Кирилл Шатилов - Торлон

Стоявшие рядом с Уилом немногочисленные воины скрежетали зубами, видя, что творится с их товарищами, и будучи не в состоянии прийти на помощь. Вероятно, их задача состояла в том, чтобы служить последним оплотом обороны крепости, и они не имели права ни под каким предлогом покидать свой пост. Некоторые пытались стрелять во врага из арбалетов, однако тщетные попытки только усиливали их ярость.

На Уила они обращали внимания столько же, сколько на стоящее в зените солнце. Поскольку их было не более десяти человек и все они толпились теперь на той стороне галереи, откуда открывался наилучший вид на происходящее, Уил получил возможность беспрепятственно осмотреть округу.

Выстроенный на холме донжон и расположенную отдельно основную площадь крепости защищал, как и предполагал Уил, единственный ров в форме восьмерки. С внутренней стороны по всей длине тянулась стена, больше похожая с такой высоты на забор из кольев. Верхний круг занимала башня, в которой он сейчас находился, нижний — жилища гарнизона и подсобные постройки, отличавшиеся от жилых хижин разве что размерами. Оба круга соединялись между собой одним-единственным деревянным помостом, по которому в этот момент стремительно бежало вниз неведомо откуда появившееся подкрепление. С внешней стороны рва укрепление отделяла от леса обширная прогалина. Только оставленные местами пни свидетельствовали, что когда-то и здесь росли деревья.

Глядя во все стороны, сколько хватало зрения, Уил видел один лишь зеленый ковер выжидательно застывшего леса.

Неужели вся эта часть Англии, которую местные жители называют Торлон, сплошь покрыта лесами? Уилу приходилось слышать о почти непроходимых чащах, которыми поросли земли севернее Лондона, однако он никогда не представлял, что значит выражение «бескрайний лес». Теперь он видел его воочию, и ему сделалось не по себе. Оставалось только выяснить, с какой стати эту местность прозвали «страной башен».

Присмотревшись повнимательнее, Уил разглядел почти возле самого горизонта что-то вроде крохотной палочки, выступавшей над линией зеленых волн. Очевидно, это был донжон соседней крепости. Да нет, пожалуй, не соседней. Судя по расстоянию, до нее не меньше дня пути. А то и больше. Странно, что люди могут жить среди леса на таком отдалении друг от друга. Если собрать всех участников продолжавшегося на главной площади и окружавших ее стенах сражения вместе, вышло бы меньше, чем жителей в средней деревушке. Правда, Уил до сих пор не видел в крепости ни женщин, ни детей. В таком случае его первое предположение все-таки верно, и эта крепость не более чем охранное сооружение. Но тогда что же здесь охраняют?

Уил впервые задумался о том, что ему самому сейчас угрожает реальная опасность. Снова вспомнилось полное ужасов войны детство. Если неведомым нападавшим удастся взять верх над защитниками крепости, отнесутся ли они к нему с таким же гостеприимством? Кто они? Саксы? Неизвестно каким образом оказавшиеся в этих местах шотландцы? Кстати, все-таки в каких местах? Может, это и есть Шотландия, и он, Уил, находится среди оккупантов, расставивших на чужой территории свои боевые посты, свои «башни»? Тогда ему точно несдобровать.

Взглянув на солнце, Уил попытался определить, с какой стороны пришел накануне. Все то же зеленое море. Ему вспомнились набатные удары колокола, донесшиеся до него в первую ночь его плутаний. Подобный гул мог издавать разве что соборный колокол, однако, сколько Уил ни вглядывался, никаких шпилей, крестов или даже флагов он разглядеть так и не сумел. Как ни странно, не было видно даже следов Мертвого болота, хотя Уил предполагал, что с такой высоты наверняка увидит серую проплешину сухостоя. Видимо, в той стороне вздымался склон холма, а выжженный лес остался за его вершиной.

Из раздумий Уила вывел один из арбалетчиков. Выскочив из-за стены башни, он с громкими криками набросился на оторопевшего гостя. Решивший дорого продать свою изломанную жизнь, Уил приготовился оказать посильный отпор и был немало озадачен, когда воин с разбегу заключил его в объятия и принялся распевать незнакомый мотивчик. Они закружились по галерее в неуклюжем танце, сопровождаемом поскрипыванием балок.

— Сигора! Сигора! — восторженно повторял воин, тяжело дыша и обдавая Уила сильным запахом лука.

Призвав на помощь уже не раз выручавшую в последнее время интуицию, Уил сообразил, что «сигора» означает не что иное, как «победа». Правильность догадки подтвердили остальные воины, тоже отплясывавшие на своем пятачке и указывавшие луками и стрелами в сторону нижней площадки, где в воротах и на стенах значительно прибавилось блестящих шлемов. Штурм был остановлен. Раненых врагов безжалостно добивали. Кое-где возле убитых вспыхивали яркие огоньки пламени. Однажды вспыхнув, они почему-то больше не разгорались. На таком расстоянии Уил не сразу определил, что это никакое не пламя, а просто цвет волос нападавших. Большинство были рыжими. Ирландцы — первое, что пришло ему в голову. В Уинчестере их обитало не так уж много, однако почти любого можно было узнать не только по говору, но и по медным волосам. У его Мэри, ирландки по матери, из трех братьев рыжими были двое. Значит, все-таки не Шотландия…

— Сигора! Сигора! — соглашался он, постепенно отступая с галереи внутрь башни.

Лестницу уже никто не сторожил, и Уил недолго думая поспешил вниз. Он еще не знал наверняка, что предпримет в следующую минуту. С одной стороны, слишком велик был соблазн воспользоваться всеобщей суматохой и потихоньку улизнуть из крепости, где он все-таки продолжал ощущать себя пленником, пусть и не связанным по рукам и ногам. Но зато здесь было вдоволь еды и много благодушно настроенных воинов, а окружающий лес пугал безбрежностью и риском столкнуться лицом к лицу с шайкой тех же головорезов, что отважились на штурм даже хорошо охраняемого укрепления.

Когда Уил снова оказался в завешенной коврами зале, он уже твердо решил не совершать безрассудных поступков и действовать по ситуации. На груду тряпья, под которым прятался меч и, возможно, остальные из принесенных им трофеев, он не взглянул. Не будучи человеком военным, он мало интересовался оружием и амуницией. Во время торговых поездок его обычно сопровождало несколько пеших солдат, бравших на себя охрану обоза. Иногда к ним примыкали закованные в железные латы рыцари, но даже их истории у костра о лютых побоищах и славных турнирах при дворе того или иного знатного лорда клонили Уила в сон. Когда он раздевал скелет и забирал все, что мог унести, ему в голову приходили мысли не столько о том, что меч острый, а шлем — прочный, сколько о той цене, которую удастся при случае заломить за инкрустированную драгоценными камнями рукоять и тонкую филигрань. Теперь такого случая уже явно не представится, однако Уил осознавал, что во многом снискал расположение гарнизона крепости именно за счет своих случайных находок.