Майя Ахмедова - Ледяная Королева

Я смогла наконец-то расслабиться и усилием воли погрузить себя в состояние, напоминающее полудрему, не боясь упасть: сильные руки надежно и крепко прижимали меня к широкой груди. Он еще и свой плащ поверх шубки запахнул, очень даже кстати, надо сказать. Я моментально согрелась и почувствовала себя гораздо лучше.

Пушистый волчий мех подбоя щекотал кожу, и я машинально потерлась щекой о край плаща. Странно, никакого запаха не ощущается, даже дыма от костров… Или это я нюх от слабости потеряла?

— Как же мне исправиться? — нарушил молчание мой спутник.

Я невольно улыбнулась, поняв, о чем речь, и добросовестно приступила к изложению «курса молодого бойца».

— Во-первых, веди себя примерно и выказывай почтение на расстоянии. Когда надха сочтет нужным, подойдет сама.

— Понял. Что дальше?

— Во-вторых, почаще угощай вкусным. Эти кошки очень любят боровую дичь — рябчиков там, тетеревов, но самим на них охотиться сложно: слишком уж массивны.

— Это я тоже осилю.

— И в-третьих, — я старательно сохраняла серьезное лицо, — как можно чаще и разными способами демонстрируй любовь и заботу по отношению к ее подопечной!

— А вот сейчас, по-моему, ты нахально пользуешься положением в личных целях!

— И в мыслях не было! — поддразнила я его.

— Ты опять со мной споришь?!

— Почему бы и нет? Сейчас ты не можешь меня «слышать».

— В самом деле… — помолчав, удивленно протянул Тарглан. — Однако… Кто тебя этому научил?!

— Это всего лишь одна из моих способностей. Но, если честно, долго удерживать блокировку я не могу.

Он только хмыкнул в ответ.

— Кстати, — продолжила я после небольшой паузы, — хочешь, объясню, почему ты не почувствовал опасности, когда полез любезничать с Лингой, и даже не понял, насколько же она разумна?

— Хочу. Объясни.

— Дело в том, что надхи — все поголовно — телепаты, причем такого уровня, который людям разве что приснится когда-нибудь. И уж чему они за столько поколений лучше всего научились, так это самой глухой блокировке, чтобы никто посторонний даже намека на запах мысли не смог уловить. Так что любой из нас для них — открытая книга, да еще и напечатанная аршинными буквами…

Впереди замерцал огонь, и через пару минут Ворон сбавил шаг, завидев часовых. Они не стали задерживать нас, только молча отсалютовали копьями. У коновязи Тарглан остановил жеребца, спешился и помог сойти мне.

— Дальше я сама.

— Ты уверена?

— Вполне, я уже почти в порядке. Спасибо за помощь.

— Тебе в таком случае уже трижды спасибо.

— Это когда же столько набралось? — искренне удивилась я, но сын вождя только улыбнулся. — Не забудь…

— В полдень. Я запомнил. Ты тоже не забудь.

— О чем?

— Ты мне кое-что должна.

— ???

— А брудершафт? Вино-то мы выпили…

Я почувствовала, что краснею, и порадовалась, что костер так далеко. Тарглан легко вскочил в седло и подобрал поводья.

— Спокойной ночи! — И это уже надхе, с почтительным поклоном: — Еще раз прошу прощения!

Хищница снисходительно фыркнула в ответ. Ворон изящно развернулся на задних копытах и длинным прыжком ушел в сгустившуюся перед рассветом темноту. И вот тут-то мне снова свело спину от уже знакомого пристального взгляда. Да что за дьявол до меня довязался, так его, растак и переэдак?! Не враг, однозначно — реакция была бы иной, да и Линга спокойна как никогда… Кому ж это из «ближних» не спится в ночь глухую?!

Я уже кое о чем догадывалась, когда, не поворачивая головы, повела «взглядом» вокруг себя. Присутствие бодрствующей особи поблизости было достаточно явным, и место его нахождения тоже теперь не секрет. Поэтому я не стала торопиться: проследила, как устраивают на ночь моего скакуна, кивком отпустила человека досыпать, нащупала в кармане горсть сухих фруктовых ломтиков и кусочек сахара, постояла, прислонившись к мощной шелковистой шее коня и поглаживая вкусно хрупающую морду… Лично расчесала специальной щеткой пушистую шубу надхи, удостоилась благодарного вылизывания щек…

Я уже собиралась отойти от коновязи, когда мой Агат, подняв голову, перекликнулся с кем-то приветливым ржанием. Я невольно проследила его взгляд и увидела Бурана — серебристого жеребца, на котором обычно ездил Дин. Конь стоял, понурив голову и поджав переднюю ногу. На мое приближение он против обыкновения отреагировал почему-то вяло, что показалось мне довольно странным. Я провела рукой по шелковистой шкуре под попоной и ощутила, как мелко вибрируют мышцы, которые пока не отпустило недавнее напряжение, а ладонь стала влажной. Так-так, и где же это вас черти носили среди ночи, наше высочество? Хотя… какое мне теперь дело?! Небось опять «высокая политика», не для средних умов… только вот магическое прикрытие тщательнее ставить надо!

Я не стала трогать повязку, красовавшуюся на серебристой шкуре, просто положила руки поверх нее, сняла боль в потянутом сухожилии коня и выгребла из кармана остатки угощения. Буран благодарно потерся о мое плечо и фыркнул в самое ухо. Жеребец выглядел намного веселее, когда я зашагала наконец к своему жилищу по вытоптанной в снегу тропинке.

Возле шатра принца, мимо которого мне предстояло пройти, факелы успели давно погаснуть, но в них не было нужды: обнаружить разумное существо в глухой тьме я смогу и с накрепко закрытыми глазами, особенно если оно с головы до ног окутано столь плотным свечением столь яркого оттенка. Наш семь раз благословенный предводитель возвышался у входа в свой шатер, прекрасно зная, что я не менее прекрасно его вижу, но так и не произнес ни единого слова. Я тоже хранила молчание, вальяжной походкой проходя мимо, и даже не обернулась, опуская за собой тяжелую коричневую шкуру с изображением стилизованного глаза.

Холодный мокрый нос ткнулся прямо в шею, а горячий не менее мокрый язык принялся старательно вылизывать мне лицо. Я поежилась, не открывая глаз, и с раздраженным бурчанием попыталась укрыться под одеялом, но не тут-то было — мохнатая наглая морда проникла и туда.

— Серый, ну дай поспать!

— Вставай, засоня!

— Тиальсы на тебя нет!

— Тем и пользуюсь, пока она у знахарок. Вставай, тебя ждут великие дела!

— Скажи, пусть придут вечером и запишутся на прием в порядке живой очереди, — буркнула я, не глядя поймав серого вреднюка за мохнатую скулу.

— Ты твердо решила и обед проспать? Зря!

— А оно того стоит? И что за срочность?

— Минут пять еще можешь подавить подушку, — лизнув напоследок и руку, Ворх уселся рядом, — пока похлебка доварится.

— Из кого? — Я кое-как протерла сонные глаза.

— С утра медведя завалили, из той берлоги, что ты указала, вот Ургун и расстарался! Велено через полчаса прибыть с ложкой наперевес.