Андрей Чернецов - Время выбора

Роланда и угрюмо тащившийся следом Огонек повернули за угол и оказались лицом к лицу с двумя эрийскими воинами. Женщина и мужчина...

— Что за?.. — воскликнул мужчина и осекся.

Она как будто бы знала его... Озерник, представившийся ее отцу на имперском балу!.. Но что он здесь делает? Да еще с женщиной!.. А женщина... Рамалия! Воительница, уже не один год ходившая под флагом отца и, насколько Роланда знала, бесконечно преданная барону.

— Роланда! — в один голос вскричали озерник и Рамалия. — Не может быть! Как ты попала в замок?

— А-а... э-э... Не знаю, — только и смогла сказать Роланда. Она никак не ожидала увидеть Рамалию и этого озерника, да еще и вместе! — У отца была карта... подземных туннелей Эриу... и я...

Рамалия и Ле Криан (это был именно он) бросились к дочери барона, но внезапно замерли и даже попятились назад. Из-за спины баронеты неторопливо вышел огромный пес, сплошь окутанный жарким слепящим пламенем.

— Что это? — просипела Рамалия, ее спутник же, напротив, не говоря ни слова, потянулся к висевшему на боку клинку.

— Харал, — невозмутимо ответила Роланда, видя, как сказанное отражается на враз посеревших лицах воинственной пары. — Не бойтесь, он хороший, добрый. Он — мой друг. Его зовут Огонек.

— Сто-ро-же-вой пес туатов? — не убирая руки с эфеса, пробормотал Ле Криан. — До-брый?..

— Ну что же вы?.. — мягко улыбнулась Роланда. — Никогда собак не видели?.. Да и потом, он еще щенок. И, как я уже сказала, добрый и преданный. Пока я рядом — вам нечего бояться.

— Хорошенькие дела, — еле слышно воскликнул Ле Криан, однако руку с эфеса убрал. — Она привела харала и говорит, что нам нечего бояться...

И тут Огоньку вдруг надоело бездействие. Он неожиданно направился в сторону застывших Ле Криана и Рамалии. Охватывающее его пламя резко исчезло.

На этот раз озерник даже не предпринял попытки вытащить меч — только застыл так, что теперь казался статуей; Рамалия же лишь прижалась к своему возлюбленному, и ее охватила постыдная мелкая дрожь.

Огненный пес осторожно подошел к возлюбленным. И... лизнул Рамалию в руку.

— Я же говорила, он хороший. А вы не верили, — укорила испугавшихся воинов Роланда. — Вы ему понравились... Кстати, а где мой отец?

— Он сейчас занят, — ответила Рамалия, осторожно прикасаясь к холке харала. — Фирийцы осадили Лиомор и теперь вызвали барона на переговоры...

Роланда вдруг съежилась и уже открыла рот для следующего вопроса, когда озерник опередил ее.

— Тир отправился вместе с ним, — улыбнулся Ле Криан. Он так же, как и его возлюбленная, уже не боялся Огонька, который, оставив воительницу, принялся чуть покусывать его за ногу. — Ты можешь подождать вместе с нами...

— Подожду, — согласилась Роланда.

— Только не отпускай от себя... Огонька...

* * *

Они отбили уже третью осаду Лиомора, но ведь все рано или поздно кончается!.. Геаред, без сомнения, подтянет к неприступному городу-крепости еще несколько тысяч, а то и десятков тысяч воинов! Лиомор стал поистине ценным городом, взять который было просто необходимо.

Однако теперь защитники города получили некоторое время для отдыха...

И сейчас барон Ильтиу в сопровождении графа Остерила, Валлиана, а также героев совсем еще недавнего прорыва — Тира и Сконди — прогуливался извилистыми коридорами замка.

— Теперь взять Лиомор — не только необходимость, диктуемая сложившейся ситуацией, но и дело чести фирийцев и Геареда лично, — говорил барон, то и дело механически проверяя, на месте ли его клинок. — А сил у нас все меньше и меньше... Остерил, ты ведь обещал помощь Коннахта.

— Обещал, Миран, обещал, — поник граф. — И не отказываюсь от своих обещаний. Великий герцог лично обещал мне подмогу...

— И где же она тогда?

— Не знаю. Но очень надеюсь, что подоспеет вскорости...

Они уже почти дошли до первого этажа, когда замковых стен достиг гул фирийского рога.

— Переговоры? — спросил Миран.

— Похоже на то, — незамедлительно ответил граф. — Геаред — или кто там ими командует? — по-видимому, решил подойти к проблеме Лиомора с другой стороны.

Барону Ильтиу хватило одного мгновения, чтобы решить.

— Хорошо. Мы вступим в переговоры... Посмотрим, что нам предложат фирийцы, — сказал барон, поворачиваясь к идущим позади Валлиану, Тиру и Сконди. — Это может быть ловушка, господа командиры. Поэтому... со мной пойдут... Тир, Сконди и ты, доблестный граф.

Фириец и гном лишь коротко кивнули, мол, приказ ясен.

— И на этот раз — без самодеятельности, — уже гораздо мягче, с улыбкой сказал барон. — А ты, Валлиан, найди Рамалию. Пусть приготовится к возможным сюрпризам.

— Будет сделано, — отчеканил эриец и тут же отправился исполнять приказ барона.

— Ну что, господа. Если вы готовы, тогда вперед...

______________

Ворота Лиомора распахнулись, выпуская наружу арийское посольство. Кавалькада барона Ильтиу неторопливо направилась к застывшему перед рядами фирийской армии белому флагу, рассеченному на две половины широкой красной полосой — флаг мирных переговоров.

Кроме Остерила, Тира и Сконди барон взял с собой добрые полсотни гвардейцев. Немало, учитывая то, что фирийцы могли просто заманивать своих противников, изображая мирные переговоры.

Фириец и гном скакали рядом с бароном, стараясь не затеряться в рядах гвардейцев. Где-то позади ехал и Брабан. Тир специально взял молодого эрийца — пусть видит, что его непосредственный командир доверяет ему, и тогда Брабан будет служить еще больше!.. У него и так было мало преданных лично ему людей — только те четыре десятка, которых он сумел вывести из-под стен Лиомора, когда и эрийцы и их противник едва не уничтожили дерзнувшую пойти против всех тысячу...

Барон Ильтиу поднял руку, и его гвардейцы остановились. Напротив них под белым с красным флагом застыл десяток фирийцев — командиры и их телохранители.

— Ничего себе! — Тир аж присвистнул, вглядываясь в поднятые забрала фирийцев. — Какие люди!

— Ты знаешь их? — чуть слышно спросил барон, поворачиваясь к одному из своих лучших командиров.

— Еще бы мне их не знать! — буравя испепеляющим взглядом фирийцев, ответил Тир. — Один из них был моим непосредственным командиром. Еще когда я служил в Корне... Вон тот, разжиревший воин с длинными седыми усами. Воевода Деамед, к слову сказать, — преизрядная сволочь... А этих двух... Думаю, вы и сами их знаете.

— Это какие же? — спросил барон, не отрывая изучающего взгляда от фирийских парламентеров.

— Справа от Деамеда, — обратил внимание фириец. — Один с громадным мечом в потертых кожаных ножнах, другой — с двумя короткими парными копьями за спиной.

— Так это... — начал было барон, однако его опередил Сконди.

— Кристиан и Гран, — процедил сквозь зубы гном, словно выдавливая из себя жгучую отраву слов. — Вот так сюрприз! Ну, если ничего не изменится, то...