Александр Тюрин - Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди

— Да я не пленный.

— Пленный лучше, чем покойный, — резонно заметил майор, а Чернов, возникший громоздкой тенью, просто провел рукой — в перчатку унего, наверное, был спрятан детектор.

Сканирование дало утешительные для всех результаты, хотя Василий знал, что активация молчащих «закладок» не всегда срабатывает, особенно это касается киберорганических «жучков».

— Двинулись, — велел командир, — Келин вперед, Чернов замыкает, нового члена навьючить так, чтобы ему тошно было.

И Василия пригнули к земле рюкзаком кило на пятьдесят, причем сказали, что там взрывчатка, поэтому бросать не рекомендуется. Поскольку земля тут же встала под углом в тридцать градусов, то от нее до носа оставалось не более двадцати сантиметров. Впрочем, ночью больше и не требовалось.

— Я вам сочувствую, — сказал Вергилий, — но могло быть и хуже.

— Еще может быть хуже.

Группа из семи бойцов и Василия двигалась на юго-восток — примерно в той стороне и располагалась Тарская. Время от времени командир доставал микродрон и запускал в воздух — для ведения разведки. К утру группа была километрах в шести от Тарской, — Майков все более узнавал местность, — но потом отвернула в сторону.

— Давайте здесь расстанемся, я ведь достаточно погорбатился на вас, причем совершенно бесплатно, — предложил Василий командиру, чье лицо закрывали не бимоны, а мощное забрало. — Вам прямо, а мне налево.

Майор отозвался не сразу, потому что, скорее всего, разбирался с тем сигналом, что выдавал ему дрон на подзабральный монитор.

— Куда торопишься, Василий?

— В Тарскую.

— Слушай, пенсионер, оставаясь с нами, ты рискуешь уцелеть, но прогулка в ту сторону будет для тебя недолгой.

— Вы устроите какую-нибудь мелкую гадость джихадистам — и тикать. А мне… страну и мир спасать, — Василий неожиданно выпалил то, в что недавно совершенно не верил.

— Если это правда, то ты псих и послала тебя психбольница. Меня другое интересует. На что ты надеешься, Василий? Ты надеюсь помнишь, как нас там уделали?

Сомнений не осталось.

— Капитан Лялин?

— Ты же сам назвал меня майором.

И майор впервые поднял забрало. Можно было и испугаться. Вместо глаз и носа какая-то аппаратура, даже в утренних сумерках заметны линзы видеокамер. На нижней челюсти что-то вроде заклёпок.

— Двадцать пять процентов черепа разрушено, физиономии особенно не повезло, гортань то же задело, так что и голос у меня искусственный.

Майор расстегнул молнию на правом рукаве. И стало слышно, как работает его рука. Были видны рычаги, шарниры, что-то вроде кривошипно-шатунного механизма, пучки нанотрубчатых «мышц» и «кости» из блестящего сплава, видимо титано-неодимового.

— Руку, земляк, я потерял в том же бою, что и голову. Еще там пара моих ребер улетела. Это всё наш визит в Тарскую.

— Прости меня, командир.

— А за что?

— За то, что не вытащил тебя тогда.

— Абсолютно правильно поступил. Тащить тот фарш, который от меня остался, значит и себя погубить, и всю группу… Я когда в госпитале очухался, был уверен — войне моей конец, выпишут инвалидность, и остаток жизни пропердИ на стульчике возле сортира. Ан нет. После этого были еще десятки передряг. В компании таких же железных дровосеков как и я. Сержант Чернов, расстегни-ка свой жилетик, не стесняйся.

Под броником, в районе сержантского живота, было что-то, напоминающее ракетную установку.

— Это вместо кишки. А теперь, Чернов-красавчик, застегнись, тут вам не стриптиз-клуб. И так далее, том же духе. Вот такой у меня эскадрон гусар летучих. Раньше инвалиды были обузой для министерства обороны, а нынче они первосортный стратегический материал… Экспериментируй с ними, насколько фантазии хватит, всё равно этому разорванному разрезанному простреленному народу терять особенно нечего. Вот у нас тут и человек-огнемет есть, так сказать Змей Горыныч, пламенем пыхкает, особенно, когда на горшке сидит… Ну как, всё осознал? Нас даже люди Хожи Ахмета боятся, поскольку знают, что Аллах любит нашего брата, раз мы живы до сих пор.

— Прости за вопрос. А чем ты с твоим апгрейдом лучше нормально оснащенного солдата? — поинтересовался Василий.

— Понимаешь, одно дело, когда мониторы приставлены к нормальным глазам, и совсем другое, когда сканеры электромагнитного излучения непосредственно сообщаются со зрительным центром мозга. Будь уверен, я вижу тебя совсем не так, как ты меня. К примеру, иначе обрабатываются фракталы, схожие или одинаковые видеозоны заменяются на спецсимволы и дополнительную информацию. Тут можно еще долго рассказывать, я ведь теперь стал спец по нейрологии и нейроинтерфейсам, но сэкономим время. В общем, когда мы гуляем по опасной местности, моя голова работает, куда больше чем твоя. И время реакции у меня меньше.

— Искусственной рукой сложно управлять, командир?

— Да вот этими остолопами куда труднее. Имейся бы у меня, к примеру, механический хвост, то, после годичных психомоторных тренировок с фармакологическим закреплением, я бы им шуровал также ловко, как заправская макака…

— Товарищ командир, я ведь самого главного у тебя не спросил. А кто тебя тогда вытащил?

— Самого главного я и не знаю. Меня подобрала вертушка грушников в паре километров от Тарской.

— А как насчет самой Тарской?

— Меня Тарская давно не волнует. Я приказы исполняю.

Группа пересидела разгар дня между камней, а чуть стало смеркаться, двинулась в путь — хамелеоновка придавала ей вид призрачный — лишь благодаря бодику Майков просматривал виртуальные контуры спецназовцев. Он, как ни старался, ни о чем не мог поразмыслить, только боролся с дорогой и со своим рюкзаком — новые коллеги уполовинили груз, но тот всё равно остался свинцовым. Внезапно движение прекратилось и ишак-отставник подумал, как это прекрасно. Через пять минут он уже думал прямо наоборот.

Группа русского спецназа встретила боевиков Хожи Ахмета раньше, чем ожидала. И это было минусом. Однако не столкнулась внезапно, что было огромным плюсом. Находилась она на местности выше, что, опять-таки, шло в плюс.

Впрочем, когда мешок с Василия сняли и он огляделся, то уловил, что позиция спецназа не столь уж удобная. Боевики шли гуськом по тропе, все — в хамелеоновках. Спецназовцы, благодаря компьютерной обработке изображений, худо-бедно видели их, но не всех. Слева и справа цепочку врагов заслоняли два утеса. И не было известно, шастают ли поблизости другие басурмане. Боевики почти сразу сшибли спецназовский дрон — аппаратура слежения и ПЗРК были у эмира Хожи Ахмета на самом высоком уровне — видать, техника поступала с гянджинской базы НАТО.

Лялин послал двух своих людей вниз, чтобы закрепились поближе к тропе и передавали сведения. Тут и стало известно, что боевиков много, очень большой отряд по здешним меркам.