Майя Ахмедова - Ледяная Королева

Девушки защебетали с удвоенной энергией, перемежая местные новости с деликатными вопросами о прибывших со мною лицах. Еще бы: в такие лихие времена прибытие такого количества таких представителей интересующего пола!.. Светская беседа была прервана появлением первых двух с известием, что ванна готова, но не изволит ли госпожа сначала посетить гардеробную?

Почему бы и не изволить?.. Я воспрянула духом в предвкушении отдыха и порции положительных эмоций. За время долгого путешествия по заснеженным горам и долам обо мне, конечно, заботились, делая все возможное и невозможное заодно, лишь бы посланное богами сокровище чувствовало себя комфортно; впрочем, оно (в смысле — сокровище в моем лице) не особо доставало окружающих прихотями. Тем не менее отказа ни в чем не было, и ни о каких бытовых сложностях моя голова не болела, но все же, что ни говори, — потешить женскую душу примеркой новых тряпочек и побрякушек, вымыться в настоящей ванне с подогревом и ароматизированной водой, зажевать что-нибудь особо вкусненькое и всласть поваляться в шикарной постели под пуховым одеялом на шелковых простынях… Подобные радости в последнее время случаются слишком редко, чтобы устать их ценить!

Праздник души начался уже в гардеробной, где мне предоставили полную свободу и неограниченную возможность пополнить свой багаж чем-нибудь из новья, в изобилии висевшего вдоль стен узкой и длинной, почти бесконечной комнаты с несколькими выходами. Я только присвистнула, оглядывая предложенное великолепие: да, совсем небедные родственнички мне достались! И со вкусом у них полный ажур! Взглянуть хоть на вот это платье… нет, лучше на это!.. или на этот костюм… а на этот!.. или на…

Стоп! Вдохнуть-выдохнуть, собрать мысли в кучку и вернуть на место разбежавшиеся глаза! Я напомнила себе, что, если — когда! — этот затянувшийся бедлам со сменой власти благополучно закончится, все это… вернее, все это никуда от меня не уйдет, а пока вполне хватит пары свежих прикидов на смену.

Мой прищуренный взгляд медленно скользнул вдоль пестрого ряда, остановившись на костюме из тонкой замши цвета кофе с более светлыми клиньями, множеством серебряных заклепок и серебряным же шитьем. В меру облегающие штаны и длинная приталенная, с кокеткой и шлицами безрукавка под широкий пояс, украшенный декоративной пряжкой, а к этому — молочно-белая шелковая блузка с ажурными вставками, свободными рукавами, собранными на длинные манжеты с множеством перламутровых пуговичек, и фигурным воротником апаш, по краю которого были нашиты вперемежку мелкие и крупные белые жемчужины.

Второй костюм был совсем в другом роде: плотный переливчатый бархат цвета темного изумруда, по бокам штанов и вдоль швов и разрезов безрукавки, доходившей почти до колен, — вышитые золотом причудливые листья и цветы. Блузка тоже была хороша! Чего стоил светло-золотистый гипюр, а еще широкий воротник вроде английского, открывающий грудь по самое не надо, и расширяющиеся книзу рукава «три четверти» с частыми зубцами по краю…

С большим трудом я сделала над собой усилие и повесила на место нечто искристо-бирюзовое, полупрозрачно-тонкое и мягкое, облегающего силуэта с разрезами до бедер, глубоким декольте и летящими рукавами. Не вещь — мечта, одна загвоздка: где и когда я буду носить подобный шедевр? Да и об окружающих надо заботиться, пусть лучше о предстоящем сражении думают…

Я перешла к другой стене, где была собрана одежда попроще, выбрала дорожный костюм — простого покроя штаны в комплекте со свободной курткой, снабженной множеством карманов, — добавила пару тонких и пару теплых рубашек и решительно покинула гардеробную.

Размерчик был не совсем подходящий, но меня уверили, что «ноль проблем, не извольте беспокоиться», и я с чистой совестью отправилась перебирать залежи обуви. Совсем немного времени потребовалось, чтобы выбрать две пары сапожек на небольшом точеном каблуке (одни — высокие, темно-коричневые, замшевые, с фигурными переливчатыми пряжками, другие — чуть ниже, из тисненной золотом черной кожи с декоративными застежками по бокам) и еще пару на каждый день — меховые, со шнуровкой во всю высоту и толстой подошвой. Теперь я «с чувством выполненного долга и глубокого удовлетворения» отправилась готовиться к погружению в миниатюрный бассейн, который здесь по чистому недоразумению скромно именовался ванной.

Пока я нежилась в благоухающей розами воде, а потом блаженно млела на мягком ложе, пока над моими волосами колдовали в четыре руки, а меня натирали всякими кремами-бальзамами, две швеи подогнали выбранную одежду по заранее снятым с оригинала меркам и разложили все на кровати поверх вышитого покрывала. Мне оставалось только сделать окончательный выбор — в чем блистать сегодня вечером. Долго раздумывать я не стала и отдала предпочтение бархату и золотистому гипюру. К сожалению, пришлось отказаться от предложенных духов, потому что многие запахи в последнее время начали как-то раздражать. Мудрить с волосами не было настроения, поэтому я просто распустила по плечам красиво завитую распушившуюся гриву, закрывшую меня до пояса, поправила любимый медальон и привычным жестом приладила свой «глазастый» почетный знак отличия.

Вделанное в стену зеркало — где-то два на три метра — с готовностью отразило преображенную меня. Что ни говори — отдых, правильный уход и приличные шмотки способны порой творить чудеса! Например, превратить зверски невыспавшееся, измотанное, полузакоченевшее нечто в очень даже привлекательную, соблазнительную и в меру загадочную женщину. Куда что девалось и откуда что взялось! Ну да, тени под глазами, лицо слегка осунулось и чуть бледнее обычного, и губы пришлось подкрасить, не без этого. Зато в остальном…

Деликатный стук в дверь прервал сладостный процесс вдумчивого самолюбования.

— Вы готовы, госпожа «видящая»? Вынуждены поторопить вас, дабы не дать свершиться безвременной кончине всех присутствующих от голодной смерти за накрытыми столами — без вашей светлости не начи…

Нарочито гундосый голос неугомонного Ворха оборвался на полуслове, потому что в этот момент я, ничего не говоря, медленно повернулась в сторону приоткрывшейся двери, которая тут же распахнулась во всю ширь. Стука выпавших челюстей о каменный пол не было слышно лишь потому, что вышеупомянутый пол был застелен от стенки до стенки. А вот лица моих соратников надо было видеть! Про три пары остекленевших, немигающих глаз и говорить не буду.

Волк сидел на собственном хвосте, Призрак только головой качал, оглядывая меня, а вот выражение лица принца мне уловить не удалось — он слишком быстро успел снова нацепить привычную сдержанно-внимательную маску, лишь вскинутая бровь да прищуренные глаза выдавали эмоции.