми к небу руками, посох, вонзенный прямо в гранитный, отполированный до зеркального блеска пол, светится собственным светом, к навершию откуда-то сверху тянется, судорожно выгибаясь и громко потрескивая, мертвенно-синяя полоса мощнейшего разряда… Пульсирующее тепло моего начавшего светиться медальона отдается болезненным покалыванием где-то в самой глубине сердца… Стремительная круговерть видимых пока только мне серебристых бликов, из которых над нашими головами постепенно выстраивалось что-то вроде купола…

Развязка магического действа была стремительной до неожиданности: трехпалая рука в перчатке схватила посох, уже почти неразличимый в потоке яркого, режущего глаза и сенсоры свечения — сыплющее искрами навершие описало круг над головой в низко надвинутом капюшоне, — и нанесла решающий удар, страшный, сокрушительный, который обрушился на нашу троицу гигантским направленным торнадо с ураганным ветром и молниями. Зеркальный Щит в момент отражения атаки стал виден даже невооруженным глазом: упруго прогнувшаяся полусфера, границы которой переливались ослепительно-искристым серебряным сиянием… Земля ушла из-под ног; звенящий, ледяной почему-то воздух ударил тугой волной, лишив на какой-то момент возможности дышать, сердце сдавило так, что потемнело в глазах…

Уже почти потеряв сознание, самым краешком сенсорного поля удалось мне зацепить запоминающуюся картину: поток энергии неимоверной силы замкнулся на рослой фигуре Мастера, буквально уходя в нее, как молния в громоотвод; с яркими вспышками, густо рассыпая искры, одна за другой сгорают защитные оболочки, пока наконец оплывающий постепенно силуэт не растаял, напоследок выпустив к померкшему небу высокий столб слепящего мертвенно-белого пламени…

Повторное возвращение в реальный мир прошло быстрее и намного приятнее, особенно учитывая оставшийся на губах вкус того самого лилово-искристого вина, которым нас вчера угощал Мастер — упокой наконец-то, Господи, его мятежную, но чистую душу!..

— Как ты?! — В тихом голосе на сей раз явно сквозит беспокойство.

Я глубоко вздохнула, сосредоточилась… и резко села на постели — в самом деле, как я?! Лихорадочное оглядывание себя со всех возможных сторон — и глубочайший вздох неимоверного облегчения. Слава богу!!! Мое тело, во всей обнаженной красе покоящееся на тонких простынях, выглядело самым привычным образом, без всяких там экзотических дополнений вроде хвоста или полосатого меха.

Я вновь расслабленно раскинулась на подушках… и только теперь осознала, что на мне из одежды лишь медальон и перстень, а рядом выжидательно притих непрошеный зритель. Беглого взгляда хватило, чтобы сделать неутешительный вывод: мои сумки сюда принести никто не догадался, так что быстро во что-нибудь одеться мне не светит. Цветные драпировки для маскировки не подойдут в силу полной прозрачности, ладошками прикрываться бесполезно — их даже на половину верхней части толком не хватит, а на одеяле восседает этот синеглазый нахал и, попивая из того же кубка, с явным интересом изучает результат последнего колдовства старого мага.

— А чего ты, собственно говоря, глазеешь?! — возмущенно осведомилась я, поспешно переворачиваясь на живот.

— А чего ты, собственно говоря, ворчишь? Разве нельзя? — Смутишь его, как же…

— Нельзя!!! Тебе тут не музей, а я тебе не картина! Сейчас же отвернись!

— И не подумаю! — Он с подчеркнутым удовольствием в очередной раз обвел меня взглядом, попутно небрежным щелчком заставив кубок испариться. — Не так уж часто меня жизнь балует радостями…