Роберт Сильверберг - Хроника Маджипуры. Валентайн Понтифик

Валентайн проводил Слита взглядом, пока он спускался с палубы, потом, прикрывая глаза от палящего солнца, он посмотрел в сторону южного материка, который темной громадой выделялся на горизонте.

Сувраель! Одно название вызывало дрожь!

Он никогда не думал попасть сюда: пасынок среди материков Маджипуры, забытый, отверженный, малонаселенное место, бесплодная пустыня, почти полностью лишенная растительности и воды. Он так мало походил на остальные материки Маджипуры, что казался частью какой-то другой планеты. Хотя миллионы людей жили в городах, расположенных в наиболее пригодных для жизни областях, Сувраель веками поддерживал только самые поверхностные связи с двумя основными материками. Когда представителей центрального правительства посылали сюда служить, они расценивали это как наказание.

Всего несколько Коронованных посещали его. Валентайн слышал, что лорд Тиверас был в Сувраеле во время одного из своих великих крестных ходов, и он думал, что лорд Кинникен однажды тоже посетил его. И, конечно, был известен подвиг Деккерета, скитавшегося по Пустыне Украденных Снов в компании основателя династии Баржазидов, но это было задолго до того, как он стал Коронованным.

Только три вещи, исходящие из Сувраеля, хоть каким-то образом соприкасались с жизнью Маджипуры. Первым был ветер: в течение всего года стремительный поток сухого воздуха жестоко обрушивался на южные берега Альханроеля и Зимроеля и делал их почти такими же невыносимыми, как сам Сувраель. Вторым был экспорт мяса с западной стороны пустынного материка. Туманы, поднимающиеся с моря, поддерживали травяной покров, необходимый для откармливания скота, который потом отправлялся на другие материки. И третьим важным предметом экспорта были сны.

Уже тысячу лет семейство Баржазидов было Силой королевства. Оно распространяло свое влияние из родового имения в Талагаи, используя приборы усиления мысли, секрет которых ревностно охранялся. Они наполняли мир своими посланиями, суровыми и мучительными, проникающими в душу, находившими тех, кто нанес оскорбление кому-либо или даже только намеревался это сделать.

В своей грубой и жесткой манере династия Баржазидов была совестью мира и долгое время она была розгами и кнутом, с помощью которых Коронованный, Понтифик, Леди Острова могли поддерживать более милостивый и мягкий образ правления.

Метаморфы, совершив безуспешную попытку мятежа в начале правления Валентайна, поняли силу Короля Снов, и, когда глава Баржазидов старый Симонан заболел, они ловко заменили умирающего одним из своих людей. Это привело потом к незаконному захвату трона лорда Валентайна младшим сыном Симонана Доминином, который и не подозревал, что его втянул в эту авантюру не его настоящий отец, а подставной метаморф.

"И, действительно,— подумал Валентайн,— Слит был прав. Как странно, что Коронованный должен обращаться теперь к Баржазидам почти как проситель, когда его трон снова в опасности".

Он почти случайно попал в Сувраель. Уходя из Пиурифаины, Валентайн и его группа круто повернули на юго-восток в сторону моря, поскольку было неразумно идти на северо-восток к восставшему Пилиплоку, а центральная часть побережья Джихорны была без портов и городов. Они оказались, наконец, у юго-восточной оконечности Зимроеля в обособленной провинции под названием Беллатюль, влажной тропической местности с высокими остролистными травами, пахнущими навозом болот и покрытыми чешуйками змеиной кожи.

Жители Беллатюли были хьерты, в основном, сдержанные, с угрюмым выражением лица, с выпученными глазами и широкими ртами. Большинство из них зарабатывало на жизнь морской торговлей, получая промышленные товары со всей Маджипуры и направляя их в Сувраель в обмен на скот. С тех пор как последние всемирные катаклизмы вызвали резкое падение промышленного производства и почти полное прекращение сообщения между провинциями, торговцы Беллатюли обнаружили, что их торговля значительно сократилась. Но, по крайней мере, не было голода, потому что провинция в основном сама снабжала себя продовольствием. В значительной степени завися от богатого рыболовного промысла и небольшого сельского хозяйства, Беллатюль казалась спокойной и оставалась лояльной к центральному правительству.

Валентайн надеялся взять там корабль, чтобы поехать на Остров посоветоваться по стратегическим вопросам со своей матерью. Но капитаны кораблей в Беллатюле решительно отговаривали его от поездки на Остров теперь.

— Ни один корабль уже несколько месяцев не уходил отсюда на север,— говорили они ему.— Эти драконы, они безумно стремятся туда, разбивая все, что плывет вверх вдоль берега или к Архипелагу. Поездка на север или на восток, пока это все продолжается, будет самоубийством.

— Возможно, пройдет еще шесть или восемь месяцев,— говорили они,— прежде чем последняя из стай драконов, которая недавно обогнула юго-восточный берег Зимроеля, завершит свое путешествие в северных водах, и морские пути снова станут свободными.

Перспектива быть пойманными в далекой и мрачной Беллатюле привела Валентайна в ужас. Возвращаться назад в Пиурифаину было бессмысленно, а обходить провинцию метаморфов по обширному материку было бы медленно и рискованно. Но есть еще один вариант.

— Мы можем отвезти вас в Сувраель, милорд,— сказали капитаны.— Драконы совсем не входят в южные воды, и путь свободен.

— Сувраель?

С первого взгляда идея казалась странной. Но потом Валентайн подумал: "А почему бы нет? Помощь Баржазидов может быть ценной. Конечно, ею не следует пренебрегать. И, возможно, есть какой-то морской путь от южного материка к Острову или к Альханроелю, который выведет его из зоны, осажденной буйными морскими драконами. Да. Да. Итак, в Сувраель".

Путешествие было коротким. И вот флот торговых судов Беллатюли, уверенно двигающихся навстречу обжигающему южному ветру, входит в порт Талагаи.

Город изнывал от дневной духоты. Это было мрачное место, хаос безвкусицы, грязно-серые здания высотой в один-два этажа тянулись вдоль берега и проникали вглубь до гряды низких холмов, являющихся границей между прибрежной равниной и жестокой внутренней пустыней. Когда королевскую группу сопровождали на берег, Карабелла испуганно посмотрела на Валентайна. Он ободряюще улыбнулся ей, но без особой убедительности. Гора Замка, казалось, находилась теперь на расстоянии не в десять тысяч, а десять миллионов миль.

Но пять чудесных плавунов, украшенных жирными полосами пурпурного и желтого тонов, цветов Короля Снов, ждали во дворе таможни. Охранники в ливреях тех же тонов стояли перед ними, и когда Валентайн и Карабелла приблизились, высокий, сильный мужчина с густой черной бородой, слегка посеребренной, вышел из плавуна и медленно пошел к ним, слегка прихрамывая.