Майя Ахмедова - Ледяная Королева

По дороге из города я окончательно утвердилась во мнении, что при получившемся раскладе пришло время покинуть это изысканное общество, дабы не стать гирей на ногах и не мешать моим высокородным спутникам в осуществлении великой миссии по воцарению законной власти на местном престоле. Мы сделали друг для друга все, что могли, к людям они меня вывели, как обещано было еще в самом начале знакомства, пора и честь знать! Значит, утром я тихо удалюсь в туман — или в метель, как получится, — и попытаюсь найти себе место под здешним солнцем. Хотя бы в экологически чистом сугробе, уж если совсем не повезет.

Вот и выходит, что дополнительные траты мне сейчас ни к чему, а к нему обращаться — слуга покорная! Да и внимание к себе лишний раз привлекать не есть умно. Может, попросту снахальничать — оккупировать кровать, а «благоверного» выселить на лавку или на пол? Так я и без того уже «обуза» и «головная боль»… Да пропади оно все пропадом!

Кратко высказавшись вслух в обычной своей манере, я махнула на все рукой и села за стол, умостив гудящую голову на сложенные руки и бездумно глядя в незамерзший кружок посреди оконца. Свеча тихо потрескивала, отбрасывая на темное стекло яркий, слегка колеблющийся блик, и казалось, что это не в комнате, а там, далеко в заснеженном поле, у самой кромки леса мерцает огонек…

Тихо скрипнула дверь.

— Не спишь? Идем ужинать.

Вот интересно, отсутствие стыда и совести — это врожденное, хроническое или все же как-то лечится? Я даже головы не подняла.

— Если устала, можно сюда принести.

Убиться веником! Какая забота! «Если», видите ли! Отец родной, да и только… Я соизволила-таки подать голос:

— Не стоит беспокоиться.

— Решила фигуру поберечь?

Страсть как остроумно! Сам додумался или помогал кто? Даже отвечать не стану…

— Тогда почему не ложишься?

— Не твое дело. — Мой голос был сух и бесцветен, как столетний гербарий.

— Но послушай…

— Да пошел ты со своей заботой в… к… и на… заодно подряд и много раз под контрабас! — При этом я ни голоса не повысила, ни головы не повернула, только высвободила затекшую руку и вытянула вперед, свесив кисть по другую сторону столешницы.

Хотя адрес был указан четко, принц никуда не пошел, а с тяжелым вздохом сел напротив, потер ладонями лицо и спросил устало:

— И долго ты собираешься дуться?

«Дуться»?! И впрямь — неплохо для начала! Мне даже стало интересно, что же он еще скажет, поэтому я нашла в себе силы на ответную реплику:

— До утра придется потерпеть.

— Что изменится утром?

— Перестану вам досаждать. Поищите себе другую путеводную звезду, а с меня хватит!

— Просто возьмешь вещи и уедешь?

— Могу и пешком уйти.

— И как далеко?

— Куда ноги донесут.

— Это из-за того, что я на тебя накричал?

— Нет, из-за того, что я встала не с той ноги. Я вообще на редкость вздорная стерва, от которой одни проблемы. Можешь начинать радоваться, что убираюсь из твоей жизни добровольно! — Кто бы знал, чего мне стоила моя сдержанность!

— Ну извини. — Принц попытался взять меня за руку, но я, все так же не глядя на него, резким жестом отдернула ее и снова убрала под голову.

— Извини! — повторил он тихо.

— Бог простит.

— Который?

— Сам разберешься, не маленький.

— Ты хоть подумала бы, почему я на тебя сорвался!

Обида и горечь, которые мне за эти несколько часов удалось превратить в мутный осадок на самой глубине души, всколыхнулись и вновь застили белый свет черными тяжелыми хлопьями. Бог свидетель, не хотела затевать разбор полетов, да никуда, видать, не деться!..

— А ты хоть подумал бы, почему я вернулась!

— Я и так это знаю.

Он еще и улыбается! Правда, почти незаметно, краем рта, но я-то вижу! Мне для этого и голову поворачивать не надо, но в его бессовестные глаза посмотреть все-таки стоит.

— И почему же? — Моим голосом вполне было можно травить злейших врагов и огородных вредителей — столько в нем было яда.

— Потому, что ты — своенравная, вредная и упрямая девчонка, — Дин говорил тихо, глядя мне в глаза, — но при этом — надежный друг и достойный соратник. Я ведь старался отвлечь этих вояк, чтобы дать тебе возможность уйти подальше, и считал, что ты в безопасности. А когда ты снова появилась, да еще в таком виде — впору с ума было сойти… Я не сдержался потому, что слишком боюсь тебя потерять!

Его слова, согласно законам жанра, должны были меня успокоить и заставить умилиться до глубины души, но у меня — уж не знаю, к счастью или к сожалению, — слишком хорошая память, поэтому пресловутая глубина души тут же выдала особенно мощный выброс осевшей было мути. Я понимающе кивнула:

— Вот это как раз можно и не объяснять — где еще тут возьмешь такой источник энергии, с целым букетом дополнительных возможностей, к тому же бесплатно! И как, тебе со мной было не очень противно? Или ради дармовой подзарядки еще и не такое вытерпеть можно?!

Принц оторопело воззрился на меня:

— Ты о чем?!

— О том!!! И нечего изображать склеротика! Хочешь сказать, мне тогда послышалось?!

— О боги! — До него постепенно доходило. — Так ты подумала, что я сказал ту ерунду всерьез?!

— А что я должна была подумать?!!

— Тебя ведь нужно было разозлить!

— В таком случае ты перестарался!

— Ты тоже не скромничала! — Он машинально потер щеку.

— А я все делаю с душой. И потом — чего ты ожидал? Что я после такого заявления брошусь ноги тебе целовать?! Может, еще попытаешься убедить меня, что сказал неправду?

— Правду, — он уже вполне овладел собой, — только наполовину.

— На которую?!

— На вторую. Это действительно идеальный способ. Но я не сказал, что энергия при этом передается лишь по доброй воле и взаимно, так что в результате выигрывают оба. — Дин спокойно выдержал недоверчиво прищуренный взгляд, сел рядом, снова взял мою руку и осторожно коснулся ее губами. — Как только ты могла подумать!..

— У тебя были очень честные глаза. — Ядреная и острая ледяная заноза, плотно сидевшая в моем сердце последние несколько часов, медленно таяла от золотого переливчатого сияния странных зрачков.

— Глупенькая! — Он по-кошачьи потерся о мою ладонь.

— Сам дурак! — Я запустила пальцы в густой шелк серебряных волос.

Он снова поднял на меня глаза:

— И после всего, что было сказано в харчевне, ты все-таки за мной вернулась… Почему?!

— Я уже один раз объяснила. Напряги память.

— С памятью у меня все в порядке, просто в голове не укладывается…

— Значит, носи снаружи! — снова рассердилась я, пытаясь отстраниться, но куда там! Когда он так на меня смотрит, вся моя хваленая сила воли тут же отбывает в срочную командировку в неизвестном направлении…

— Знаешь, — очередной приступ раскаяния заставил-таки принца сделать передышку между поцелуями, — я ведь еще не извинился за «бешеную стерву»…